Вдруг воин узнал одного. Необычной формы шрам наискось пересекал лицо человека. Он был в отряде Кронна, бесследно исчезнувшем в походе к одному из уцелевших эмонгиров. Его, как и остальных, давно считали мертвым…
Властительница указала на мергина. Его вывели вперед. Разбойник часто дышал, его охватил ужас, но арн держался и не молил о пощаде.
— Ты будешь таким, как они, — сказала колдунья. — Тебе будет хорошо, как и им. Они не знают страха и сомнений. Они свободны, но не хотят уходить…
Ош–Рагн улыбнулась, но глаза оставались безжалостными.
— Ты будешь служить мне, арн, как служат они!
Улнар ничего не понимал, и от этого становилось страшнее. Колдунья говорила загадками. Страшными загадками. Заставит служить? Зачем? И почему они не уходят домой, если свободны, подумал пленник.
— Ты получишь силу и могущество. Всякий белокожий хочет власти и богатства. Я дам тебе и то и другое.
— А… если я не захочу? — дерзко спросил мергин. Ош–Рагн расхохоталась так, что пленники вздрогнули:
— Ты? Не захочешь? Ты уже хочешь! Если бы я не видела в твоих глазах жажду власти, а на лице печать жестокости — не стала бы и разговаривать, а вырвала сердце! — она кивнула в сторону застывших воинов. — Такие как ты служат мне, и будут служить, потому что я даю то, что не даст никто другой.
— Вы мои до самой смерти! — сказала Ош–Рагн, не поворачиваясь к воинам.
— Да, Властительница! — нестройным и негромким гулом ответили они.
— Начинайте! — приказала она. Два воина схватили мергина и повалили наземь, третий сел на ноги, лишая возможности двигаться. Конец, подумал Улнар, сначала он, за ним и мы…
Шаман склонился над головой пленника и что‑то достал из черного мешочка. Один моррон зажал мергину нос и рот, и воин понял, что его хотят удушить.
Усмехаясь, Ош–Рагн смотрела, как от недостатка воздуха и усилий освободиться лицо мергина багровеет, а глаза вылезают из орбит. Тело пленника напряглось и выгнулось, делая последнюю попытку спасти уходящую жизнь — но его держали крепко. Шаман подал знак, и моррон разжал руки. Мергин открыл рот, жадно глотая воздух, и старик с силой вдунул ему в лицо какую‑то черную пыль.
Тело мергина выгнулось. Он страшно захрипел. Воины отскочили, и человек покатился по земле, корчась в судорогах. Фран и Улнар переглянулись. Зачем ему дали яд, если проще — ножом по горлу?
Мергин распластался в пыли и затих. Но пленников не уводили, морроны словно ждали чего‑то.
Мергин зашевелился и встал. Движения были странными, как у пьяного, но для пьяного он двигался слишком быстро. Глаза мергина покраснели. Он озирался вокруг, его кулаки сжимались, а мышцы напряглись, как у зверя перед прыжком.
— Теперь ты силен, как никогда! — сказала колдунья. Она подала знак, и пятеро воинов бросились на мергина. Они были безоружны, и Улнар ждал, что его легко собьют с ног. Но этого не случилось. Мергин двигался очень быстро, мощными ударами сшибая чернолицых наземь. Улнар не верил глазам: такой прыти от мергина он не ожидал. Что за зелье ему дала колдунья?
Раскидав нападавших, мергин остановился. Хрипло дыша, человек оглядывался. Несмотря на быстроту и силу, у него не было шансов: морронов были сотни.
Ош–Рагн приблизилась к нему.
— Ты чувствуешь силу, арн? Она твоя навсегда… если будешь служить мне!
— Жить здесь, с вами? Нет! — ответствовал мергин. Сейчас его убьют, подумал Улнар.
— Не здесь. Я дам тебе асиры, и ты вернешься домой.
— Я… согласен! — почти не колеблясь, ответил мергин. Ош–Рагн рассмеялась.
— Вы видите? — повернулась она к пленникам. — Он мой. А теперь ваша очередь!
Улнар не успел опомниться — так быстро его схватили и швырнули наземь. Три моррона привычно распяли воина на земле. С Франом делали то же самое. Вырваться было невозможно. Улнар с яростью смотрел на приближавшегося к нему шамана. Черная рука легла на лицо, перекрывая воздух.
Когда в груди нестерпимо зажгло, и Улнар захрипел, умирая, рука моррона исчезла. Воин жадно вдохнул и почувствовал, как в нос и горло попала какая‑то пыль.
Ощущение было, словно внутрь попала горсть самых острых пряностей. Улнар скорчился, катаясь по голой земле. Он кашлял и плевался, пытаясь выдохнуть жуткий порошок, из глаз текли слезы, а внутренности охватил огонь. Воин хотел умереть — но не чувствовать этого превращения, не стать таким же уродом…
Боль стала проходить, всепожирающий огонь сменился ощущением небывалой силы и легкости. Улнар вскочил на ноги. Что это? По телу разливалась такая сила, легкость и мощь, что стоявшие вокруг чернолицые казались насекомыми, которых можно раздавить одного за другим…
Улнар посмотрел на Властительницу. А ведь она не так уж страшна! Он убьет ее и прорвется к реке. Пусть попробуют остановить!
Улнар прыгнул вперед. Охранники встали на пути, но воин легко опередил их, ударив одного и второго с такой силой, что те отлетели на несколько шагов.
Ош–Рагн улыбалась. Ничуть не беспокоясь, она ждала, пока пленник приблизится. Улнар бросился на нее, но телохранители оказались проворней морронов. Человек со шрамом с силой ударил воина в грудь ногой. Задохнувшись, Улнар рухнул на землю, но быстро вскочил, озираясь в поисках какого‑нибудь оружия.
— Чувствуешь силу, воин? — спросила Ош–Рагн. — Да, ты чувствуешь ее!
Воин понял: несмотря на зелье, шансов прорваться нет. Эти воины тоже использовали его, значит, их шансы равны. Ош–Рагн не столь глупа, чтобы так рисковать собой.
— Ты наслаждаешься, воин? — Властительница знала, о чем он думает. — С этим зельем ты добьешься всего, тебе не будет равных среди воинов!
Улнар замер, пораженный ее словами. Он чувствовал больше того, что можно описать словами! Он был полубогом, рожденным властвовать и побеждать!
Фран бился жестоко, но охотника опутали сетью и прижали к земле. На этот раз его держали не двое, а семеро.
— Слушайте меня, — простерла руку Ош–Рагн. — Зелье дает силу — но не навсегда. Скоро его действие закончится, и вы станете обычными людьми…
Ош–Рагн посмотрела на Улнара:
— Я дам вам зелье и асиры — и вы вернетесь в Арнир. Там вы будете делать то, что я вам скажу.
Властительница морронов вытянула руку. На узкой черной ладони лежал маленький каменный флакончик. Она хочет, чтобы я это взял, подумал воин. И не шелохнулся.
— Я не сказала главного, — колдунья усмехнулась, показывая острые желтые зубы. — Вдохнув пыльцу однажды, вы будете вдыхать ее каждый день… или умрете, и ваши мучения будут страшнее, чем смерть в моих котлах.
Улнар посмотрел на Франа. Охотник был бледен. Он чувствовал то же, что и воин: ощущение всесилия и могущества проходило, оставляя слабость и неуверенность.
