Обито первым пришел в себя и бросился Наруто на помощь. В его правом глазу крутанулся мангеке шаринган, и в следующий миг пространство стало искривляться, скручиваясь в спираль. А потом Учиха совершил неожиданный ход, не став телепортироваться и разворачивая материю в обратном направлении и пуская в этот искривленный поток щедрую порцию огня.
— Камуи, стихия Огня: Дикий танец пламени!
"Обито усилил свою стихию Огня Камуи и произвел на свет действительно сильную технику! Неджи потребуется постараться, чтобы отразить ее или уклониться. Он отпустит Наруто..." — подумал Какаши, только вставший на ноги.
Неджи отпустил Наруто и обернулся как раз вовремя, ведь в него летела невероятно мощная спираль жаркого пламени. Все восемь хвостов-змей потянулись навстречу технике, открывая рты. Освобожденный Узумаки, упавший на пол и тяжело дышавший, поднял взгляд на Неджи, который стоял на месте, окутанный зеленым покровом, и смотрел, как адский огонь исчезает, всасываясь в рты змей. Наконец, всё пламя исчезло, поскольку покров Хьюги поглотил его полностью, и в пещере вновь стало темно.
— Очень впечатляет! — произнес Хьюга с нескрываемым сарказмом и театрально зевнул. — Но Ямата может поглощать любую чакру, независимо от свойства и силы.
Узумаки пораженно смотрел в спину Неджи, не в силах пошевелиться. Нейтрализовав такую мощную технику, тот даже не вздрогнул.
— Даже не знаю, чем еще порадовать вас из моего ассортимента техник. Сила, которую подарил мне Восьмиглавый Змей, почти безгранична. — глаза Хьюги сверкнули во мгле. — Получайте вашу чакру назад.
Змеи вновь разинули пасти и выплюнули в Какаши и Обито шесть расенганов, окутанных пламенем.
В глазу Хатаке крутанулся Мангеке Шаринган, и снаряды всосались в открывшиеся тут и там дыры в пространстве. В следующий миг Какаши, тяжело дыша, упал на одно колено. Из его глаза, стекая по открытой части щеки, затем по маске, появился ручеек крови.
— Несколько Камуи сразу? Удивительно, не думал, что даже кто-то из Учиха на это способен! — ухмыльнулся Неджи. — Вы еще можете удивлять, Какаши-сенсей. Но не думаю, что в ближайшее время вам светит геройствовать в бою.
Хатаке поймал на себе вопросительный взгляд Обито.
— Моя чакра исчерпана... совсем... предыдущий бой дался слишком тяжело, — произнес он медленно и тихо. — Обито... Тебе сделали инъекцию чакры, так что у тебя еще есть время и силы... Вы с Наруто... нет... Он слишком силен, поэтому... БРОСЬТЕ МЕНЯ И БЕГИТЕ! Чтобы биться с этим чудовищем, нужна армия.
Какаши рухнул лицом в пол. Очевидно, силы окончательно покинули его. Учиха ухмыльнулся и поправил очки.
— Вечно ты так. Сначала говоришь направо и налево, что я — беспомощный балбес и разгильдяй, а потом в самый критический момент падаешь в обморок и сваливаешь всю самую грязную работу на меня, — буркнул он, улыбаясь.
Наруто вдохновился улыбкой человека, который никогда не сдавался, и, покачиваясь, встал на ноги. Неджи успел высосать из него немало чакры, но покров Акумы еще держался, а значит, у Узумаки были силы для сражения.
— Ну что, Наруто? Какаши, конечно, выбыл из игры, но мы еще в строю, — усмехнулся Учиха. — Он сказал нам бежать, но... ты же не хочешь быть хуже мусора?
"В мире шиноби тех, кто не подчиняется приказам, называют мусором. Но те, кто бросает своих товарищей, гораздо хуже мусора!" — прозвучала в голове Наруто цитата. Она будто была выточена в его памяти.
Пусть то время, когда Какаши был его учителем, давно прошло. Это была фактически прошлая жизнь. А этот Хатаке был не тем человеком, которого Наруто знал до того, как попал в этот мир. Но Узумаки было на это наплевать. Сейчас он решил ни на шаг не отступать, чтобы защитить своих товарищей.
— Верно, — коротко кивнул он.
Неджи посмотрел сначала в одну сторону, затем в другую. Обито и Наруто готовы были в любой миг броситься на него с разных сторон.
— Забавные вы... Даже осознавая отсутствие шансов на успех, вы решили дать мне бой. Это достойно похвалы, — пробормотал он.
Узумаки сжал кулак и пригрозил им Хьюге.
— Засунь свои похвалы куда подальше. Тебя надо остановить, чтобы никто и никогда больше не смог использовать технику Эдо Тенсей! — заявил он.
Джинчурики Яматы вздохнул.
— Я знаю, как наградить вас за вашу смелость, — произнес Неджи. — Я познакомлю вас с величайшими шиноби, которых видел этот мир. После Первого и Второго Хокаге, естественно! Уверен, никто из вас даже не представляет, как сильны были остальные четыре члена первой пятерки Каге Великих Деревень. Первый Мизукаге, Первый Тсучикаге, Первый Казекаге и Первый Райкаге! Хотите с ними познакомиться?
Смех Неджи заполнил всю пещеру. А затем по ней разнесся отчетливый звук хлопка в ладоши.
— Эдо Тенсей!
Из-под земли выдвинулось четыре гроба. И только Наруто собрался что-либо сделать, как вдруг развеялся в белом облачке дыма, оставив Обито одного против Неджи и четырех героев давно минувшего прошлого.
— Наруто! — крикнул Учиха и подумал о самом страшном, что могло случиться с оригиналом, когда его клоны начинают испаряться сами по себе.
***
Закрыто было небо метеором,
Огромный это был для всех сюрприз.
Он стал смертельным приговором,
Когда его осколки пали вниз.
И тысячи героев вдруг исчезли...
И сотни вместе с ними миг спустя...
Немногим персонажам этой песни
Хотелось погибать от этого дождя.
От красочной деревни вместе с лесом
Ничто остаться целым не смогло.
Лишь два лица со скал взирали с интересом,
Когда на небо столько жизней унесло...
Когда лишь пал на землю лучик солнца,
То души сотен воинов были тут.
Смотрели на творение полководца,
Проделавшего этот страшный труд.
— Так-то лучше, — усмехнулся Мадара. "Полководец" далекого прошлого, участник Первой Мировой Войны Шиноби, на чьих руках была кровь сотен человек из вражеских кланов, а впоследствии — деревень, мог смело прибавить к количеству побежденных им ниндзя еще несколько тысяч.
Мадара и Изуна стояли на одной из двух оставшихся каменных голов, украшавших скалу, под которой не было ничего, кроме раскинувшейся на километры кучи камней. Учиха младший ухмыльнулся.
— Великой Конохи больше нет. И многотысячной армии Альянса тоже... Если сейчас ты использовал лишь треть своей силы, то на что же ты был действительно способен при жизни? — поинтересовался он у брата.
