— Там, впереди… что-то не так. Если бы нам удалось свернуть…
— Вряд ли, — спокойно ответила иир'ова. — Полоса здорового пространства сужается. Справа и слева — ментальные искажения, к тому же все более сильные. Нам некуда сворачивать.
Конечно же, эливенер и сам это знал. Он имел в виду другое: если полосы здорового и больного пространства к северу становятся все уже и уже, возможно, им удастся в конце концов направиться поперек, быстро пересекая области ментальных искажений. Но для этого все равно нужно было продвинуться гораздо дальше на север.
То есть идти прямо туда, где затаилось неведомое зло.
— Интересно, — пробормотал эливенер, — откуда тянет этой дрянью? С территорий Других людей? Или из какого-то другого места?
— А тебе не все ли равно? — фыркнула иир'ова, одним плавным движением поднимаясь на ноги и стряхивая с себя остатки сна. — У нас нет другой дороги. Так что разберемся, когда столкнемся.
— Тебе бы баллады сочинять, — усмехнулся брат Лэльдо.
— Все степные охотники сочиняют баллады, — весело ответила кошка. — Это у нас в крови. Хочешь, спою одну? Собственного сочинения.
— Не надо, — испуганно отказался эливенер. Он отлично знал, что такое ночной кошачий концерт…
Лэса расхохоталась.
— Ладно, отдыхай, серое существо! Ничего вы, северяне, в музыке не понимаете! Пойду, осмотрюсь… Эй, а это кто? — Иир'ова только теперь заметила зайца, дрыхнущего на коленях эливенера.
— Да вот, подобрал калеку сирого, убогого, — ответил брат Лэльдо. — Кто-то ему лапу чуть не откусил. Он, конечно, и пятью оставшимися обошелся бы, да что-то жаль его стало.
Лэса присела на корточки и всмотрелась в зайца.
— Лучше бы ты его на завтрак употребил, — передала она, поняв, что разума в зверьке — ни на грош. — Ну, ничего. Раз уж тут такие жирненькие водятся — я сама их отыщу. А чтобы ты не взялся их лечить, зажарю до твоего пробуждения.
Лэса вскочила и умчалась прочь.
Эливенер проводил ее спокойным взглядом. Иир'ова была абсолютно права. То, что не обладает разумом, служит в природе всего лишь источником питания. Это естественно, это жестокий закон жизни, и лить слезы по каждому съеденному зайчику — бессмысленно.
Вздохнув, эливенер улегся на траву, уложил рядом с собой неразумного пациента и заснул.
* * *
Он проснулся за два часа до рассвета. Сел, потянулся, потер глаза… Кошки поблизости не было. Уроборос спал, как ни в чем не бывало. Раненный заяц исчез. Видимо, почувствовал себя вполне сносно и отправился по своим делам. Что ж, теперь только от него самого зависит — попадется он снова в лапы хищника, или нет. Выживает лишь самый приспособленный.
Эливенер мысленно позвал кошку, использовав широкий, рассеянный ментальный луч:
— Лэса! Лэса, где ты?
Ответ пришел мгновенно:
— Возвращаюсь с добычей. Вокруг все спокойно.
Не прошло и пяти минут, как иир'ова возникла перед братом Лэльдо, держа в руке освежеванную тушку какого-то зверька. Эливенер присмотрелся. Нет, это не заяц. Он бы ничуть не удивился, если бы Лэса поймала того самого… с нее станется.
Зажарив мясо при помощи испускающего невидимый жар булатного посоха, брат Лэльдо с удовольствием позавтракал, запив трапезу минеральной водой. Уроборос к этому времени тоже пробудился и шнырял по роще, изучая обстановку. Просто так, из чистого любопытства.
Восточный край неба еще только начал понемногу светлеть, когда трое путников уже покинули гостеприимную рощу и зашагали на север. Снова на север. Все время на север.
Они шли ровным, размеренным шагом, экономя силы. Кто знает, как долго еще придется им идти…
Потом местность начала понемногу понижаться, издали потянуло запахом речной воды, камышей, влажной земли и сырого песка. Вскоре троица очутилась в пойме широкой реки, сверкавшей под солнцем серебряными струями. Река текла с севера на юг, но путники вышли к большой излучине. Кое-где берега сплошь заросли гигантским камышом и тростником, но прямо по курсу виднелась песчаная отмель. А напротив нее, точно посередине реки, — высокий зеленый остров. На дальнем берегу тоже кудрявилась зелень.
— Надо же, настоящий лес! — воскликнул эливенер. — Я только теперь понял, до чего мне надоела эта голая степь!
— Ну, мне она не надоела, — весело откликнулась иир'ова. — Я здесь как дома.
— А мне лес больше нравится, — высказал собственное мнение уроборос. — У нас в Карпатах лесов много. А степей совсем нет.
И тут брат Лэльдо снова уловил душок зла. Близко. Совсем рядом.
— Там кто-то есть, в тростнике, — тихо сказал он. — Затаился. Надо нам поосторожнее… Может быть, лучше поискать переправу в стороне, к востоку? — Но тут же, проверив ментальное пространство, понял — с восточной стороны граница нестабильности почти рядом. А в искаженном ментальном пространстве опасность многократно возрастет — ведь невозможно будет уловить мысль крадущегося врага…
Лэса крепко обхватила длинными пальцами рукоятку булатного посоха — рубины усиливают способности их обладателя — и тоже занялась проверкой обстановки. Уроборос помалкивал. Он сканировал окружающую среду на свой лад, ничего никому не говоря. Брат Лэльдо надеялся, что особый дар уроженца Карпат окажется здесь чрезвычайно полезным. Тем более, что его методику исследования ни эливенер, ни кошка не смогли освоить, как ни старались. И не понимали, в чем тут секрет. Но сейчас было не до того, чтобы приниматься за изучение особенностей строения мозга или тела уробороса. Тем более, что для практических действий это было и не нужно.
Первой заговорила иир'ова.
— Там что-то вроде камышовых котов, но… какие-то они странные. Пожалуй, мне с ними не договориться.
— Дзз, что ты скажешь? — брат Лэльдо тоже перешел на мысленную речь, боясь издать лишний звук.
— Может, и коты, — с сомнением в голосе ответил уроборос. — Я в зоологии не силен. И таких зверей я ни разу не встречал, это точно. Но если это коты — тогда я медведь. У них нет ничего общего с Лэсой.
— Народ Лэсы произошел от котов, верно, — передал эливенер, — но они давным-давно уже стали людьми. Простые кошки сильно отличаются от иир'ова.
— Но скальные кошки — все-таки кошки! — возразил уроборос. — Они люди, да, но тела-то у них кошачьи! А эти…
— На что они похожи? — спросила иир'ова, все-таки не сомневавшаяся в том, что засевшие в тростнике злобные хищники отчасти приходятся ей родней. — Ты можешь определить?
