Фермеры Квирайта уже сражались на краях своих полей, пытаясь защитить урожай от канков Бегунов Луны. Не было смысла просить эльфов утихомирить своих животных. Свобода — главная добродетель у эльфов, дружба на втором месте. Если Квирайт хочет дружить с Бегунами Луны, пусть фермеры сами защищают свои зеленые поля, хоть своими телами.
Йохан подхватил кувалду с твердым наконечником и начал забивать в землю колья. Кончик каждого кола был заострен и обожжен на солнце, а рядом со вторым концом находилось отверстие для веревки — ясно, что их забивали уже много раз, квириты хорошо научились защищать свои зеленые поля — и в эти отверстия продевались веревки. Павек на мгновение заколебался, ожидая, чтобы кто-нибудь сказал ему что делать, но все и так было ясно, он подхватил пару мотков веревки и кувалду.
Веревки были пропущены и связаны в узлы как раз к тому времени, когда основная часть племени и их стада появились на поросшей кустарником окраине деревни. Высокие эльфийские женщины и их босоногие дети тут же бросились к колодцу, чтобы наполнить свои меха для воды — самое первое и самое главное дело при разбивке лагеря. Другие эльфы уже занялись торговлей — пестрая одежда и изделия из металла за великолепные фрукты Квирайта, овощи и зерно.
Со своей стороны Павек следовал за Йоханом и другими, вначале он огораживал поля, защищая посевы, а потом вместе со всеми вошел в лагерь эльфов, где, как и обещал дварф, уже был открыт бочонок великолепного медового эля. Так как племя Бегунов Луны ничем не помогло фермерам справиться со своими стадами и оторвало фермеров от работы, они достаточно хорошо понимали необходимость компромиса с ними, и предложили квиритам столько эля, сколько они в состоянии выпить. Первую кружку Павек осушил одним глотком. Сладкий, золотой напиток легко скользнул в его горло и ударил ему в голову. Он наполнил кружку еще раз и на этот раз пил ее медленно, смакуя каждый глоток, и, недопив, пошел прочь от бочонка.
Павек жил почти не имея имущества, сначала в темпларском приюте, потом в бараках, а теперь в хижине холостяков. Торговцы предлагали мало чего такого, что могло соблазнить его, и ему в любом случае нечего было дать эльфам в обмен, потому что его вещи, вроде его медальона темплара или нескольких мелких монет, которые были в его поясе, в тот день, когда они ушли из Урика, не вернулись к нему. Так как его медальон был у Руари, он решил, что и его монеты у этого червяка-полудурка. Так что скорее из чистого любопытства, чем из желания снова почувствовать вес своего крошечного состояния в своем поясе, он толкался среди продавцов, выискивая знакомые медные волосы.
Он нашел его, как и думал, но вовсе не среди продавцов. Как и предсказывал Йохан, Руари присоединился к своим сверстникам-эльфам, чтобы в обычных детских играх показать свои таланты и характер. По меньшей мере именно это Руари пытался проделать. Слишком высокий и слишком худой среди квиритов, среди своих родственников Лунных Бегунов Руари выделялся именно человеческой кровью. Пока Павек наблюдал за ним, он потерпел потажение как в беге, так и прыжках с бочонком. Победители-эльфы не скрывали своего отношения к медленному, низкому и толстому изгнанному родственнику, который претендовал на то, что он эльф.
Эльфы безжалостно смеялись над Руари. Этот червяк пытается соревноваться с ними, не имея даже тени надежды на победу. Павек вспомнил ужасные моменты из своей собственной жизни, когда он присоединялся к тем, кто мучал и избивал тех сирот, которые не имели достаточно жизненной силы, чтобы стать темпларами, и он понадеялся, что у Руари есть достаточно здравого смысла, чтобы уйти от них, пока насмешки не переросли в банальную драку, хотя как раз в драке преимущество должно было быть у более крепкого полуэльфа.
Эльфы были плохими бойцами, они не выдерживали даже одного хорошего удара кулаком. После тех тренировочных занятиях, когда он сам сражался вместе и против любой расы Пустых Земель, они оставались с множеством шрамов и сломанными костями. Темплары тренировались очень тщательно, так как их врагов было много, намного больше, чем их самих. С того места, где стоял Павек, он видел бесконечное число способов, при помощи которых нормально сложенный человек, вроде него, мог побить хвастающего эльфа. Даже несколько из них, если они не будут мошенничать. С почти полной кружкой эля, зажатой в его руке, он нашел клочек тени, из которого мог видеть не только безнадежные потуги Руари, но и большую часть всей деревни. Старейшины Бегунов Пустыни, с пронзительным взглядом глаз и выдубленными ветром лицами, собрались около центрального колодца. Акашия, Йохан и еще несколько других, включая нескольких человек, которые, как Павек знал, были фермерами, а не друидами, появились с подносами, на которых были самые изысканные фрукты Квирайта.
Подношение было принято и, вслед за Акашией, вождь племени отправился к домику Телами. Павек решил подойти ближе. Воспоминание о том, как Рокка сыпет золотые монеты в мешочек из-под соли в здании таможни, проскользнуло перед его мысленным взглядом. Он спросил себя, какие товары Бегуны Луны могли предложить за золото. Они выглядели настоящими кочевниками, которые странствуют по всем Пустым Землям, а не только в окрестностях одного города-государства. Такой тип эльфов — по правде говоря — заставлял темпларов Урика сильно нервничать, когда их флаги появлялись на эльфийском рынке, где они продавали как свое знание об окружающем мире, так и обыкновенную контробанду.
Потом он добавил мысль об угрозе Экриссара распространить Лаг на все остальные города-государства, и подошел еще ближе к домику, только для того, чтобы наткнуться на эльфийку, вооруженную копьем с металлическом наконечником, длиной по меньшей мере в половину ее роста.
— Ты новичок здесь, — сказала она, суживая глаза и превращая утверждение в оскорбление.
У эльфов был острый глаз и отличная памать. Павек на стал отвечать на оскорбление. Или пытаться обойти ее. Вместо этого он вернулся на край деревни, где объявились и юные эльфы вместе с Руари, которые состязались теперь в метании копья и соревнованиях по акробатике, по ходу которых двое юношей наклонялись до земли до тех пор, пока один не касался земли коленом, а другой в этот момент должен был запрыгнуть ему на плечи. И опять, как всегда, Руари проиграл, пытаясь прыгнуть в тот момент, когда должен был нагнуться.
У всех есть определенная слепота к чему-нибудь, мертвая точка. Безнадежные потуги Руари стать эльфом ослепляли его и он не мог показать даже того, что умел. Когда он поднимал руку вверх, находясь на коленях и хватал за лодышку эльфа, когда тот прыгал ему на плечи, он ухитрялся еще ударить или зацепить того эльфа, который не собирался ни прыгать ни бегать.
