Эта комната тут будет тайной, сюда не заглянет никто даже из друзей, когда придёт им желание навестить своего товарища в его новом доме, на неё положено двойное заклятие. Здесь новый хозяин оставил и свои сокровища, пока не нужные в дороге — золотую дудочку, вызывающую духов ветра, волшебный голыш, поднимающий острова в море, непонятного назначения костяной гребешок, мятый золотой колокольчик и зеркальце.
На глаза попала прекрасная коралловая шкатулка, лежащая на полке — на её крышке из мельчайших драгоценных зерен была выложена прекрасная мозаика: всадник на крылатом лунном жеребце. Немного подумав, из какого-то неясного желания Лён отцепил от воротника и положил туда свою таинственную иголку — меч Джавайна. Сейчас, пока он носит в ножнах настоящий дивоярский меч, непонятный Каратель вызывал смутное опасение. Почему Каратель?
Вспомнился подслушанный в библиотеке разговор, когда Вольт Громур спросил у некоего Гомониила — почему тот вручил подростку этот меч. На это неведомый маг ответил, что не обязан объяснять свои поступки. Как это не обязан: Вольт Громур глава Совета, фактически — глава Дивояра. И кто такой Гомониил, чтобы ему не подчиняться?
* * *
— Зеркальце, покажи мне настоящую принцессу!
Эльфийское зеркальце послушно засветилось мягким светом, и в его круглом окошечке показалась женская фигура в нелепой одежде. Теперь на девушке было надето какое-то платье тёмного цвета, неуклюже скроенное, поверх фартук из дерюги. На голове грубого холста чепчик. Принцесса находилась, судя по всему, в тёмной пещере, где ничего толком видно не было.
Удобная эльфийская вещица во многом облегчала хозяину дело: она показала по его желанию с высоты место, где прятались тролли. Это была излучина реки, с внешней стороны ограждённая каменным плато — вот там, среди скал и глубоких щелей прятались беглецы. На другом берегу, как раз на выступающей мысом излучине, имелась примета: зелёный холм, на вершине которого виднелись старые развалины, заросшие зеленью. Наверно, тут когда-то был замок, а теперь только остатки фундамента.
С помощью того же зеркальца Лён выяснил, куда убежала эта пара — в область наваждения, как раз около королевства Сильвандир. Тролль унёс принцессу в зону сказки, откуда наверняка и явился.
Выйдя за порог своего жилища, новый магистр наложил на дверь именное заклятие — теперь его жилище неприкосновенно.
У очарованных земель, или по-дивоярски — зон наваждения, есть одна особенность: откуда бы вы ни приблизились к этому месту извне, вам всякий раз будет преграждать путь неширокая и неглубокая река с крутыми бережками. Но стоит пожелать проникнуть в волшебное место, как тут же откуда-то появляется мостик через реку. Некоторые думают, что мостики всегда стоят на месте, но это не так. Просто путник, спешащий в очарованную землю, уже заранее как бы прокладывает себе путь — неудивительно, что с той стороны его уже ждёт дорога. Иди по ней, и она выведет тебя к твоей истории. Но сверху, с высоты полёта лунного коня, не видно никакой речки — очарованные земли едва ли отличаются от обычных земель Селембрис, только городов не видно — всё как бы сплошная дикая природа.
Примерно зная расположение границ зоны наваждения, Лён уже на подступе к ним опустил коня на землю. Тогда перед ним через минуту открылся вид на узкую лесную реку — путь в зоны наваждения всегда лежал через воду. Войти в них легко — выйти трудно! Вот обратный путь где попало не пролегал — тут надо было знать выходы. И знали их только дивоярцы — те, которые не раз бывали в таких зонах.
Был тут один маленький секрет: найти выход из очарованной земли можно только там, где однажды вошёл в него. Так что, войдя в зону на границе Сильвандира, со стороны Бреннархайма, молодой дивоярец уже точно знал, где находится ещё один выход — прямо на Ворнсейнор, где однажды он посетил волшебное место с товарищами-старшекурсниками. В тот раз он попал в прошлое — на два года назад, и встретил астронома Юста Достаса. Вот был случай заглянуть к нему и поведать про Белого Принца. Ведь в зоне наваждения время не имеет значения — выйдешь всё равно через заданное время. Лён назначил себе привычные три дня — через три дня он должен доставить беглую принцессу в Ворнсейнор.
Всадник на белом коне легко преодолел расстояние до городка, в котором пару месяцев назад он побывал в приюте матушки Марты и видел самого себя в образе Щелкунчика. Ах, дубовый лист, каким же удивительным теперь ему казалось то время погружений в Жребии — сколько приключений, сколько удивительных людей! А теперь ему казалось, что он высох, как старый лист, за своей учёбой. Чем больше знаний, тем меньше удивления перед чудесами.
Здесь уже царило тепло конца мая — блаженная пора, которую Лён так любил. Чудесная погода стояла в той земле, и подумалось, что наконец-то старый Юст отогреется от своего кашля — болен старик, что бы там ни говорил.
"Надо было захватить ему волшебных микстур Энины!" — подумал с легкой досадой на свою недогадливость Лён. Ведь мог бы сообразить! Энина, будущий дивоярский целитель, очень хорошо умела составлять оздоровительные зелья — это у неё талант.
В городок он въехал, как обыкновенный путник — его конь убрал свои огромные крылья по просьбе седока, и даже масть Сияра прикрыта завесой незаметности. Улицу Лён узнал сразу, а проехав мимо приюта, был приятно удивлён тем какой теперь этот дом стал нарядным — отремонтирован фасад, поправлено крыльцо, уделана крыша, забор стоит целёхонек. Сразу видно, что деньги пошли этому большому дружному семейству на пользу. Зайти бы не мешало, да некогда. В следующий раз!
Вот тот угол, где замерзла бедная девочка. Может, теперь, благодаря удивительным сказкам старого астронома, жители этого городка стали добрее к бедным. А вот и дом старика Достаса. Стал как будто новее, покрашен, окна на верхнем этаже теперь опять со стёклами — кажется, у преподавателя университета дела тоже пошли на лад. Может, ему неплохо заплатили за издание сборника сказок?
Едва Лён поднёс руку к колокольчику, чтобы позвонить, дверь неожиданно распахнулась. Но вместо старого сказочника на порог вышла молодая пара — худощавый горбоносый юноша со светлыми волосами до плеч, одетый в элегантную тройку хорошей материи теплого цвета топлёных сливок и прекрасный высокий цилиндр бежевого атласа. Спутницей его была симпатичная молодая особа в пышной юбке, с нарядной пелеринкой на плечах, в новеньком капоре, из-под кружевного края которого выглядывали тщательно завитые локоны.
