строки из её писем, его приглашение тёти в Сеон на последних месяцах беременности Джозелин. Яромир ничего об этом не знал, и он подозревал, что такие вещи были известны только Антону и самой Карине. Если бы что-то из слов Амели оказалось неверно, Антон перебил бы её.
Он этого не сделал.
Но чувства Антона будут противиться правде. Сможет ли он принять, что его прекрасная и любимая молодая тётя была престарелой убийцей?
Был ли он настолько привязан к Карине, чтобы закрыть глаза на правду и наказать Селин?
Выждав довольно долгое время, Яромир повернулся к Антону и спросил:
— Что вы прикажете, мой господин?
Антон помедлил мгновение, глядя на картину:
— Вынеси эту вещь во двор и сожги её.
Глава 16
Во дворе все стояли мрачные.
Получилось что-то вроде торжественного молчаливого собрания. Тело Карины тихо перенесли, на месте падения осталась только лужа крови.
Несмотря на то, что Селин стояла рядом с Антоном, она терялась в догадках, что он думает о ней. Княжич выглядел натянутым, как струна. Из-за его нынешней борьбы с зависимостью от опиума и смерти Карины вкупе с другими откровениями этой ночи Селин почти физически ощущала исходящие от него волны боли.
Караульный Рюрик вышел во двор вместе с ними. Он принёс дрова, которые сложил в продолговатую кучу. Также он прихватил флягу с ламповым маслом, которую поставил на землю во время работы. Яромир и Амели держали портрет между собой. Сестра выглядела оправившейся после краткого прикосновения призрака к ней. Уже кое-что.
Она до сих пор была в тёмно-синем платье. Селин отметила, что Яромир бросает на сестру озадаченные взгляды. Но у него хватило здравого смысла не задавать вопросы.
Селин могла слышать напряжённое дыхание Антона. Ей хотелось, чтобы он заговорил. Сказал хоть что-нибудь. Это дало бы ей возможность утешить его. Селин не могла заставить себя говорить первой, опасаясь, что в ответ на оказанное сочувствие он обвинит её в событиях нынешнего вечера. Она не выдержит этого.
— Аптечная лавка ваша, — внезапно сказал он.
Неужели он думал об этом?
— Ты выполнила свою часть уговора, — продолжал он. — Ты… ты нашла убийцу, а я всегда держу слово. Лавка твоя.
— Антон, — прошептала она.
— Только если вы не хотите поступить так, как говорит Хельга. Можете отправиться на поиски вашего народа, уехать далеко и жить с цыганами.
Теперь она поняла, почему он упомянул магазинчик. За исключением Яромира, каждый, о ком заботился Антон, покинул его. Неужели он боялся, что и Селин тоже уйдёт?
Было бы ложью утверждать, что Селин не думала о таком варианте. Этот мир был за пределами её понимания. Мир людей, ищущих положения и власти. Они способны на огромную жестокость, когда им что-то угрожает… и большую доброту, когда деяниями руководит сердце. Антон и Яромир не были ни злодеями, ни святыми. Всего лишь мужчины, которые делают то, что считают правильным в данный момент. Как и любой другой человек. Во всяком случае, они доводят дело до конца, совершив всё возможное. Антон потерял свою мать и свою супругу, потерял тётю, которая, как он считал, любила его. В жизни ему не очень-то везло с женщинами.
— Вы хотите, чтобы я осталась? — спросила она.
— Да.
— Тогда я останусь.
В тот момент, когда он просил её, она могла бы поклясться остаться навсегда.
Рюрик закончил сооружать кучу из дров. Поленья были сложены в форме прямоугольника. Яромир с Амели уложили на дерево портрет фронтальной стороной вверх. Яромир поднял флягу с ламповым маслом и разлил немного горючей жидкости на картину.
— Я возьму факел, — сказал он.
Яромир сражался с мучительным чувством вины из-за того, что не смог обнаружить ещё одного опасного человека в замке. Он ни секунды не подозревал Карину. Лейтенант испытал облегчение, занявшись хоть каким-то делом. Он хотел сжечь портрет ещё несколько дней назад: с того самого момента, как Селин описала настоящего убийцу из её видения.
Самобичевание можно оставить на потом. Сейчас надо покончить с этим делом.
Вылив половину масла из фляги на портрет, он переложил бутыль в левую руку, подошёл к дворовой стене и подхватил факел из скобы.
Вернувшись к картине, он опустил факел и поднял взгляд на Антона, ожидая окончательного приказа.
Антон кивнул:
— Начинай.
Амели и Рюрик отошли на несколько шагов назад, и Яромир поджёг картину, наблюдая, как разгорается огонь. Он испытал сильное облегчение, когда бросил факел в костёр и отошёл от набирающего силы пламени.
Карина мертва, и портрет скоро тоже исчезнет. Ни одна девушка больше не обратится в мумию во сне.
Всё кончено.
— Яромир… — сказала Амели, стоявшая рядом. — Что это?
Прищурившись, он посмотрел в пламя и увидел нечто, поднимавшееся от картины. Неясная смесь чёрного и белого.
Душераздирающий вопль разорвал ночной воздух. Не веря своим глазам, Яромир наблюдал, как чёрно-белое пятно материализуется над портретом, принимая форму призрака.
Фигура снова взвыла и вскрикнула:
— Нет!
Её лицо было обезумевшим от ужаса. Она дико озиралась по сторонам, пока её взгляд не остановился на Селин. Яромир беспомощно наблюдал, как призрак полетел по воздуху прямо к провидице и растворился в ней.
Привидение исчезло.
— Селин! — вскрикнула Амели.
Лицо провидицы приняло то же паническое выражение, которое Яромир только что видел у бесплотной женщины. Её рот исторгал те же стоны и взвизги.
Антон схватил Селин за руки, крича:
— Убирайся! Прочь из неё!
Растерянный Яромир понятия не имел, что предпринять. Тут Селин, взревев, ухватилась обеими руками за лицо Антона. Тот судорожно вздохнул, и его кожа начала сереть.
Яромир обнажил свой меч.
***
Амели побежала в тот момент, когда рука Яромира потянулась к оружию. Она понятия не имела, как далеко он может зайти, защищая Антона… и у неё не было намерения выяснять это.
Обогнав его по пути к Селин, она пролетела последние шаги и со всей силы врезалась в сестру, отбросив её от Антона и повалив на землю. Сестра кричала и боролась, пытаясь впиться пальцами в лицо Амели. Но та сгребла её запястья, удерживая их у земли, и постаралась уловить искру духа. Что-то, что могло остаться от Джаэлль.
Она почувствовала искру души.
Это был дух Джаэлль.
Амели знала, что делать. Она сосредоточилась на
