и выхожу. Тоже мне, напугала. Если понадобится, я со всем вашим родом разберусь, и никто не остановит.
* * *
Две недели спустя
с. Безруково, в доме семейства Ротановых
— Так всё и случилось, отец, — стиснув зубы, заканчивает Маргарита.
Её отец, престарелый, но всё ещё крепкий мужчина по имени Владимир, стоит у окна. У него в руке кружка с чаем, которая вдруг летит на пол и разбивается на тысячу осколков.
— Дура, — дрожащим от гнева голосом произносит Владимир. — Этот сопляк тебя обманул.
Марго вздрагивает и сжимается, предвкушая бурю негодования и, возможно, даже насилие. Отец никогда не давал ей спуску, с самого детства. Он считал, что розги — лучший воспитатель. Неважно, для девочки или мальчика. Все дети безземельного барона были хорошо с ними знакомы.
— Впрочем, я сам сглупил.
Барон Ротанов протирает лицо рукой и объясняет притихшей дочери, что к чему:
— Сам кувшин был лишь сосудом. Внутри него было сокрыто существо, обладающее огромной силой. Вернее, раньше обладавшее. Ты ведь знаешь, что наш род славился как великие целители? Когда-то.
— Да, отец, — тихо произносит Маргарита, чувствуя себя маленькой девочкой.
— Так вот, этот дар был не благодаря нашему покровителю. А благодаря тому существу. Оно родом с глубокой Изнанки и уникально по многим причинам. Главное, что оно способно выжить в нашем мире, поскольку связывается с душой хозяина. Раньше оно всегда было связано с главной нашего рода.
— Выходит, оно связалось с Котовым? — поднимает глаза Марго.
— Да, — вздыхает Владимир. — Выходит, так. Что же, ладно. Ничего страшного. Мы просто сделаем, что нужно.
— Что?
— Возьмём этого Котова и вывернем его душу наизнанку.
* * *
В конце января у меня, оказывается, день рождения. Отмечаем его небольшой, но дружной компанией: я со Светой и Кристиной, Гриха с Соней да ещё несколько приятелей.
Все, теперь мне уже восемнадцать, и я даже могу написать заявление, чтоб меня досрочно выпустили из интерната.
Праздник проходит весело, пока внезапно на нём не появляется сама Королева Ужаса. Августина Филипповна, то есть.
— Котов! — рявкает она и тут же мягко добавляет: — С днём рождения. За мной! — снова резко командует.
Смахивая с губ крошки от пирога, выхожу в коридор, где директриса отводит меня в сторонку и спрашивает:
— Ты в последнее время много общался со Степаном Карповичем. Скажи, ты знаешь, куда и зачем он отправился?
— Не знаю, — решаю на всякий случай соврать. — А что?
— Пришла весть о его гибели.
Опачки. Вот это поворот…
Августина говорит что-то ещё, а я киваю, делая вид, что слушаю. Даже что-то мычу в ответ. Сам лезу в духовное пространство, проверить.
Всё так. Печати Клятвы разрушены. Этому не может быть других объяснений, кроме того, что один из носителей мёртв. Понятное дело, что не я. Хотя…
Могла ли печать разрушиться после моей гибели на Изнанке?
Не, вряд ли. Сигил сохранился, значит, и печать Клятвы должна была уцелеть. А значит, ведун мёртв.
Что же случилось? Неужели роду Мурлыкиных не понравилось, что Степан Карпович копается в их семейном древе?
— Отчего он умер? — перебиваю директрису.
— Там странная история, Котов, — поджав губы, хмурится та. — Он не умер, его убили. Официально ограбление, но не всё так просто. До меня дошли слухи, что он встречался с каким-то дворянином, и в тот же вечер погиб.
Встречался с дворянином, значится… Ну, мне этого достаточно.
Снова ныряю в духовное пространство.
— Что такое, хозяин? — сонно спрашивает Люсиль. За последнее время альбиноска набрала немного сил и стала выглядеть почти мило.
— Ничего. Подожди.
Отыскиваю точку, которая говорит о том, что наложенная на кулон покойного оракула Метка всё ещё работает.
Прекрасно. Раз там было типа ограбление, значит, кулон тоже забрали. И я смогу найти тех, кто это сделал и во всём разобраться.
Не то чтобы я горю жаждой отомстить за Степана Карповича. Но то, что его убили, говорит о многом. О том, например, что я действительно бастард дворянского рода. И эти дворяне сильно против, чтобы кто-то это доказал.
А когда мне что-то запрещают, я вдвойне этого хочу!
— Августина Филипповна, — твердо говорю. — Я хочу написать заявление на досрочный выпуск.
Всё, хватит, наигрался. Пора отправляться во взрослую жизнь и делать взрослые дела…
Начну с того, что завоюю положенное мне дворянство.
