class="p1">— Брось, я этим занимаюсь не впервые. Я вернусь уже когда будет темно. Думаю, вы знаете, что делать. Не слишком высовываться отсюда, не гасить огонь, не спускать глаз с нашей дорогой пленницы.
— Почему нельзя выходить? — поинтересовался Дил. — Я не думаю, что где-то поблизости есть хоть одна живая душа.
Ларрет, уже сделавший пару шагов в сторону выхода, остановился и обернулся.
— Друг мой, горы — они сами как живые. Они могут великодушно принять путников, дать им укрытие, даже пищу. Но если им что-то не понравится — они могут утопить в своих буранах и лавинах…
— Мне даже немного не по себе. Темный Лес, он ведь такой же, — тихо проговорила Джейна.
— Если мы верно поняли, вы прошли Лес? — В голосе Даниала слышалось уважение. — Как вам это удалось? Насколько мне известно, это удавалось единицам.
— Мы обязаны этим Эванс, — ответила Лира, коснувшись рукой плеча колдуньи в белой мантии.
— Она проходила его дважды, — добавила Джейна.
— Это правда? — удивилась Эвиан. — Ты дважды побывала в Темном Лесу и выжила?
Эванс чуть заметно дернулась, как будто вспомнила что-то противное, ужасное.
— Трижды. Первый раз — на Испытании для Полодарских магов. Второй раз я сама не знаю, зачем туда сунулась. Тогда я возвращалась из столицы чародеев домой в Дарин. И третий раз — у меня не было времени, чтобы обходить его. Тогда-то я и познакомилась с Арнилом, Дилом, Лирой и Джейной.
— И вы пошли вместе, — заключила Эвиан. — Почему? Вам по пути?
Эванс опустила голову. Она смотрела в огонь, который отражался в ее небесного цвета глазах, и молчала. Эвиан осторожно подошла к ней и села рядом. Один Арнил знал причину перемены ее настроения, но он бы не выдал то, что колдунья доверила ему.
— Я что-то не то сказала? Прости, я не знала…
— Ничего, — отрывисто сказала Эванс. — Сур'Лаурон убил мою сестру. Она была моим единственным родным человеком, и она умерла у меня на глазах.
— Прости, — повторила эльфийка.
Друзья молчали. Подходящих слов просто не было, да и огорошены этим были все. Арнил не знал, что такое потерять родного человека — своих родителей он не помнил, как и Дил, и Джейна. Но он понимал, что это — невыносимая боль, рана в сердце, которая если и заживет с годами, но все равно оставит заметный шрам.
Триана предпочла не вмешиваться, хотя ей было что сказать. Она мрачным взглядом изучала стену, сидя спиной к остальным, и изредка сдувала непослушную прядь волос, спадающую на глаз.
А Эванс словно окаменела — застыла в той позе, что сидела, и не шевелилась. Должно быть, ее душу терзали воспоминания того проклятого дня, когда погибла Милена… кажется, так ее звали.
— В Дарине ее будут помнить, — снова сказала Эванс, и ни от кого не утаилась боль в ее голосе. — Но я дала себе слово добраться до ее убийцы.
— Ты уверена, что победишь его? — высказал свое сомнение Дил. Лира дернула его за рукав, предостерегая от дальнейших подобных фраз.
— Нет. И даже если я умру, то хотя бы я буду снова с сестрой. В любом случае я более не смогу спокойно жить в Дарине, среди всего знакомого, всего сопровождающего меня с детства, но без нее. И все-таки я надеюсь, что Боги не покинут меня и помогут в пути. А исход нашей битвы решать им.
— Твое решение благородно и мудро, — сказал Даниал и положил руку на ее плечо. — Завтра решится ваша дальнейшая судьба, — повернулся он к Арнилу, — но несмотря ни на что, вы можете надеяться на нашу помощь. Эванс, если тебе нужны союзники, то мы готовы забыть про конфликты двух раз. Я считаю, что эльфийские правители не сочтут нас предателями. Эвиан, ты как считаешь?
Эвиан с готовностью кивнула.
— Я не уверена, что мне нужны союзники, — неожиданно сказала колдунья. — Вы можете погибнуть, а брать на себя ответственность за чужие жизни я не хочу. Я не сберегла Милену, и даже это меня гнетет по сей день.
— Ты недооцениваешь эльфийский народ, но я не сужу тебя за это. Ты сильная волшебница, ты прошла первое Испытание, ты сделала то, что не каждому удавалось. Но и мы не избалованные королевские дети, — возразил эльф. — Да и в конце концов, пара лишних стрел в бою никогда не помешают.
Эванс открыла рот, чтобы что-то сказать, однако не нашлась, что. Эльфы были довольны этой заминкой. Но Дил поднялся и, не придавая значения Лире, которая держала его за руку и тянула обратно, кашлянул.
— Подождите, а мы значит, избалованные королевские дети? Если кто-то и причастен к возвращению Ордена Обсидиана, так это Арнил. Ведь он хранил Обломок у себя на протяжении стольки лет! И хранил бы еще столько же, если бы не предательство Хаззара и его сынка Арленда. И Эванс мы одну тоже не отпустим — она спасла нам жизнь, а долги нужно возвращать.
— На кладбище спасли вы меня… — начала Эванс, но Дил жестом затнкул ее.
— Если было суждено покинуть Сарилию, то мы бы здесь не сидели. И даже если нас все-таки отправят прочь из родных земель, то мы поступим точно так же, как и в Донтвайре — сбежим. Не думаю, что нас будут искать, невелика честь. И плевал я на Хаззара, вместе с его последней волей… Арнил, выкинь ты его меч, он тебе добра не принесет.
Но Арнил был иного мнения. У него родился в голове план, который он не спешил рассказывать друзьям. Он покосился на воительницу — Триана наглядно демонстрировала свое безразличие к происходящему. Однако он знал, как заставить ее заговорить. Но для этого нужно было дождаться ночи…
* * *
Ларрет вернулся с опозданием. Дил, Лира и Джейна уже спали, расположившись прямо на земле в обнимку, Эванс и эльфы пытались развлечься, дабы скоротать время ожидания — играли в какую-то эльфийскую игру с камнями. Арнил попытался вздремнуть, но мысли не дали ему это сделать — если он и проваливался в сон, то лишь на минуты, и то сон был прощрачным и тревожным.
— Почему ты так долго? — осведомился он у разведчика.
Ларрет стряхнул с себя снег и несколько раз глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание — видимо, он бежал.
— Врагов я не заметил. Здесь поблизости никого нет, — быстро заговорил он. — Но я нашел кое-что интереснее.
— И что же? —
