А еще волшебница точно знала - вот на том пятачке черной и блестящей местности есть соль. Благодаря всем этим непонятно откуда взявшимся в голове знаниям желудок вскоре удалось набить пусть и не яствами Стеллиной кухни, но зато в весьма приемлемых количествах.
– Если это не еда, то я уж и не знаю, - девица с сожалением осмотрела обглоданную кость в своих изящных пальчиках.
Благодушно вздохнув, она подхватилась. Убрала под пласт дерна потушенное кострище вместе с объедками, прикопала под старым дубом последнюю косточку и, погладив это место ладонью, прошептала смутно знакомое древнее заклятье. Все это делалось не задумываясь, привычно и быстро. Напоследок отметившись в кустики - уже не без некоторой сноровки, Локси взмыла в чуть темнеющее небо.
– Обхохочешься, - заметила она, на лету напившись из попавшейся по пути дождевой тучки и при этом ухитрившись на этот раз остаться почти сухой.
У настороженно обдумывающей ситуацию и мелкие несообразности сущности прежнего Локси уже почти не было сомнений, что все с ним происходящее есть ничто иное, как проделки неведомых кукловодов. Сидят себе, дергают за ниточки да похохатывают над возомнившей о себе невесть что марионеткой.
– …ь! - с нежных уст сорвалось совсем не нежное словцо, обозначающее продажных хумансовских девок, торгующих своим телом налево и направо.
Под ногами на заплывающей вечерним туманом земле стали все чаще попадаться ручьи и озерца, и вскоре эльфийка вылетела к реке. С сомнением полетав над ней, Локси удостоверилась, что это самая обычная река. По берегам в спокойном воздухе неподвижно стояли заросли осоки и камыша, глядясь в почти безмятежное зеркало воды. А в самой реке оказалось вдоволь мелкой рыбешки и всякой прочей речной живности.
Заслышав постепенно набирающее силу, но пока что неуверенное кваканье, волшебница припомнила давешний то ли идол, то ли памятник, и усмехнулась.
– Значит - вы тоже считаете, что дождь будет? Ладушки…
Выходит - следовало в ближайшем времени озаботиться каким-либо укрытием. Сидеть всю ночь под какой-нибудь елкой, тратить весьма скупо и медленно возобновляющуюся здесь Силу на защиту от сырости, холода и прямо-таки ужасающих размеров комаров - такая перспектива ее не вдохновляла.
Пролетев немного вдоль реки, Локси обнаружила сбегающую с берега к воде тропу и некоторое время, прищурившись, пыталась сообразить, что же ей показалось не так. Ага! Это не звериная тропа!
Две глубоко вдавленные в сырую почву колеи не оставляли никаких сомнений и места для двусмысленных толкований. Тем более что меж них обнаружились лошадиные следы.
Интересненько… и что же это у нас выходит? А то, что здесь, оказывается, сохранилась не только дикая, природная жизнь - теперь это уже несомненно. И, если ввести поправочку на этакую глухомань, весьма развитая разумная жизнь. А стало быть, следует озаботиться кое-какими мерами безопасности…
Завернувшись в плащ невидимости, добавив кое-какие щиты, весьма полезные для здоровья в смысле защиты от стрел и прочих быстродвигающихся острых предметов, и на всякий случай освежив в памяти инструкцию поведения для разведчика на малоизученной местности, Локси взмыла повыше.
Словно собака, потерявшая след, она описывала постепенно расширяющиеся окружности, тщательно и скрупулезно обследуя местность.
Пенек от срубленного дерева - запомним… барсук у своей норы, и довольно-таки непуганый - тоже примем к сведению… железка на этом жалком подобии дороги - интересненько!
На ладонь вскорости легла старая, истершаяся, покрытая ржавчиной подкова. Все верно - металлургия тут имеется, а значит, просто обязаны быть и всякие колюще-режущие хитромудрые приспособления, дотошно и скрупулезно изобретаемые для убийства себе подобных. В этом отношении что эльфы, что хумансы, что гномы - на редкость единодушны и настойчивы.
Заметив, что употребила "хумансы" вместо "люди", эльфийская девица грустно фыркнула. Повертев еще немного подкову в руках, она уронила ее в траву и продолжила свои поиски незнамо чего. И наконец, когда темнота - вовсе не затруднившая работу - уже наплывала вечерними сумерками и собиралась вовсе перерасти в непроницаемый для обычных глаз мрак, трудолюбие Локси наконец-то было вознаграждено.
На довольно большом острове посреди реки обнаружился неизвестно как попавший сюда абориген, причем весьма тщедушного даже по сравнению с девицей телосложения. При ближайшем рассмотрении обнаружилось, что это мальчишка лет десяти, худощавый и взъерошенный, каких полным-полно в любом хумансовском поселении.
Парнишка сидел на поваленном дереве и утирал слезы, периодически хлюпая носом. Поскольку ничего такого при нем вроде не обнаружилось, то Локси сочла того не опасным. Немного поколебавшись, она спустилась на землю, и влажная от вечерней росы трава приятно захолодила ее разгоряченные от полета ноги. Неслышно подойдя поближе, она выступила из-за сосны, всем своим видом старательно изображая миролюбие. Но готовая в любой миг закрыться щитами и, юркнув обратно за ствол, залить пространство перед собой беспощадным огнем.
Мальчишка, заметив ее, повел себя вполне спокойно. Встал, недоверчиво глядя на нее, и неуверенным голосом спросил:
– Мама? Как ты меня здесь…
Потом он ойкнул, видимо, рассмотрев, что перед ним не некая безызвестная пока мама, и в замешательстве извинился.
Надо же, какой воспитанный мальчуган! У нас бы, в деревне, еще и каменюкой попотчевали бы… Чуть склонив голову на плечо, Локси вслушивалась в чуть непривычно звучащие слова Общего Языка, на котором по непонятной причуде богов разговаривали и здесь.
– Привет, - произнесла она осторожно.
– Здравствуйте. Я Питер, - представился паренек. Был он худощав, что не удивительно в его возрасте. Мокрые и слипшиеся белобрысые волосы торчали во все стороны вместе с запутавшимися в них сосновыми иголками. Одежда хоть и несколько непривычного покроя, но не оставлявшая сомнений в своем предназначении - рубашка с коротким рукавом, длинные штаны. И некое подобие грубого изготовления сапог, только гораздо короче и со шнуровкой впереди.
– Я Локси, - чуть поколебавшись, представилась волшебница. Поскольку даже в ее родном мире возможность навредить кому-то, попытавшись воспользоваться его именем и навести порчу или сглаз, считалась даже не вымыслом - просто бредом.
Она шагнула вперед, и деликатно, словно приветствуя мальчика, тенькнула в его сторону. Удивительно - малыш оказался более прозрачен для магии, чем даже дерево, растущее рядом. А ведь существа с полностью отсутствующими способностями даже в родном Локси мире считались, по выражению Архимага, "чрезвычайно редким научным феноменом". Ну что ж, по крайней мере - с этой стороны неприятность не грозит…
