Король поднялся. Обойдя кресло, он, в свою очередь, отобрал кубок у старшего сына, который снова стал о нем забывать, и поставил на стол. Потом шагнул к Седрику. Лицо его излучало ровное спокойствие, как всегда. Но отчего-то младший Дагеддид попятился.
- Сын, - приблизившись, король опустил на плечо Седрика руку, для чего ему пришлось сперва поднять ее высоко вверх. - Если это не жестокая шутка, и если ты действительно уверен в том, что… Где теперь эта женщина? Ты привез ее с собой?
Де-принц улыбнулся. Он не мог припомнить, когда в последний раз отец с ним говорил так - без усталого презрения.
- Это правда. Эта юная женщина, Марика… Я оставил ее в своем лесном доме. У меня есть дом в пролеске у самой столицы. Она ждет меня там. С ней мой пес Черный - для охраны.
Генрих уже справился со своим лицом. Он громко усмехнулся, привлекая к себе внимание.
- А я думаю - куда делся этот блохастый кобель, который всюду таскается за тобой?
Король Хэвейд нетерпеливо мотнул головой, прекращая лишние разговоры.
- Погоди. Седрик, - он снял руку с плеча сына и нахмурился. - Ты хочешь сказать… ты оставил за городом, под охраной одной только собаки женщину, которая носит наследника дома Дагеддидов?
… Охраны взяли с собой немного. Отчего-то король торопился. Седрик с удивлением внимал приказам отца. Он не мог понять причин для такой спешки, кроме его желания поскорее увидеть продолжательницу их рода. И все же был недоволен, что отец во имя стремления поскорее познакомиться с будущей невесткой, пренебрег той церемонией, которая была необходима для представления Марики народу.
Однако, похоже, что дело было не только в этом. Король Хэвейд словно опасался чего-то, известного только ему одному. В конце концов, его волнение передалось Седрику и даже Генриху, который пожелал ехать с отцом и младшим братом, и теперь дополнял их невеликий отряд, держась чуть в стороне.
Они выехали в ночь, и к рассвету были уже на тропе, что вела к тайному убежищу младшего из Дагеддидов. Чем ближе к его обиталищу подъезжал малый отряд отца, тем неспокойнее становилось у Седрика на душе. В окружающем их ночном лесу, на самом съезде, который сворачивал с дороги к дому, чудилась какая-то неправильность. Седрик не мог бы объяснить, в чем она заключалась. Но, по примеру отца, подгонял коня, то и дело переходя на крупную рысь.
Дорога повернула в последний раз – и впереди показалась темная громада дома. Дом Седрика был абсолютно темен. По-видимому, оставленная в нем романка спала. Порадовавшись, что девушка предпочла отдых тяжким раздумьям, де-принц натянул узду, направляясь к крыльцу, когда в стуке копыт и звоне сбруи ему почудился посторонний звук. Седрик, который ехал впереди отряда, случайно бросил взгляд в сторону от дороги и внезапно почувствовал, как холодеют его руки.
Мигом позже младший Дагеддид осадил коня и спрыгнул в снег, едва не угодив под копыта других лошадей. Спотыкаясь, он добежал до большой темной кучи, лежавшей в наметенном за ночь сугробе. То, что издали можно было принять за рванье, оказалось псом Черным. Зверь был покрыт множеством косых порезов, которые продолжали сочиться кровью. Кровью был пропитан снег вокруг него. От самого дома до места, где лежал тот, кто много лет был верным товарищем Седрика, тянулся кровавый след - по-видимому, пес полз из последних сил, то ли преследуя кого-то, то ли чтобы о чем-то предупредить хозяина.
Черный был еще жив. Рвано дыша и поскуливая, он вывалил исходивший паром язык, пытаясь лизнуть ощупывавшую его руку Седрика.
Генрих тоже сошел с коня, присев рядом с собакой.
- Живого места нет, - по виду определил он, бросив косой взгляд на брата. - Твоя женщина, она…
Умолкнув на полуслове, он отшатнулся. Младший Дагеддид вскочил на ноги. В мгновение ока снова оказавшись в седле, он с места ринулся в галоп. За ним поскакал мрачно кривившийся король Хэвейд, и королевская охрана. Генрих бросил еще один взгляд на едва дышавшего Черного и мотнул головой оставшимся подле него телохранителям.
- Позаботьтесь о собаке!
Вскочив на коня, он поспешил вперед. Генрих успел достичь дома и даже взбежать на крыльцо, но в дверях столкнулся с начальником охраны Тристаном. Старый Тристан был всегда поддат с тех пор, как много лет назад красная лихорадка унесла всю его семью, кроме него самого. Но он был давним другом короля, и поверенным во всех его делах. Потому извечный хмельной дух ему прощался, тем более, что хмель не мешал ему делать дело лучше, чем кому-либо другому.
Ничего не объясняя его высочеству, Тристан сошел с крыльца и едва не на четвереньках двинулся вокруг дома. Бросив на него взгляд, Генрих поспешил внутрь.
Отца и брата он нашел в верхней комнате. Седрик в отчаяние перебирал содержимое чьего-то вещевого мешка, вывалив его на незастеленную кровать. На сбитых простынях валялись романский шлем, деревянный гребень, несколько женских гребней поменьше и странной формы зеркало с ручкой. Чуть поодаль на покрывале лежал красивый, но короткий посеребренный меч.
Никакой женщины в комнате не было. Ровно как и во всем доме.
- Она была здесь, - севшим голосом бормотал Седрик, невидяще глядя на разбросанные вещи. - Была здесь еще вечером… Всего несколько часов назад… Что за…
Король, хмуро жуя губы, стоял у окна. Его лицо болезненно морщилось.
- Внизу опрокинуты лавки и горшки перебиты, - рискнул сообщить Генрих то, что и так было очевидно. - Кто бы тут ни ночевал, его или ее вытаскивали силой. Наверное, и собаку тоже они…
Хэвейд, не глядя, кивнул. Заскрипела лестница под чьими-то тяжелыми шагами. В комнату, выдыхая хмель, ввалился Тристан.
- Были тут конники, - доложил он, тяжело бухаясь на единственную скамью. - Много, около полудюжины. И телега. Больше ничего не скажу - снег наметает так, что все следы к… к Темной замело. Да еще мы тут все затоптали.
- Это ее мешок?
Седрик уже успел оправиться от своей потери. Он стиснул зубы, заставив себя подняться.
- Это ее вещи и меч, - де-принц кивнул головой куда-то вбок. - Она поклялась именем Лея, что будет ждать меня здесь. Но пусть бы она нарушила клятву… Марика могла оставить цацки, но не оружие.
- Женщина? - не поверил Генрих. Его брат нетерпеливо дернул щекой.
- Она владеет мечом лучше многих мужей. Но даже она не смогла бы так расправиться с моей собакой. Тем более, это, - Седрик указал на поблескивавший в свете факелов клинок. - Лежит так же, как я оставил, когда уходил от нее. Должно быть, - де-принц страдальчески поморщился, - Марика услышала шум во дворе и подумала на меня. Потому не захватила с собой оружие. Они взяли ее голыми руками. Но проклятье, кто бы это мог быть? Кто?
