— И один из них, — сообщил Магнус, — носил красный плащ и у него была лысая голова.
— Сам Брум? Ну, во всяком случае, это уже доказательство. Она не хотела делать этого.
— Может быть, — осторожно заметила Гвен. — Соседи о ней хорошо отзываются. Даже благодарят за лечение и помощь при родах.
— И она счастлива, что тебе удалось вырваться, — улыбнулась Корделия, — и что она не убила тебя.
— А что с ней сделали бандиты?
— Ничего. Первыми до нее добрались солдаты короля, и думаю, никогда женщина так не радовалась темнице, — сказала Гвен. — Отныне она в безопасности, потому что мы схватили Брума и его приспешников.
— Хватило работки, не правда ли? Впрочем, я не оставил вам выбора. А кто такой Модвис?
— Он настоящий лепрекон, — поспешил пояснить Грегори, — живущий в этом лесу. Король эльфов просил его присмотреть за тобой, и он страшно расстроился, когда, очнувшись от зачарованного сна в крепости Брума, обнаружил, что ты исчез.
— Вот почему он показался мне уменьшающимся в размерах, — Род нахмурился. — А о каком возмещении вы говорили? Он охранял меня в виде наказания?
— Нет. Для него это была возможность оправдаться. У Волшебного Народца тоже есть свои законы, супруг, а Модвис убил человека без высочайшего разрешения на то короля эльфов.
Род удивленно взглянул на жену.
— Модвис? Сентиментальный добродушный Модвис? Что же сделал ему убитый?
Гвен взглянула на детей.
— Поговорим об этом в другое время. Однако, наверное, он сам тебе что-то говорил.
Род кивнул. Он припомнил рассказ Модвиса о девушке и другом злом колдуне — Гормлине. Очевидно, Гвен не жаждала вдаваться в подробности при детях.
— Значит, человек, которого он убил, был настоящим злодеем?
— Был, — подтвердила Гвен. — Ни один эльф не стал бы винить его, но он нарушил закон.
— И потому принял на себя опасное задание сопровождать безумного чародея, чтобы вернуться из изгнания. Бог видит, он это заслужил. Приятно знать, что Модвис реален, хоть я видел его и не совсем таким, каков он есть на самом деле. Но откуда Модвис взял такие точные сведения? Нет, забудь: эльфы всегда знают, что им нужно. Ты говоришь, вы нашли старуху, которая продала нам каштаны?
Гвен мрачно ответила:
— Мы узнали, что непосредственно перед нами по дороге проезжал лорд-мэр Раннимеда с женой. Они никакой торговки не видели.
— Неудивительно, что больше никто не начал галлюцинировать. Никто не ел эти каштаны — кроме нас пятерых. Но ведьмин мох в каштанах вас не должен беспокоить.
Дети обменялись удивленными взглядами и немного задержали свои сани. Гвен спросила:
— Откуда ты это знаешь?
— Простой вывод, — Роду стало жарко, но он надеялся, что не покраснел. — А ты подтверждаешь это?
— Чародей Тоби подслушал мысли торговки, и мы перехватили ее корзину. А когда Грегори превратил каштаны в абрикосы, мы окончательно поняли, что это такое.
Род кивнул.
— И что вы сделали со старой леди?
— Не называй ее леди, — строго указала Гвен, — и возрастом своим она обязана не годам, а краске. Она ждет в темнице твоего свидетельства и правого суда.
— Значит, ей нужны были только мы?
— Только мы, — подтвердила Гвен.
— Никогда не любил специального лечения, — проворчал Род.
— Придется потерпеть, — вклинилась в разговор Корделия. — Ты ужасно истощил свой организм, папа.
— Ну, это бывает, когда нарушается умственное равновесие, — отозвался Род. — Не волнуйся, все пройдет.
Корделия и Гвен обменялись взглядами.
— Мы радуемся, что твой разум снова стал нормальным, — вмешался Грегори.
Род нахмурился.
— Не будь так уверен в этом, сын. Когда что-то такое вредное попадает к тебе в тело, оно может никогда не уйти. Насколько я знаю, возможны рецидивы. Если я снова начну видеть демонов, прячьтесь.
— О демонах можешь не беспокоиться, — заверила его Гвен. — Те, которых ты видел, обязаны своим происхождением свихнувшемуся разуму колдуна Брума.
— Надо отдать ему должное, — сказал Джеффри. — Он посылает мысли поразительной силы.
— Да, у него очень сильная проекция, — согласился Род.
— Ты видел лишь результаты ужасов и гнева, которые заполняют его душу.
Род кивнул.
— Точно так же чудовища, которых я видел, только проекции моих собственных тайных страхов.
Джеффри удивился.
— У тебя столько страхов, папа?
— О да, — тихо проговорил Род. — Хотя обычно они прочно заперты в темницах моего сознания. Приятно сознавать, что они смогли вырваться только потому, что мне дали галлюциногенный яд. Впрочем, у этого есть и дурная сторона, — он поморщился: тошнота и головная боль в основном прошли, но он все же хотел бы принять снотворное.
— Не волнуйся, — утешила мужа Гвен. — Твои дети и я будем о тебе заботиться так, словно ты сделан из фарфора.
— Ну, если мне опять станет плохо, вы всегда можете отправить меня назад, к матушке Патерне, — с улыбкой сказал Род. — А правда, она испугалась, когда я сказал, что замолвлю за нее словечко перед аббатом?
Гвен улыбнулась.
— Она отвела меня в сторону и просила разубедить тебя. Она боится, что аббат не согласится с сутью их дара, и тогда они не смогут так хорошо справляться со своей миссией.
— Да? А в чем же они видят свою миссию?
— Они решили уберечь весь Греймари от безумия, — объяснила Гвен. — Они хотят отыскать самых страшных чудовищ, которые населяют ночные кошмары, и подавить их.
— Каким образом?
— Молитвами. Их молитвы, кажется, действуют очень сильно.
— Еще бы, — хмыкнул Род. — Группа телекинетиков и проективов сосредоточивают свои силы на единой цели при помощи совместной медитации. Еще бы им не быть эффективными!
— Я радуюсь этому, милорд: ведь они смогли помочь тебе.
Род удивленно посмотрел на Гвен.
— Ты хочешь сказать, что я не случайно оказался у их ворот?
— Я могу обеспечить тебе еще множество счастливых случайностей, — сказал кто-то.
Род поднял голову и увидел прислонившегося к дереву добродушного дьявола. Он улыбнулся.
— Нет, спасибо. Я и сам справлюсь.
Род свел кольцом большой и указательный палец и сделал жест, словно отгоняет муху. И дьявол исчез.
Retro mе, Satano! — Изыди, Сатана! (лат.)
Янус (лат.) — двуликое божество древнеримского пантеона, персонификация времени, входа и выхода, дуализма бытия.
