Оттолкнув Улнара, мергин схватил флакончик, высыпал порошок на ладонь и вдохнул. Через мгновение он схватился за горло и посинел. Из ушей и носа хлынула кровь. Разбойник зашатался, захрипел и пал, корчась в конвульсиях.
— И еще, — сказала чернокожая ведьма, глядя на умирающего в пыли человека. — Не вдыхайте слишком часто и слишком много…
В руках Ош–Рагн явился другой флакончик. Ведьма открыла его: с обратной стороны к крышке была приделана игла, опускавшаяся внутрь. Колдунья вытащила ее:
— Хватит того, что на этой игле. Раз в день вы должны принимать зелье — или умрете.
Улнар и Фран переглянулись. Им дарована жизнь! Морроны предлагали свободу! Одно это уже не укладывалось в голове. Но это зелье… Что задумала ведьма, и как она найдет их, если отпустит в Арнир? Происходящее казалось сном.
— Бери же, воин.
Улнар смотрел на протянутую ему жизнь. Умереть сейчас или потом? Ведьма есть ведьма. Просто так свободу она не даст…
— Я согласен, — сказал Фран. — Давай свое зелье.
— А ты, воин? — желтые глаза морронки остановились на Улнаре. — Ты отважно бился. Ты хороший воин, бери — оно даст силу и могущество. Бери же.
Улнар взял. На черных каменных гранях флакона виднелся искусный узор из переплетенных змеек.
— Это пропуск через Кхинор, — произнесла Ош–Рагн. — Ни один моррон не посмеет тронуть вас. Вам дадут оружие и асиры. Идите. Скоро мы увидимся.
Фран медленно повернулся и пошел. Он плохо понимал, что происходит. Морроны отпускали их! Улнар остался:
— Почему ты отпускаешь нас?
Чернолицая улыбнулась:
— Мне нужны воины. Белые воины.
— Я все равно не стану служить тебе!
Ош–Рагн расхохоталась и кивнула на арнов:
— Они тоже говорили так. И ненавидели меня. Но теперь делают все, что я скажу. Идите, мои воины. Мы еще встретимся.
Часть третья. Великая смута.
Глава 1. Возвращение в Арнир.
Отдыхать Шенну не хотелось, хотелось читать, узнавать и учиться. Библиотека фагирдара в Ринерессе была настоящим сокровищем: тут лежали свитки, которым были сотни лун! Тисненые на коже, написанные от руки на пергаменте и даже вырезанные на мягком камне. Философские трактаты и учения, исследования неба, математика, механика и медицина…
И это было еще не все! Стирг показал изумленному юноше лабораторию, где исследовались свойства металлов и камней, жидкостей и живой плоти…
Все в мире теряло значение перед знанием, открывавшимся пытливому уму. Знание рун Древних помогало Шенну, природная смекалка и ум позволяли опережать время, отведенное на обучение. Погружаясь в книги, проводя дни и ночи в лаборатории, постигая тайны природы и человека, Шенн забыл обо всем, что было прежде. Детство и юность, проведенные в лесном племени, и скитания с Далмирой казались бесконечно далеким сном, странным и, в общем, ненужным теперь воспоминанием.
Шенн становился другим — и радовался этому. Учение фагиров помогало познать себя и окружающий мир, а в жизни появилась цель — и Шенн стремился к ней с неумолимостью выпущенной стрелы.
Кроме любимой науки, в которой более всего его занимала механика, Шенн изучал историю Арнира, обычаи и законы.
Он с удивлением узнал, что свадебный обряд происходит в храме, и там же новобрачные проводят первую ночь… Что при встрече с незнакомой женщиной следует протянуть ей ладонь, и если женщина замужняя, она кладет свою ладонь сверху, а если девица — поддерживает снизу… Что в Ринерессе и других оданствах осужденных на смерть отправляют за реку, в Кхинор, проявляя милосердие и божественное провидение, ибо, если преступник невиновен, Сущие помогут ему и там. А в Эшнаре убийц бросают в спрятанный глубоко под горой огненный колодец…
Но больше всего Шенна интересовало все, что имело практическую сторону и могло помочь людям в труде. Шенн все меньше времени проводил в храме, и все больше — в библиотеке и лаборатории. Стирг не мешал этому. Духовных лидеров у фагиров хватало — система, при которой служители богов странствовали, проповедуя и творя суд, воспитывала сильных духом людей. А талантливых механиков, строителей и ученых нехватало — и юный Шенн был звездой на фоне тлеющих огоньков. Наставники поражались дотошности и интуиции новичка, быстро разбиравшемся в сложных устройствах Древних. Шенн сумел починить старинный механизм, поднимавший из шахт пустую породу и усовершенствовал его. Имя Шенна становилось известным далеко за пределами фагирдаров, к молодому человеку обращались за советом и помощью не только фагиры, но эмоны и простой народ.
Не все были этим довольны. Некоторым не нравился энергичный новичок, и Стиргу жаловались:
— Шенн снова не пришел на молитву! Он не почитает богов и не может быть фагиром!
— Он исправится! — обещал Стирг. кляузники с поклонами удалялись, а великий мастер оставлял все, как есть.
Стирг часто навещал неофита. Он говорил с Шенном об Ольфе и народах юга, мироздании, Богах и дороге судьбы, приведшей лесного варвара в Арнир. И поражался, как быстро дикарь учится, за недели постигая то, на что обычному человеку требовались лунные перемены. Конечно, многому его научил Ольф, но старый фагир понимал: юный варвар был находкой и драгоценностью для них — ибо такой целеустремленности и жажды знаний Стирг не видел ни у кого.
Шенн учился, удивляя фагиров не только знаниями, но и открытым дружелюбным характером. Заметно выделяясь умом, он не кичился этим, являя пример воздержанности и скромности.
Стирг все более убеждался: только Шенн и никто иной способен исполнить задуманное Ольфом и спасти Арнир от экспансии эльдов. Пустынник Ольф не ошибся в юноше, жаль, что перестраховался, не открыв ни ученику, ни Стиргу того, что знал. Не доверял. И его можно понять. В письме, переданном великому фагиру, Ольф писал, что лишь Шенну откроет, как найти стагнир, и лишь ему передаст чертежи «Гнева Игнира» — могучего оружия Древних.
Совет фагиров поддержал предложение Стирга и одобрил его план. Пусть юный фагир учится, пока не придет час, когда его воля и ум послужат Арниру.
И вдруг — война! Нежданная и небывалая. Одан Далорна Эвран объявил войну Гурдану, правитель которого Орэн тайно похитил наследницу трона, чтобы женившись, иметь права на трон и земли соседа. Со времен первых оданов арны не воевали друг с другом, и война взбудоражила весь Арнир. Гурдан и Далорн защищали Арнир с севера, и каждый арн понимал: конфликт мог привести к ослаблению границ и вторжению морронов.
Война встревожила Шенна. Накануне он приходил к Стиргу и, как всегда, они говорили о многом, но впервые — о том, что время пришло. Так считал Шенн, и мастер согласился с учеником. Пора!
