Мысленно представив себе, что она могла бы обратиться к могущественному вождю как к ребенку, кентаврица смутилась.
— Такое случалось, — с улыбкой промолвила Гвенни, и Чена изумилась: неужто она прочла ее мысли?
— Гвенни, я спас Чену возле Провала, — сказал крылатый кентавр. — Можно нам войти?
— Конечно.
Когда они оказались внутри на удивление просторного шатра, Че повернулся к Чене и сказал:
— Гвенни умеет видеть особые сны, а мне показалось, что как раз сейчас мимо проскакала кобылица Ромашка, которая такого рода дневные сны и разносит.
— Ромашка?
— Вижу, ты не из наших краев?
— Я выросла на Острове Кентавров. Но меня изгнали.
— У нее обнаружился магический талант, — добавил Че. — Теперь она надеется найти поселение кентавров, терпимо относящихся к магии, а также подумывает о возможности обратиться с Вопросом к Доброму Волшебнику.
— Но сперва ей надо отдохнуть и набраться сил, — заявила Гвенни. — Я вижу, ей пришлось нелегко.
С этого момента в жизни Чены вновь началась счастливая и безмятежная полоса. До конца учений, продолжавшихся две недели, она оставалась в гоблинском становище, и хотя Че и Гвенни были очень заняты, они позаботились о том, чтобы с гостьей обращались уважительно и она ни в чем не знала нужды. Главный громила Придурок взял ее под опеку и познакомил со своими друзьями, начальником Службы Безопасности Идиотом и министром иностранных дел Недоумком. На первый взгляд они казались типичными гоблинами мужского пола, безобразными, злобными и недалекими, однако выяснилось, что подручные вождя не такие уж злыдни, и, во всяком случае, пока кто-то из этой троицы находился рядом, ни один из их диких соплеменников не смел даже косо посмотреть в сторону Чены, что, учитывая распространенное среди них косоглазие, было непросто.
Впрочем, довольно скоро Чена нашла способ принести пользу приютившему ее племени: талант позволял ей находить волшебные камни, а нужда в них была большая. Некоторые гоблины считали себя недостаточно безобразными и с удовольствием использовали корунды, чтобы стать корявее и говорить побольше ерунды; другим, кому надоело злиться и раздражаться, апатит помогал стать апатичными; особым спросом пользовались всяческие матовые камушки, помогавшие поднять искусство брани на неслыханную высоту. Они были нарасхват, хотя использовать их в присутствии вождя категорически запрещалось.
В ходе учений гоблины, ранее бросавшиеся в бой беспорядочной толпой, научились строиться колоннами и шеренгами, маршировать в ногу, петь строевые песни. Одетые в одинаковые мундиры, они производили впечатление не стаи или шайки, а настоящей армии: с таким эскортом их вождю было бы не стыдно нанести визит любому правителю. Представление о том, что сообщество гоблинов является недисциплинированной ордой, оказалось неточным, данная орда была вполне дисциплинированной.
В этот период происходило и нечто иное, причем лишь когда учения завершились, Чена осознала, что именно. Че оказался таким красивым, порядочным и окрыленным, что она в него влюбилась.
Когда гоблины стали сворачивать лагерь, чтобы вернуться домой, Гвенни предложила кентаврице отправиться с ними в Горб, благо ее талант приносил гоблинскому народу немало пользы и она вполне могла рассчитывать на радушный прием.
— А что скажет Че? — смущенно спросила Чена.
— Он будет только рад, ведь ему так недостает общения с кентаврами.
— И только? — непроизвольно вырвалось у кентаврицы, мечтавшей о чем-то большем.
— Прости, я не поняла.
— Я… мне кажется, я его люблю.
Гвенни так и села.
— Вот те на! — пробормотала она с озабоченным видом. — А я и не догадывалась.
— Я понимаю, он твой Спутник, в хвост и гриву занят важными государственными делами, но разве это помеха для любви? Если бы мне удалось вызвать у него ответное чувство…
— Прости, Чена, но вы с ним принадлежите к разным народам. Он должен продолжить свой род, а для этого, когда вырастет, жениться на крылатой кентаврице.
— Разве такие бывают?
— Одна есть. Ее зовут Синтия, когда-то она была девушкой из людского племени. Некоторое время назад волшебник Трент превратил ее в крылатую кентаврицу. С тех пор она живет с родителями Че, в то время как он помогает мне управлять Гоблиновым Горбом. Предполагается, что они поженятся, как только достигнут брачного возраста.
— Я ничего этого не знала! — горестно вздохнула Чена.
— Так ведь не было случая рассказать, — отозвалась Гвенни. — Че ничего не собирался от тебя скрывать, и если бы узнал…
— О, только ничего ему не рассказывай! — взмолилась Чена. — Я уйду и никогда больше его не потревожу.
Гвенни, разумеется, заявила, что в этом нет никакой необходимости, однако кентаврица, побуждаемая горечью и обидой, собрав скудные пожитки, удалилась в лес. Она снова оказалась одна в джунглях, на сей раз к северу от Провала, но чувствовала себя увереннее, чем раньше. Живя с гоблинами, искусными фуражирами, она научилась у них добывать пропитание в самых глухих дебрях, тем паче что у нее снова имелись хоть и не такие хорошие, как изготовленные кентаврами, но вполне годные к употреблению стрелы. Другое дело, что жизнь утратила для ней смысл, и, узнав, что севернее находится Область Пустоты, войдя в которую выйти уже невозможно, Чена решила: как раз туда-то ей и нужно.
Пустота, правда, оказалась дальше, чем предполагала кентаврица, и найти эту область было совсем непросто, но она не прекращала поисков, стараясь при этом не попадаться на глаза ни людям, ни континентальным кентаврам. Ей не хотелось ни с кем сближаться, ибо у нее имелось лишь одно желание: войти в Пустоту и исчезнуть навеки. В ходе поисков Пустоты ее и обнаружила компания с повестками.
— Ох, Чена, бедняжка, — вздохнула Дженни. — Че мой друг, и я знаю, что он ни за что не захотел бы причинить тебе боль. Если б он только понял…
— Я тоже это знаю, ведь он такой добрый, — откликнулась Чена, — Потому-то мне и пришлось уйти.
— А ты уверена, что приняла правильное решение? — спросил Арнольд.
— Ничего другого мне не оставалось, — вздохнула Чена. — Я представить не могу, что делать, если мне снова доведется встретить Че.
— Придется, — сказала Метрия, — он тоже получил повестку.
Чена дернулась и едва не удрала снова, но ее удержал Арнольд.
— Я сам изгнанник, и тоже из-за магического таланта, так что мы с тобой товарищи по несчастью, и мало кто поймет тебя лучше меня. Просто мне кажется, что ты неверно определила приоритеты.
— Но я не имею права смущать Че! — гнула свое Чена. — Он так хорошо ко мне отнесся и ничего не подозревал…
— Знаешь, — прервал ее Арнольд, — тебе нужно уяснить, что тебе на самом деле нужно. Сейчас как раз удобный случай: Ромашка поблизости, и у нее явно есть для тебя дневной сон. Какая-нибудь светлая греза.
