Но дон Рохарио беспомощно смотрел на притихших людей, не зная, что сказать. Усмешка на лице Асемы стала еще злораднее. Казалось, происходящее доставляет ему колоссальное удовольствие.
Возможно, произошло всего лишь совпадение. А может быть, Матра и в самом деле помогает своим достойным сынам. В этот самый момент раздался громкий стук, дверь распахнулась, и все увидели крепкого молодого парня с дубинкой в руках.
— Маэссо Веласко, — сказал головорез, на куртке которого красовался знак гильдии производителей шелка, — сожалею, но здесь человек…
— Сожалею, — повторил его слова гость, решительно проталкиваясь в зал.
Это был энергичный пожилой мужчина с длинными седыми волосами. На шее у него висел Золотой Ключ.
Как только он оказался в зале, собравшиеся недовольно зашумели:
— .лакей Великого герцога…
— .Чи'патро…
— .проклятый иллюстратор…
— Молчать! — взревел потерявший терпение Веласко. — Здесь все могут говорить!
— Прошу меня простить, — произнес старик, которого Рохарио хорошо знал. — Меня зовут Кабрал Грихальва. Я пришел сюда, чтобы поговорить с… — он оглянулся, — .доном Рохарио. Я не хотел прерывать ваше собрание.
— И вы собираетесь донести на нас Великому герцогу? — потребовал ответа Руис.
Кабрал спокойно посмотрел на юношу, его совершенно не смутила дерзость, обращенная против него, известного фаворита Великого герцога Ренайо.
— Молодой человек, если вы представите свое прошение, не нарушая при этом спокойствия и порядка, могу вас заверить, что Великий герцог рассмотрит ваши жалобы.
Сразу же несколько человек закричали одновременно:
— Вышвырните его вон! Сядьте! Сядьте! Безобразие! Чирос! Веласко схватил кинжал и рукояткой застучал по столу.
— Бассда! Я требую тишины! — Когда собрание немного успокоилось, он обратился к Кабралу Грихальве:
— Чего вы хотите, мастер Кабрал?
— Маэссо Веласко, как вы поживаете? Как ваша прелестная жена? Я помню, какой красивой невестой она была.
— Свадебный портрет, который вы нарисовали, до сих пор висит в нашей гостиной. По правде говоря, наша дочь уже помолвлена, и нам пора подумать о Пейнтраддо Марриа. Мы уже говорили о том, что было бы здорово нанять вас еще раз.
Кабрал поклонился, принимая комплимент.
— Надеюсь, вы замолвите за меня словечко перед этой враждебной аудиторией. Мое появление здесь, в такой момент, совершенно случайно. Мне сообщили, что я могу найти дона Рохарио в этой гостинице. Мне нужно переговорить с ним по одному вопросу.
— Прошу меня простить, но вы должны быть более конкретны. Кабрал медленно поправил кружевные манжеты, тщательно взвешивая каждое слово.
— Мое дело связано с молодой женщиной, чье доброе имя мне не хотелось бы упоминать при таком стечении народа. Я надеюсь, вы меня понимаете.
Рохарио направился к Кабралу.
— Нам понадобится всего несколько минут наедине, — сказал он, обращаясь к Веласко и всем остальным. — А потом я вернусь.
Рохарио покраснел, но теперь его ничто не занимало — лишь мысль о том, что Кабрал принес весть об Элейне, взволновала его.
Им разрешили поговорить на кухне. Здесь, возле очага, было жарко; если перейти на шепот, никто не сможет их подслушать.
— Элейна… — выпалил Рохарио прежде, чем Кабрал успел присесть на стул, на котором обычно сиживал повар, когда поворачивал вертел с поджаривающимся мясом.
— .в безопасности в Палассо Веррада. Мне кажется, ты поступаешь неразумно, связываясь с мятежниками, Рохарио.
— Я буду поступать так, как считаю необходимым. Большая часть из того, что они говорят, меня убеждает. А вот мой отец не желает прислушиваться к доводам разума. Если я их поддержу…
— .то у сборища этих головорезов появится некая опора на закон.
— Они вовсе не головорезы, тио! Посмотрите сами! Большинство вполне уважаемые люди, которые хотят принять участие в управлении…
— И к чему это может привести? — Пламя охватило одно из поленьев, и в разные стороны полетели искры. Кабрал усмехнулся. — Эйха! Я пришел сюда вовсе не для того, чтобы спорить о политике, нинио мейо. — Он снова поправил манжеты (кастейское кружево, мысленно отметил Рохарио, лучшее из всех). — Я хочу, чтобы ты отнес Элейне письмо. — Он вытащил сложенный лист бумаги из внутреннего кармана сюртука. — А она, в свою очередь, передаст тебе ответ, который следует доставить в Палассо Грихальва мне или Агустину. Никто другой не должен об этом знать.
— Я обязательно найду возможность!
За дверью шумело собрание.
Рохарио нетерпеливо расхаживал по кухне — пять шагов вперед, пять назад. Ему еще не удалось завоевать доверие этих людей. Если он пойдет в Палассо, то это сразу вызовет у мятежников подозрение. Но разве это имеет какое-нибудь значение, если Элейна нуждается в его помощи? Он взял письмо и спрятал у себя на груди.
— Тебе следует узнать еще одну новость, — мрачно добавил Кабрал. — Вчера скоропостижно скончался Верховный иллюстратор Андрее.
— Я скорблю вместе с вами, тио. Мне больно это слышать. Кто будет новым Верховным иллюстратором?
Кабрал нахмурился. Все прекрасно знали о его прямом характере и близости с Ренайо, что позволяло старику быть резким и правдивым. С тех пор как ему исполнилось двенадцать лет, Рохарио четыре года учился живописи у своего “тио” — как они с любовью называли Кабрала, хотя, естественно, никто из них не состоял с ним в родстве. Занятия продолжались до того дня, когда он попросил учителя честно оценить его способности.
"Вполне сносные, — ответил тогда Кабрал, — но ты никогда не станешь великим художником”.
Лучше уж совсем не рисовать, чем быть средним художником. С тех пор Рохарио никогда не брал в руки кисть.
Кабрал мягко улыбнулся и сжал плечо Рохарио, как мог бы сделать любимый дядя.
— Я не имею ни малейшего представления, кто будет следующим Верховным иллюстратором. Мне пора идти, нинио.
— Я тревожусь за вашу безопасность на обратном пути. Один из молодых подмастерьев мог бы проводить вас.
Улыбка Кабрала стала почти насмешливой.
— Ты уже ими командуешь? Нет, дон Рохарио. Я старый человек. И слишком много видел, чтобы бояться чего-нибудь в Мейа-Суэрте.
С этими словами Кабрал ушел.
Рохарио вернулся в обеденный зал, где его с нетерпением дожидались три дюжины мятежников. Их подозрения только усилились за время его отсутствия. Вдруг он понял, что ему будет совсем не легко убедить их в том, что дон Рохарио, присутствовавший на собрании, теперь должен отправиться в Палассо Веррада. Он мучительно пытался найти выход.
