– Ты что? – шёпотом произнесла Гермиона. – Мы нарушим важнейший волшебный закон. Никаких изменений во времени! Это нельзя! Ты же слышал Дамблдора: если нас увидят…
– Кто нас увидит? Мы сами да ещё Хагрид!
– Гарри, вообрази: ты видишь себя, как ты врываешься в хижину…
– Н-ну… я бы подумал, что спятил или столкнулся с тёмной магией…
– И наверняка набросился бы на самого себя! Профессор МакГонагалл рассказывала кошмарные случаи. Волшебники иногда вмешивались в ход времени… И многие убивали себя – в прошлом или в будущем!
– Ну, ладно, – не стал спорить Гарри. – Это я так, просто подумал…
Гермиона толкнула его локтем и указала на замок. Гарри немного подвинулся, чтобы ветки не загораживали темнеющие вдалеке парадные двери, – по ступеням спускались Дамблдор, Фадж, древний старец – член Комиссии – и палач Макнейр.
Пальцы Гермионы стиснули плечо Гарри:
– Сейчас из хижины выйдем мы.
В самом деле, спустя мгновение задняя дверь отворилась, и Гарри увидел самого себя, Рона и Гермиону, выходящих с Хагридом. Такого он ещё никогда в жизни не ощущал – лежать под деревом и видеть самого себя на тыквенной грядке.
– Всё в порядке, Клювик, всё в порядке. – Хагрид погладил Клювокрыла, и, повернувшись к друзьям, прибавил: – Уходите скорее!
– Мы не уйдём…
– Мы им расскажем, как всё было на самом деле…
– Они не посмеют убить его…
– Идите! – взревел Хагрид. – Хватает бед и без ваших неприятностей!
Гарри смотрел, как Гермиона, стоя на грядке, накинула мантию на него и Рона.
– Бегите быстрее. И не слушайте…
В переднюю дверь постучали. Это пожаловали свидетели и исполнитель приговора. Хагрид оглянулся вокруг и пошёл обратно в дом, оставив заднюю дверь приоткрытой. Гарри видел, как под их шагами приминалась трава, слышал удаляющийся топот трёх пар ног. Невидимые Гарри, Рон и Гермиона ушли, но Гарри и Гермиона, спрятавшиеся за деревьями, благодаря приоткрытой двери, могли слышать всё, что происходило внутри.
– Где чудовище? – раздался голос Макнейра.
– Снаружи… на улице… – с трудом произнёс Хагрид.
Гарри поспешно убрал голову – в окне домика появилось лицо Макнейра, тот высматривал Клювокрыла.
– Видите ли… хм… – послышался голос Фаджа. – Я сейчас зачитаю постановление о казни, Хагрид. Это не займёт много времени, затем вы с Макнейром подпишете его. Это, Макнейр, входит в ваши обязанности. Таков закон…
Физиономия Макнейра в окне исчезла. Наступил решающий момент – теперь или никогда.
– Жди здесь: – Гарри повернулся к Гермионе. – Я сейчас всё сделаю.
Не успел Фадж рта раскрыть, как Гарри выскочил из-за дерева, перемахнул через изгородь и очутился возле Клювокрыла.
– «Согласно решению Комиссии по обезвреживанию опасных существ, гиппогриф Клювокрыл, в дальнейшем именуемый осуждённым, должен быть казнён шестого июня на закате…» – монотонно бубнил Фадж.
Стараясь не моргнуть, Гарри устремил взгляд в свирепый оранжевый глаз гиппогрифа и низко поклонился. Клювокрыл бухнулся на чешуйчатые колени и опять встал. Гарри быстро развязал верёвку, которой Клювокрыл был привязан к забору.
– «… приговорён к смерти через отсечение головы, каковое должно быть произведено назначенным Комиссией экзекутором Уолденом Макнейром…»
– Вперёд, Клювик, – чуть слышно уговаривал гиппогрифа Гарри. – Вперёд, мы хотим тебе помочь… Только тихо…
– «…что и засвидетельствовано ниже означенными…» Хагрид, распишешься вот тут…
Гарри всей тяжестью повис на верёвке, но гиппогриф словно врос лапами в землю.
– Пора приступать, – раздался скрипучий голос старца. – Хагрид, вам лучше остаться здесь…
– Нет, мне… это… надо быть… с ним. Не хочу, чтобы… ну, он был один…
В хижине послышались шаги.
– Клювик, ну иди! – отчаянно шипел Гарри, изо всех сил дёргая верёвку, привязанную к ошейнику гиппогрифа, и тот наконец стронулся с места, недовольно зашелестев крыльями. Оставалось пройти десять футов открытого пространства между задней дверью и лесом.
– Ещё одну минутку, прошу вас, Макнейр, – прозвучал голос Дамблдора. – Вам ведь тоже надо подписать.
Шаги в хижине остановились. Гарри сильнее потянул верёвку. Клювокрыл щёлкнул клювом и прибавил ходу. Вместе перескочили через изгородь.
Из-за дерева выглянуло бледное лицо Гермионы.
– Скорее, Гарри! – одними губами прошептала она.
До Гарри доносился голос Дамблдора. Мальчик что было мочи дёрнул верёвку, и Клювокрыл неохотно перешёл на рысь. Вот они уже поравнялись с первыми деревьями…
– Быстрее, быстрее, – взмолилась Гермиона. Она выбежала навстречу, ухватилась за верёвку и тоже налегла. Гарри оглянулся через плечо – огород Хагрида пропал из виду: значит, из хижины их уже не видно.
– Стой! – шёпотом приказал он. – Нас могут услышать…
Задняя дверь хижины со стуком распахнулась. Гарри, Гермиона и Клювокрыл замерли в безмолвии – даже гиппогриф, казалось, напряжённо прислушивается.
Тишину взорвал визгливый фальцет дряхлого члена Комиссии.
– Где он? Где чудовище?
– Он был привязан здесь! – с бешенством заорал палач Макнейр. – Я же только что его видел! На этом самом месте!
– Невероятно! – воскликнул Дамблдор, явно изумлённый. В его голосе слышались нотки весёлого изумления.
– Клювик! – прохрипел Хагрид.
Раздался свист и удар топора – похоже, палач в ярости рубанул по изгороди. Тут же грянул вопль, перешедший в рыдание.
– Убежал! Убежал! – вопил Хагрид. – Клювик мой, хороший, умный мальчик!
Клювокрыл рванул верёвку, устремясь назад, к Хагриду. Гарри с Гермионой еле удерживали его, вцепившись мёртвой хваткой, и зарывались каблуками в рыхлую лесную почву.
– Кто-то отвязал его! – рычал палач. – Надо обыскать лес и территорию замка…
– Макнейр, если Клювокрыла и в самом деле похитили, то неужели вы и впрямь полагаете, что похититель поведёт его пешим ходом? – В тоне Дамблдора явно звучала насмешка. – Обыскивайте небеса, если на то пошло… Хагрид, я бы не отказался от чашки чая. Или хорошего глотка бренди…
– Ну да, профессор. – Хагрид был сам не свой от счастья. – Заходите, заходите…
Гарри и Гермиона внимательно слушали. Они различили шаги, тихую ругань палача, стук закрывшейся двери и вновь наступившую тишину.
– Теперь что? – прошептал Гарри, осматриваясь.
Гермиона ещё не пришла в себя от потрясения.
– Останемся пока здесь… Подождём, когда они вернутся в замок. Улучим момент и подлетим на Клювокрыле к окну Сириуса… Его там не будет ещё часа два… Ох, как всё это сложно…
Она с тревогой оглянулась на лесную чащу. Солнце садилось. Гарри в задумчивости почесал бровь.
– Придётся сменить место, чтобы видеть Гремучую иву. Иначе не будем знать, что происходит.
– Ладно. – Гермиона ещё крепче сжала верёвку Клювокрыла. – Но помни: нас никто не должен увидеть.
Пошли вдоль опушки леса. Наконец нашли удобное местечко в лесной чаще, откуда была хорошо видна Ива. Быстро смеркалось.
– Это Рон! – охнула Гермиона.
По лугу неслась тёмная фигура, и в дремлющем ночном воздухе далеко разносились крики:
– Живоглот, пшёл отсюда! Короста, ко мне!
Откуда ни возьмись, появились ещё двое: Гарри видел себя и Гермиону, мчащихся вслед за Роном.
– Коросточка! Брысь, чёртов кот!
У Гарри сжалось сердце:
– Сириус!
Возле Ивы возник силуэт гигантского пса; на глазах друзей он сбил с ног Гарри, потом схватил Рона…
– Отсюда выглядит ещё страшнее! – сказал Гарри, глядя, как пёс втаскивает Рона в дыру между корней. – Нет, ты гляди! Ива ударила меня… теперь тебя… Вот это да!
Гремучая ива скрипела и хлестала нижними ветвями. Гарри с Гермионой наблюдали, как они бегают вокруг, пытаясь подобраться к корням. Дерево вдруг замерло.
– Это Глотик нажал на сучок, – сказала Гермиона.
– Мы наконец у спуска в тоннель, – комментировал Гарри. – Всё, мы внутри.
Не успели они скрыться, Ива ожила. Ещё секунда-другая и совсем близко послышались шаги: Дамблдор, Макнейр, Фадж и почтенный представитель Комиссии возвращались обратно в замок.
– Сразу же после того, как мы спустились в тоннель! – воскликнула Гермиона. – Если бы Дамблдор мог пойти с нами…
– Макнейр и Фадж тоже бы за ним полезли, – мрачно отозвался Гарри. – Спорим на что угодно, Фадж приказал бы Макнейру убить Сириуса на месте…
Четверо мужчин поднялись в замок по парадной лестнице. Несколько минут сцена пустовала. И вот…
– Смотри, идёт Люпин! – объявил Гарри: кто-то сбежал по каменным ступеням и со всех ног припустил к Иве, Гарри взглянул на небо – луна полностью скрылась за облаками.
Люпин поднял с земли сломанную ветку и ткнул ею в сучок на стволе. Дерево утихло, и Люпин тоже исчез в тоннеле.
