Над Отчаянием возникло три прозрачных клинка. Они пикировали на монстра, вонзившись ему в плечи и шею. Грозно загудев, чудовище взмахнуло лапами, отступая назад. Чёрная слизь облепила прозрачные орудия, полностью поглотив их.
Убийца вытянул руки вперёд и встал рядом с Умником. В этот момент небо словно исказилось, покрывшись рябью. Задрав голову, Первый со вздохом восхищения увидел сотни зависших в воздухе прозрачных клинков. Концы лезвий сверкнули остриями и обрушились на чудовище непрерывным потоком.
Спустя минуту плотного обстрела, чёрный монстр рухнул грудью на землю, утыканный клинками, словно ёж иглами.
— Побереги силы, — обратился к Акселю запыхавшийся Умник, опустившись на одно колено. — Тебе его не прикончить.
Убийца остановился и устало выдохнул.
— Твоя очередь, — произнёс мужчина, взглянув на Первого.
— Что мне делать? — спросил юноша, неуверенно шагнув навстречу поверженному Отчаянию.
— Решай сам, — ответил Умник, поднимаясь на ноги. — Мы будем рядом.
— Что ты, что Бык — вы ничего не объясняете, лишь требуете, — пожаловался Первый.
Он опустил глаза, не в силах смотреть на чудовище. В этот момент монстр упёрся лапами в землю и попытался встать. Аксель нахмурился, и четыре клинка вонзились в руки и ноги монстра, пригвоздив их к полу.
Тварь издала болезненный гул и снова притихла. Прозрачные снаряды в теле Отчаяния плавно погружаются в чёрную жижу, но из-за того, что их много, поглощение происходит очень медленно.
— Тебе больше не нужны подсказки, — уверенно ответил Умник. — Ты готов действовать сам.
— Я уже действовал сам, и… — запротестовал юноша.
— И поэтому мы до сих пор живы, — прервал мужчина, не отрывая карих глаз от лица Первого.
— Живые важнее мёртвых, — внезапно произнёс Аксель.
Юноша зыркнул на убийцу с удивлением, переходящим в возмущение. Что этот эгоист может знать о тех, кто пал, защищая других? Об их чувствах и о том, как они бились до последнего. О том, как хотели, чтобы спасённые ими… выжили… и справились.
«Это я ничего не знаю!», — разочарованно понял Первый.
Он сжал кулаки, затем поднял взгляд на Умника с Акселем и кивнул. Шагнув почти вплотную к Отчаянию, юноша шумно сглотнул и склонился над чудовищем.
Два огромных белых глаза уставились на человека. Поначалу Первый не увидел в них ничего, кроме пронизывающего до костей намерения схватить и пожрать, но потом проступило что-то новое.
Одиночество. Тоска. И… желание воссоединиться?
«Воссоединиться с этим?!» — поразился юноша.
Он вздрогнул и отступил на шаг, охваченный страхом, приправленным долей брезгливости. Все эти чувства отчётливо проступили на его загнанном лице. В эту же секунду чёрный монстр задрал голову.
А потом раздался самый громкий и пронзительный трубный вой из всех звучавших ранее.
Первый зажал уши и опустился на колени. Прозрачные клинки развеялись по воздуху, словно прах. Спина лежащего монстра начала бешено бугриться и деформироваться.
И тут, из его тела во все стороны хлынула чёрная волна. Тягучая холодная жижа обильно залила всё вокруг на несколько метров.
Аксель и Умник, упали на землю, облитые чернотой. Те части их тел, что остались чистыми, начали постепенно утопать в чудовищной смоле. Первый, успевший ранее сделать пару шагов назад, завалился на спину. Его ноги погрязли в жиже по колено, сразу же начав погружаться дальше.
«Проклятье…», — с горечью подумал юноша.
Именно с горечью, не со страхом. В этот момент ему стало безразлично, что он погибнет. Слишком сильно жжёт в груди от разочарования, слишком стыдно от осознания, что не справился, подвёл всех и, в первую очередь, самого себя.
«Самого себя», — мысленно повторил Первый.
Сердце защемило пронзительной болью.
«Ты ради того старпёра стараешься или ради себя?» — всплыли в памяти слова Быка.
Юноша вздрогнул, заметив, что чернота не покрывает его тело, она наползает на прозрачную стену, оградившую его по пояс.
Первый глянул вправо, увидев Умника, почти утопшего в чудовищной жиже — снаружи осталась только голова и кисть руки, протянутая в сторону барьера.
— Ты… не один! — сдавленно, но решительно прохрипел он.
Первый раскрыл рот, в ужасе наблюдая за тем, как на лицо мужчины наползла чернота, поглотив его, словно жадная голодная пасть. До последнего мгновения Умник в упор смотрел на юношу, словно пытаясь взглядом ещё раз донести свои последние слова.
Через секунду тьма поглотила и руку мужчины. В это же мгновение прозрачный барьер начал покрываться трещинами.
Уловив краем глаза движение слева, Первый повернул голову и увидел исступлённо вырывающегося из черноты Акселя. Жижа поглотила его по пояс, но он продолжает упорно рубить подступающие волны тьмы прозрачными клинками в каждой руке.
Убийца бросил короткий взгляд на Первого, и юноша отчётливо увидел в ярких бирюзовых глазах неподдельный страх. А потом чернота поползла выше по уже разваливающемуся барьеру и скрыла бьющегося Акселя.
Первый остался один во тьме и в жутком непроглядном одиночестве. Холод медленно прокрадывается в душу, но…
«Нет!»
Юноша резко подался вперёд, протянув руки. Барьер моментально рухнул, и склизкая масса облепила Первого со всех сторон. Он зажмурился и задержал дыхание, продираясь вперёд — туда, где в последний раз видел чёрного монстра.
Хватит! Если тварь хочет воссоединиться, то пусть. Даже если это погибель, Первый готов встретить её. Потому что Огонёк, Дед и Фея верили в него, потому что Воин, Бык и Умник защищали его, потому что Аксель до сих пор сражается! И, прежде всего, потому что он, Первый, не хочет больше бояться и отступать!
«И ради того старпёра, и ради себя!» — мысленно послал юноша запоздалый ответ Быку.
Холод пронизывает тело, сковывая мышцы судорогой, силы быстро тают, воздух заканчивается. Постепенно замедляясь, он рвётся вперёд, отчаянно загребая руками.
И вот, когда тело уже почти замерло, а разум едва не погас, ладони нащупали среди густоты нечто твёрдое.
Вспышка!
***
Ощутив неожиданную лёгкость в теле, Первый вдохнул и, захлебнувшись свежим воздухом, закашлялся.
Он проморгался и обнаружил себя посреди сплошного белого пространства. Но, несмотря на резкий выход из тьмы, глаза совсем не режет.
— Вот и ты, — донёсся сзади безжизненный хриплый голос.
Первый оглянулся и охнул, дёрнувшись назад. Перед его удивлённым взором предстал… его двойник, только одетый в больничный костюм, такой же, в каком был Первый во время своего пробуждения в госпитале. Выглядит близнец удручающе: бледная кожа, круги под глазами, мертвецки истощённый взгляд, впавшие щеки, спутавшиеся волосы, худые руки и шея.
— Ты… кто?.. — пролепетал Первый, таращась на двойника.
— Ты не знаешь меня? — тихо переспросил тот, опустив безжизненный взгляд. — Значит, ты пришёл не за мной…
Юноша вновь впал в ступор, не зная, как реагировать на эти слова. Помолчав несколько секунд, он спросил первое, что пришло в голову:
— Что ты здесь делаешь?
— Жду тебя, — сразу же ответил близнец, подняв на него тусклые голубые глаза.
— Меня?.. Почему?
— Ты оставил меня здесь?
— Но… зачем?
— Чтобы спастись от Тьмы. Я остался, чтобы ты мог уйти.
У Первого перехватило дыхание. Глядя в истощённое лицо двойника, он ощутил такую тоску, по сравнению с которой вся прошлая горечь показалась мелочью.
Кажется, что близнец вот-вот испустит дыхание, но в его взгляде ещё осталась маленькая частичка жизни. И сейчас эта слабая искорка обращена к Первому — тому, кто оставил этого несчастного здесь, в самой глубине Отчаяния.
— Я… — дрогнувшим голосом произнёс юноша. — Я пришёл, чтобы встретиться с Тьмой.
Двойник склонил голову набок и спросил:
— Почему?
— Потому что устал от неё бежать, — уже увереннее ответил Первый и шагнул к близнецу. — А ещё я пришёл за тобой.
Брови двойника взлетели вверх. Искорка жизни в его взгляде сверкнула чуть ярче, а потрескавшиеся губы дрогнули в слабой улыбке.
