Ларец стоял внутри. Десса схватила его и торопливо открыла.
— Все цело! — обрадованно воскликнула она. — Магистр, вы во второй раз спасли меня!
— Ну, допустим, за первый раз следует благодарить Норрена, — напомнил Магистр. — Возьмите Кавенту под стражу, как только он появится.
— Да! — воскликнула Десса. — Я немедленно дам распоряжение. — Она протянула ларец Магистру, интуитивно чувствуя надежность этого сурового с виду человека. — Пусть он побудет у вас, пока не придут ювелиры. Я теперь даже на миг боюсь оставлять его без присмотра.
Магистр взял ларец, завернул в тряпку и уложил за пазуху.
— Мне нужно увидеть Кавенту, когда его схватят, — сказал он Дессе.
Правительница унеслась давать распоряжения стражникам. Магистр и Альмарен вышли в коридор и увидели идущего навстречу Нувелана. С ним было еще несколько человек.
— Что вы здесь делаете? — нахмурился Нувелан.
— Дожидаемся вас, — ответил Магистр. — Ее величество занята, она поручила мне передать вам ларец.
Нувелан отпер дверь своего кабинета и проводил всех внутрь. Когда ювелиры расселись, Магистр открыл ларец и передал Нувелану. Начался торг.
Вскоре в кабинет вошла правительница.
— Вот вы где! — сказала она, увидев Магистра. — Кавента в коридоре.
Бывший казначей стоял связанный между двумя стражниками. Магистр расстегнул ворот его рубашки, нащупал цепь и потянул за нее. На свет показался широкий белый диск с изображением головы василиска. Магистр снял его с Кавенты и передал Альмарену.
— Что это? — спросила Десса.
— Это амулет Василиска, — объяснил Магистр. — Ваш министр служит Каморре куда усерднее, чем вам. Я уверен, что его главной целью было не нажиться, а ослабить вашу армию. Думаю, и прежняя кража — тоже его дело. Как казначей он мог владеть всеми ключами от потайных шкафов дворца.
— Он вернет украденное, — угрожающе сказала Десса. — В темницу его! — приказала она стражникам. — Имейте в виду, если он убежит, лучше бы вам на свет не рождаться!
Кавенту увели.
— Нам пора ехать, ваше величество, — сказал Магистр.
— Может быть, останетесь здесь еще на несколько дней? — просительно улыбнулась ему Десса.
— Увы, неотложные дела. Счастлив был познакомиться с вами.
— Ах, как жаль, что вы уезжаете, — вздохнула Десса. — Помните, что я ваша должница. Если вам потребуется помощь, обращайтесь ко мне.
Попрощавшись с правительницей, друзья собрались в дорогу и выехали из Босхана. Они миновали мост через Тион и свернули на север, в Келангу.
— Как прав был Норрен, когда говорил, что Вайк будет полезнее десятка стражников! — сказал Магистр едущему сзади Альмарену. — Но и он, наверное, не мог представить, что это произойдет подобным образом.
— Да, конечно, — вяло подтвердил Альмарен. — Магистр, нужно немедленно уничтожить этот амулет. Я понял, для чего он предназначен.
Магистр обернулся к молодому магу и придержал своего Тулана.
— Что с тобой, Альмарен? — встревожился он. — Ты же совершенно зеленый!
Альмарен, как и все сильные маги, был необычайно чувствителен к магическим воздействиям.
— Позеленеешь тут, — ответил он. — От диска идет волевое внушение, направленное на то, чтобы подчинить меня силе, связанной с диском. Я уже устал сопротивляться этому внушению. С моей стороны энергетическая нить амулета не поддается управлению.
— Дай его сюда, — сказал Магистр.
— Это ни к чему, — отказался Альмарен. — Достаточно и того, что он побыл у меня. Понятно, как он влияет на тех, кто не владеет магией. Они не чувствуют его влияния и выполняют его приказы, думая, что действуют по собственной воле.
Он вынул диск из кармана и поднес к нему ладонь. Амулет засветился белым и потускнел, лишившись питавшей его энергетической нити. Альмарен щелкающим движением пальцев разбил диск на мелкие крошки. Осколки посыпались на шею Наля и ниже, на дорогу. Молодой маг облегченно вздохнул.
— Этот диск не мог подчинить тебя воле Каморры? — забеспокоился Магистр. — Не осталось каких-нибудь последствий?
— Конечно, нет, — ответил Альмарен, понемногу оживая. — Мысли, которые он внушает, глубоко чужды мне. Я еще могу получить от него головную боль, но подчиниться — никогда!
— Вот, значит, как Каморра управляет своими сообщниками! — сделал вывод Магистр.
— Да, — согласился с ним Альмарен. — Чем примитивнее человек, тем легче он поддается этому влиянию. Сильнее всего такая магия должна действовать на уттаков.
— Каморра изобрел ее для них, не иначе, — предположил Магистр.
— Если бы можно было разрушить эту магию! — задумчиво отозвался Альмарен. — Ведь без уттаков Каморра — ничто.
Витри и Шемма шли вверх по Большому Тионскому тракту, тянущемуся от устья Тиона до самой Оккады. На тракте было людно. В обе стороны путешествовали пешие и конные, поодиночке и группами, везли товары и гнали скот. Чувство сиротства и бесприютности не покидало Витри — он не привык к постоянной смене невиданных прежде мест и обилию незнакомых людей. Лоанец начал понимать, как надежно его защищали от остального мира стены маленького домика, куда он возвращался с рыбалки, окрестности села, где не встречалось незнакомых лиц, луга и родное озеро. Теперь обжитое пространство сузилось до точки, где был он сам, его односельчанин Шемма, да вислопузая кобыла Мона, которую они с Шеммой по очереди вели в поводу.
За едой Шемма не забывал горестно воскликнуть: — «Буцека ведь моего едим, Буцека!» — От печали его аппетит усиливался, табунщик незаметно съедал свою долю, а за ней и немалую часть доли Витри, и откидывался на траву подремать, вяло отмахиваясь от кусачих насекомых, постоянно его преследовавших. Днем Шемму неутомимо ели слепни, вечером комары, неизвестно в каких щелях сохранившиеся до середины лета. Насекомые пренебрежительно облетали Витри, что весьма озадачивало его.
— Вкусный ты парень, Шемма, — как-то заметил Витри. — Всякая тварь так и норовит отхватить от тебя кусочек.
Шемма воспринял высказывание товарища, как лестное.
— Ем вкусно, потому и вкусный, — рассудительно ответил он. — Ох, и не люблю есть, что попало! Так и не попробовал того паштета в лавке… Небось, не хуже копченого сала тетки Пейи. — Шемма лениво повернул голову к Витри. — А ты, парень, хоть и ешь много, а тощий. Нельзя так.
Витри невольно взглянул на свою руку — сухую, жилистую руку много работающего деревенского паренька.
— Нельзя, думаешь?
— Нельзя. И комары тебя кусать не хотят, и вертихвостка твоя от тебя нос воротит.
