– Я хочу навестить могильники еще раз, – упрямо сказала Диаран.
– Быть может, дорогая, ты дашь мне хотя бы доесть?
– И во что ты превратился за столетия покоя? От эрга – только воспоминание… – она даже не пыталась сдерживать раздражение, рвущееся наружу, как пар из носика чайника.
Спор угрожал перерасти в перепалку. В серых глазах Эвиона Миита сверкнули первые искры гнева, но… Тут произошло нечто из ряда вон выходящее.
Во-первых, это был таверс, нарушавший трапезу хозяев. Тщательно вымеренными шагами он подошел к столу и коротко поклонился, даже не соизволив снять шлем.
А во-вторых – новость, которую он принес.
– Мы обнаружили старшего эрга, милорд. Перед вратами замка. Милорд… Закон гласит, что таверсы пойдут за победителем.
Ну вот. Началось. То, чего она смутно опасалась.
Они переглянулись с Эвионом. И тот, с грохотом отшвырнув стул, поднялся.
– Да как вы смеете?!!
– Закон, милорд. Мы ничего не нарушаем.
– Оставь его, Эвион, – теперь усталость придавила плечи, словно плита могильника, – он и вправду ничего не нарушает. А ты… ты должен идти и сразиться. Если Бездна примет твое пламя , то меч возьму и я.
«Значит, Иэут-Ахи почувствовала себя достаточно сильной, чтобы бросить им вызов?»
Диаран подошла к таверсу.
– Ты помнишь их имена. Кто ожидает нас перед вратами?
Черный рыцарь задумчиво склонил голову к плечу. И прогудел:
– Его имя – Роо.
Тяжелый кулак Эвиона с грохотом опустился на стол, отчего подпрыгнули аккуратно расставленные серебряные блюда.
– Роо?!!
Таверс молчал, ожидая продолжения.
– Иди, иди, – Диаран почти не удивилась этой новости. Ну, разве что самую малость…
– Думаешь, это проделки Тэут-Ахи? – лорд Меонара изо всех сил пытался хранить хотя бы видимость спокойствия.
Она пожала плечами.
– Кто бы это ни был… Мы должны идти, Эвион. И пусть победит сильнейший.
…Перед суровыми воротами замка природа Эльдан-ха не поскупилась на площадку, где с легкостью разместилась бы сотня-другая таверсов в людском обличьи. Здесь ничего не росло, ни одной зеленой травинки не пробивалось сквозь россыпи мелких осколков базальта, и – устланная хрупким сланцем дорога, упирающаяся в громоздкие створки.
Обычно дорога пустовала, за исключением тех редких дней, когда в замок владык Меонара поставлялось продовольствие или приходила наниматься прислуга.
– Это что, и есть Роо?!!
На светлом полотнище сланцевого крошева скорчилось костлявое существо. Почти мумия.
Диаран судорожно стиснула рукоять меча. Если это – старший эрг, то, вероятно, безумие окончательно поглотило его пламя, потому что только сумасшедший может прийти к врагам в таком виде.
Или же… все это – тщательно подстроенная ловушка.
– Осторожнее, – крикнула она Эвиону, когда тот шагнул к старшему.
Коричневые, иссушенные пальцы скребли дорогу; тощие ноги-жерди судорожно подергивались. Судя по всему, эрг пытался поднятсья – но не мог.
– Кто-то из нас явно умалишенный, – пробормотал Эвион Миит, останавливаясь над врагом. Он с видом знатока окинул взлядом распростертое тело, махнул рукой Диаран.
– Подойди, дорогая. Он не сможет причинить нам вреда… Мне вот любопытно, он сам сюда дошел, или его принесли?
Леди Меонара приблизилась, но решила остановиться на почтительном расстоянии. Под сердцем угрем вертелось нехорошее предчувствие; где-то здесь была западня…
В этот миг голова старшего дернулась; что-то хрустнуло, заскрипело – и Диаран увидела глаза эрга.
«Все равно, что улитки, вынутые из раковин и подсушенные на солнце».
И она поспешно перевела взгляд на Эвиона.
– Он едва ли нас видит… Что делать будем?
Эрг коротко пожал плечами.
– Полагаю, тут и раздумывать нечего. Это – старший, а потому…
И владыка Меонара ловко извлек из ножен меч.
– Таверсы пойдут за победителем, – пояснил он в ответ на хмурый взгляд Диаран, – ты что, не находишь мои намерения разумными?
Она сердито кусала губу. Да, безусловно, Эвион прав, но все же…
– Ты не хочешь взять его в замок и расспросить?
– Помилуй, зачем? Сейчас он говорить не в состоянии, а когда окрепнет… Кто знает, чем все кончится?
Диаран кивнула.
В тот миг, когда Эвион занес меч над головой старшего, коричневая рука медленно поднялась в бессмысленной попытке заслониться от удара. А потом сухая кисть, похожая на лапу хищной птицы, откатилась в сторону и тут же начала чернеть, обращаясь в угольки. Эрг опустил меч еще раз. И еще. С хрустом разрубая то, что раньше было врагом, отрезая тому даже самый последний путь на восстановление, шинкуя сухую плоть, как повар – кочан капусты. Угольки разлетались по белой дороге и, выкатившись за ее пределы, терялись в осколках базальта.
– Все. – Эрг лихо вбросил оружие в ножны, – от одного мы избавились. Может быть, самое время навестить могильники и избавиться от остальных? Эрги Шеззара мне не указ…
– Возможно, ты и прав, – Диаран щурилась на россыпь углей, черную прореху посреди светлой ленты.
Ветер завыл, пробираясь по склону Эльдан-ха, и в этом вое Диаран послышался женский смех – злой, издевательский. Она поежилась.
– Эвион…
– Я сейчас же отдам приказ таверсам, и мы во главе отряда отбываем на могильники.
Она кивнула. Мало ли чей смех может принести ветер? Но беспокойство никуда не ушло, только усилилось с гибелью старшего. Вряд ли он сам пришел к замку, в таком-то виде… А, значит, кто-то очень постарался, чтобы вытащить его из могильника и привести сюда. Предчувствие накрепко вцепилось в сердце острыми коготками и противно щекотало – словно в груди засела сороконожка.
«Пока был жив Роо, таверсы не подчинялись нам. И вход в подземелья был открыт…»
Чувствуя, как во рту – чисто по-человечески – собирается горечь, Диаран торопливо зашагала к порталу.
* * *
Тэут-Ахи смеялась, разрушая и эту Возрождающую купель. Рядом безмолвно стояли Дха-Тор и Эа-Ном, в раскаленных доспехах, вооруженные огненными мечами-двуручниками. Сама Тэут-Ахи тоже не упустила случая погрузиться в Первородное пламя; растворяясь в огне, она с наслаждением впитывала вожделенную Силу – и вместе с этим возвращались кусочками цветной мозаики воспоминания.
– Я тебя ненавижу, – прохрипело жалкое существо в клетке, которое и человеком-то было трудно назвать.
– Я заставлю тебя полюбить меня.
– Предпочту умереть.
– Но я получу тебя после смерти, когда пламя свяжет нас куда сильнее, чем жалкие чувства смертных.
Что ж, все случилось так, как она и обещала. Только вот в итоге обернулось как-то неправильно; того, что с ней сделали эти презренные черви, пресмыкающиеся перед камнем алтаря, не должно было случиться!..
