Медленно, словно черепаха, маленькая армия короля бороздила поле боя, взрезая зелёную массу и оставляя после себя целые просеки тел. Только попав в гущу вражеского войска, король заметил, как сильно поредели орочьи порядки, никем не занятые плеши всё чаще попадались на пути отряда, что не могло ни радовать. Значит, безграничные силы орков всё же подходили к концу.
А вот действия собственной армии король уже видеть не мог. Залатанный левый фланг сросся с остальными силами. Равновесие войска восстановилось. Эльфы вернулись на прежние позиции и открыли прицельный огонь. Отступившая почти до самых холмов армия Оглфира, вдохновлённая выходом короля, устремилась за великим правителем.
Ощутив жуткий напор людских мечей, и услышав песнь их сердец, орки дрогнули.
Лагерь пустел. С великим разочарование Рондор созерцал оставленные кострища, в спешке покинутые шатры. Битва кипела, и все кто мог драться, уже были там, в лагере оставался лишь неприкосновенный запас воинов. На крайний случай. Людишки оказались на зависть упорными, а что ещё хуже, они показали себя хорошими воинами. Изначально их армия была в два раза меньше и перед боем, войска, не задействованные Ордой в сражении, с трудом помещались на территории, укрывшегося на небольшом поле, лагеря. Теперь же он пуст. Куда делись все воины? Он сам, Рондор, отправлял их сотня за сотней на прорыв людских рядов, черпал крупицы из океана. И вот океан высох.
Но переживать не стоило. Потери оказались немного больше, чем планировалось на этом этапе похода, но по сравнению с совокупной мощью Орды, они — ничто. Разделённая на несколько частей, боевая армада движется сюда, и тогда подвинуться, придётся не только крохотному Оглфиру, но и самому Оплоту.
— Не силён я в воеводстве, но видится мне, что орки отступают, — к одиноко стоящему у шатра Рондору подошёл шаман. — Ещё час назад спины наших последних воинов ровнялись вон с той выемкой в роще, теперь та выемка должно быть у самых первых рядов.
— Хоть ты и стар, но зрение тебя не подводит. Орки отступают, — Рондор смотрел вдаль, голос звучал отстраненно.
— Так что же ты стоишь без дела, вождь. Даже не вождь — Хан! Действуй! Иначе весь твой план может рухнуть прямо здесь! — ни одна мышца на лице не выдала волнения шамана, он не кричал, просто говорил чуть возвышенней, чем обычно.
Рондор медленно повернул к старику.
— Рухнуть прямо здесь? То есть ты считаешь, что мой план может рухнуть не только здесь, но где-то ещё после? Ты сомневаешься, старик?
— Я лишь вижу, что ты бездействуешь, Хан. Чего ты ждёшь?
— Пытаюсь понять, почему так происходит. Их лучники долго не атаковали, начали только вот-вот, машины до сих пор молчат, а армия измотанная, поломанная, поредевшая наступает и делает это с какой-то невообразимой скоростью, — поселившаяся в коленях пружинистость, знакомая любому воину, так и подбивала сорваться с места и в самом пекле сражения узнать, что к чему, секира приятно оттягивала руку и сейчас казалась неподъёмной, но Рондор знал — это обманчивое ощущение. — Ещё меня беспокоят те завихрения в центре наших войск. Опасаюсь, как бы там разноплеменники друг с другом не сцепились.
— На войне нельзя так долго думать, — наставительно произнёс шаман, — победу проглядишь. Ты лучше, Хан, пошли кого-нибудь разобраться во всём. Вон, Злоба не знает, куда себя деть, всё сражение парня в резерве держишь. Не совестно? Лучшей кандидатуры не найти.
Рондор взглянул в сторону кучковавшихся в отдалении орков. Резерв Орды: тысяча бойцов и пара сотен бурров. Там же находился и Лобастый. Среди всей этой ватаги выделялась сотня Злобы, гладиаторы Бурой Арены, самой великой во всех степях. Воины Злобы — откормленные бугаи, с детства воспитанные в жестоких гладиаторских условиях, орудуют любым оружием лучше, чем кто-либо в Орде, а их излюбленное занятие — пускать кровь.
Самого Злобу Рондор приобрёл для своей армии ещё в тот день, когда было совершено нападение на Залы Вождей. К тому моменту Рондор уже успел получить расположение более чем двадцати могучих приграничных племён, а вместе и с расположением, все их воинские ресурсы. Собрав воинов в один кулак, он отправился в ханский стан, чтобы, наконец, взять власть над Ордой. В развернувшихся на улицах Шрангастана[12] боях, к Рондору подошёл незнакомый воин. На голову выше вождя, шире в плечах, массивный словно бурр. Воин был залит кровью, а в руках держал мечи-пилы такой величины, что топор вождя выглядел рядом с ними игрушкой. То был Злоба — величайший из всех чемпионов, не побеждённый и безжалостный. Злоба предложил свою помощь и помощь своих людей, но главным условием этой помощи являлась честь сразиться с самим Ханом. И только ради этого Злоба был готов принять сторону мятежника.
Вряд ли во всей Орде нашёлся бы воин сравнимый с Ханом в воинском искусстве и силе. Единственным, кто мог ему противостоять один на один, являлся непобедимый гладиатор. И Рондор, и сам Злоба это знали. До этого момента Рондор собирался задавить Хана числом, теперь же этого делать не придётся. И даже если Хан победит, то к тому моменту все, кто ему верен, будут убиты. В тот день Злоба одержал самую тяжёлую победу в своей жизни и теперь, должно быть ощущал себя воистину лучшим. Единственное, что омрачало триумф Рондора — он так и не нашёл среди убитых сына Хана. Как будто предчувствуя грядущие события, тот выслал отпрыска из города в неизвестном направлении. Ну что ж, вполне оправданный ход.
Теперь Злобе и воинам, вошедшим в его подчинение, предстоит переломить ход битвы в самый важный момент. Рондор вновь обратил взор на далёкие спины сражающихся орков и подумал, что такой момент мог уже быть упущен и теперь трепетно хранимый резерв придётся пускать на убой лишь бы не быть разбитым.
— Может быть, их маги вновь начали колдовать? — не веря самому себе, спросил Рондор.
— Не чую. Пока молчат, — шаман мельком взглянул на человеческие шатры, внимательный наблюдатель заметил бы в старческих глазах подобие скрытой зависти. Людские колдуны умели многое и даже слишком, их заклинания несли смерть куда эффективней шаманских обрядов и похлёбок. Люди учатся быстрей, лучше запоминают, лучше изобретают. У орков же только сила и непроходимая храбрость. Есть чему завидовать.
— Тогда в чём же причина? Орда, великая и сильная как никогда, уткнулась лбом в маленький Оглфир, королевство мирное, без выдающейся военной истории…
— Но ведь с нами и не вся Орда, — возразил шаман.
По лагерю прокатился рык хана.
— С нами достаточная её часть, чтобы втоптать в землю десяток таких королевств!
