Как только бледное пламя коснулось её рук, обдало эфемерным жаром лицо, у Эйрин перехватило дыхание. Дикой силой её подхватило и швырнуло назад, заставив на мгновение увидеть темноту перед глазами и далёкие мерцающие звёзды.
Первое, что ощутила Эйрин, когда сознание вернулось — прохладу подоконника. Каким-то чудом ей удалось устоять на ногах, а пальцы сами собой сцепились на ледяной мраморной плите. Она судорожно втянула воздух, словно только что едва не утонула. Воздух тоже показался ледяным.
- Я не понимаю… — Слова рвались на блёклые лоскуты, хрипели и затухали сразу, как только срывались с губ. — Я никогда раньше…
Удары колокола в ушах стали отчётливыми. Эйрин прижала кончики пальцев к вискам и сама не заметила, как сползла на пол — ноги просто ослабли. Когда сознание вернулось снова, над собой Эйрин увидела хмурого генерала. Попробовала заглянуть ему через плечо: портала в комнате уже не было.
- Я не понимаю, — попыталась объяснить она в сердитые глаза Маартена, но вместо своего голоса услышала только тихий шорох, как будто ветер волок сухие листья по лестницам восточного крыла.
Она очнулась от того, что её хлопали по щекам. Под ней всё ещё был пол — пальцы ощутили ворс ковра. Эйрин ощутила, как мокрые пряди волос холодят лицо. Маартен пощёлкал пальцами у неё перед носом.
- Слышишь? Скажи что-нибудь, — потребовал он.
- Я ничего не понимаю, — прохрипела она, бездумно водя ладонью по лбу. — Меня просто выкинуло. Такого раньше никогда не было.
Маартен, стоящий на полу на одном колене, оглянулся на Теро. Эйрин не могла видеть лицо лорда консула, но ей и не хотелось знать, что оно выражает.
- Я могу попробовать ещё раз. Но только не сейчас. Потом. Может быть, чуть раньше времени убийства. — Признаться, экспериментировать ей хотелось меньше всего. Руки дрожали, да и во всём теле поселилась предательская слабость.
Она отвернулась.
- Я так понимаю, искать убийцу Эрвина тоже бесполезно, — сквозь зубы процедил генерал и поднялся.
Эйрин смотрела на пряжку его ремня, на брызги грязи на плаще и слушала затухающие удары колокола в голове. Она нашла в себе силы встать и молча пошла к двери. Её никто не остановил, не окрикнул. Даже не вздохнул вслед.
Этель давно потеряла счёт времени. Сначала она пыталась хоть как-то отмерять промежутки своего бодрствования по визитам Лорана, но вскоре он пожелал ей счастливо оставаться, и Этель услышала, как по ту сторону двери он шепчет запирающее заклинание.
Она осталась одна. Бездумно перелистывая страницы книги, найденной тут же, в большом шкафу, она гоняла от себя противные мысли. Тишина дома лишь изредка нарушалась шагами в коридоре. Кажется, возле её двери оставалась охрана, но Этель этим не интересовалась. Бежать она не планировала. Зная Ордена, она могла сказать, что вряд ли он оставит ей хоть один шанс.
Бумагу и солнечное перо у неё тоже отобрали — вместе с надеждой на побег. Этель подозревала, что Орден внимательно изучил её кривые схемы и сделал свои выводы. Может быть, о том, что его племянница давно сошла с ума.
Спать ей не хотелось. Не так давно Лоран едва ли не силой заставил её поесть, и теперь Этель чувствовала только накатывающую волнами тошноту. Когда становилось совсем плохо, она поднималась с кровати и подходила к распахнутому окну, чтобы подышать прохладным воздухом, пахнущим то ли ливнем, то ли холодными камнями.
Там, в темноте улицы, над дорогой по прежнему парил единственный шар белого пламени. Она не могла понять даже, на каком этаже находится и сломает ли ноги, если решит выпрыгнуть, или расшибётся насмерть. Огненный шар дрожал, будто от порывов летнего ветерка. Вздыхая поглубже, Этель шла назад и снова опускалась на смятую, неприятно тёплую постель.
Книга лежала на подушке, а Этель смотрела в потолок, когда тяжёлая штора, закрывающая окно, зашуршала.
- Ты кто?
Этель вздрогнула от неожиданности и обернулась: отдёрнув штору наполовину, на подоконнике сидела девушка и внимательно её рассматривала. Сердце трепыхнулось всего раз.
- Здравствуй. Меня зовут Этель. — Она села на кровати, одной рукой упираясь в подушку. Книга съехала в это углубление.
- Ясно, — скривилась нежданная гостья. — Только не ясно, зачем ты моему папаше сдалась.
Этель скользнула по ней взглядом. Коротко остриженные тёмные волосы девушки торчали во все стороны, а одежда никак не походил на наряд добропорядочной леди. В Альмарейне девушка никогда бы не позволила себе надеть мужскую рубашку и такие узкие брюки.
- Мы с твоим отцом старые знакомые, — отозвалась Этель, чуть улыбаясь. Несмотря на хмурый вид, гостья показалась ей незлой.
- Ясно. У него полно старых знакомых, надо сказать. Меня зовут Мари. — Она соскользнула с подоконника и прогулялась взад-вперёд по комнате, стуча каблуками сапог.
И только тут Этель поняла, кто перед ней — её сводная сестра, которая вряд ли помнит родственницу. Дочь Ордена и матери Этель — вот кто. Пятнадцатилетняя девчонка, которую искали солдаты Маартена. Она была жива. Надо же.
Мари сложила руки на груди и подманила к себе шар белого пламени.
- Мне скучно, — заявила она и с размаху опустилась в кресло. В её волосах блестели крошечные звёздочки-украшения. — Папа запретил мне выходить наружу.
- Почему? — поинтересовалась Этель, пытаясь удержать нить разговора.
Девушка сердито взмахнула руками, так, что задрожал и отлетел в сторону огненный шар.
- Я понятия не имею! Разве же он мне объяснил.
Мари бешено побарабанила пальцами по подлокотнику кресла и потом, словно что-то вспомнив, снова посмотрела на Этель.
- А ты-то здесь чего делаешь? Тебя тоже не выпускают?
- Можно и так сказать, — сдержанно улыбнулась Этель. Привычный жест вежливости угас, когда она увидела выражение лица собеседницы. Та скривилась, как будто увидела перед собой мерзкую гусеницу.
- Ты говоришь как-то глупо. По-столичному. Меня бесит.
Блики пламени прыгали в её глазах.
- Я учту это, — пообещала Этель, и Мари снова заскучала.
Молчание длилось долго, и чтобы не тревожить гостью, которая, кажется, думала о чём-то своём, Этель снова взялась за книгу. Она не знала, почему Мари до сих пор сиди здесь, закинув ногу на ногу, и о чём думает, глядя в тёмный свод потолка. Но когда она заговорила снова, голос звучал приглушённо.
- А ты знаешь страшные истории? — спросила Мари, глядя по-прежнему мимо.
Этель не сразу решила, что ей ответить. Она хотела сказать, что ничем подобным не увлекалась, окончательно потерять интерес сестры и тогда остаться одной, чтобы коротать ночь за чтением и путаными мыслями. И редкими вздохами у окна.
