— Собираюсь, Чех? Я им буду. У тебя теперь в семье непутевый отец с сотоварищами, дед-мафиозо, к тому же не удивлюсь, если дед перетянет сюда поверенного. Латифун, конечно, думает, что этого не будет никогда, но я сомневаюсь в его стойкости. Телохранитель Лирх тоже, насчет дворецкого Грона сомневаюсь. Он куда-то пропал.
— Еще брат, папочка, — я ехидно рассмеялась. — Его признаешь?
— Придется, — делано вздохнул он. — Расскажи про моего нового сына.
— Гена? Гена очень необычный тип…
* * *
Лирх видел, как вверенная ему девочка ушла с Укулом. Человек-дракон повинуясь внутреннему голосу пошел в бывшее апартаменты Чех. Убийца, который сладко спал, потерял память. Лирх забрал его мысли и воспоминания. Со старой женщиной было сложнее. В ней чувствовалось нечто родное.
— Кто же ты? — Лирх провел рукой над ее лицом. Ларюша открыла глаза, она сразу поняла, что в гости пришел дракон.
— Помоги, — попросила Ларюша. — Я так долго стараюсь сама, а ни как не могу освободится. Помоги уйти, стать свободной, пожалуйста, дракон, помоги.
— Хорошо, — согласился Лирх. — Тогда засыпай, я провожу твою душу, тогда ты сможешь начать все сначала.
Ларюша заснула, а потом ее душа освободилась от старого тела. Дракон Лирх обратился в свою истинную сущность и понес ее душу куда-то за пределы мира.
* * *
— Смотри-ка, — сказал один человек другому. — Что творится, уже драконы женщин похищают.
* * *
Когда Лирх вернулся в этот мир, то в его глазах можно было заметить золотые проблески. Человек-дракон последовал за Чех и Укулом. В городе ему нечего было больше делать.
* * *
Домой мы приехали уже глубокой ночью, но дом не спал. Везде горел свет, и все суетились.
— Раус! Это что за бардак в доме? Почему еда по полу валяется? — я уставилась на странную группу незнакомцев в доме.
— Хозяйка? — осторожно спросил управляющий домом.
— Что случилось? — вышел вперед Тритуглар.
— Папу домой привезла, — я показала на Укула, тот, довольный таким представлением, кивнул. — Что здесь происходит?
— Хозяйка? — еще раз переспросил Раус.
— Хозяйка, — ответил ему начальник охраны. — Она в личине. Так надо.
— Раз так надо, — пожал плечами управляющий домом.
— Вы что здесь за вечеринки затеяли? — я порядком устала и не понимала, с чего это в моем доме такой хаос.
— К вам еще родственники приехали, — ответствовал хмурый Пупр.
— И еще возможные родственники, — добавил ехидный Раус.
— Дед? — я огляделась, но нигде Чукмедала не увидела.
— Так еще и дед есть? — тихонько подивился управляющий домом.
Укул узнал женщину.
— Это Ель, она на отца работает, — сообщил он мне на ухо.
— А парень? — я разглядывала смуглого красавчика.
— Я твой брат, Чех, — представился молодой человек.
— Но ты не Гена, — я оторопела. — Это же не Гена?
— Не Гена? — послышалось откуда-то сбоку. — Где Гена? — зашкандыбал ко мне странный человек с перевязанной головой.
— Это кто? — я чуть сдвинулась за Укула.
— Это барон Вальтимор, — сверх торжественно представил мне Раус. Двое под руки увели барона.
— Ага, — я испугалась, как должен выглядеть Гена, если с бароном такое. — А Гена?
— Уехал, — флегматично сообщил Раус, отчего-то вращая глазами и чуть мотая головой. У меня не было сил разгадывать загадки управляющего домом.
— Это вы так барона?
— Частично он сам, — все также невозмутимо продолжил доклад по теме мой управляющий домом. — Сначала он забыл, где поставил ловушку, а потом не так понял новую гостью.
— Ладно, мне не до этого, — махнула рукой, решив, что завтра разберусь. — Так ты мой брат? Еще один? — я в упор уставилась на парня. — Поговорим? — я предложила, он кивнул, а я поймала сочувственный взгляд Укула. Теперь мне понятно почему он не ищет свою дочь. Если этот лощенный тип мой брат, то ничего доброго он от меня не дождется. — Раус, — я обвела весь этот хаос взглядом, — хотелось бы вернутся в настоящий дом, а здесь….
Я так поняла, что Раус фанатично наведет порядок.
Этот день будто решился преподносить мне родственников. Сначала Укул, потом известие о деде, а теперь вот брат.
Мы прошли в кабинет.
* * *
Варан впервые увидел свою сестру. Кто-то из присутствующих сказал, что она в личине. Варан попытался представить девушку без личины. Интересно, почему она ее не снимет? Варан знал, что надо все ей объяснить, но вдруг засомневался, что она поймет.
* * *
Я смотрела на молодого человека и не могла поверить, что это мой брат.
— Ты мне брат по…? — я достала бутылку и плеснула в бокалы. — Попробуй, тебе не повредит.
— Спасибо, — поблагодарил он, взяв бокал. — Я твой брат по матери. Меня зовут Варан.
Дальше он рассказал о ней, обо мне, о моем отце. Я закрыла глаза и пила вино. Не хочу их открывать, но знаю, что придется.
— Варан, — я посмотрела на молодого человека.
* * *
Варан немного приободрился, Чех слушала внимательно, не перебивала. Но когда она посмотрела на него, то Варан содрогнулся. Говорят, что такая бездна — это прямой ход в мир Черных.
— Чех? — Варан впервые в жизни испугался и понял, почему мать не смогла выжить в том мире.
* * *
Мне не понравилось, как он от меня шарахнулся. Я будто снова вернулась в беспомощное прошлое. Я вдруг вспомнила то время, когда отец пропивал последнее, а мы с бабкой сидели на тухлой крупе. Я была тогда еще мала, чтобы зарабатывать, и это бессилие убивало. Сейчас оно вернулось.
— Варан, я не…
Мне было тяжело говорить. Сделав пару вдохов-выдохов, я попробовала еще раз.
— Я клянусь, что не оставлю своего ребенка в таких обстоятельствах. Это единственное, что я могу тебе сказать. Знаешь, я много лет не хотела знать свою мать. Всегда боялась, что она хуже отца. Нет, не Укула, он мне второй отец. Моего биологического отца, Варан. Так вот, я не зря боялась.
— Ты ее не простишь? — тихо спросил мой брат.
— Я тоже малодушна, Варан, как она. Я не могу ее простить. Могу просто не думать, но не простить. Понимаешь, я предпочту это все забыть, но принять ту мою жизнь я не могу. Если я приму, то я признаю, что она имела на это право. Ты, наверное, не поймешь, но я бы и не желала тебе это понимать. Единственное, чем я могу тебе помочь, это только советом. Скажи ей, что ты меня не нашел.
* * *
Варан не верил, что все будет так неправильно. Он не понимал, как можно так строго судить. Все же в прошлом. Почему Чех не хочет быть милосердной? Но душа подсказывала, что спорить бесполезно. Можно лишь попросить.
