— Сюда, — позвал Дэнеш, распахнув высокую дверь и увидев за ней большую темную комнату. Окна ее выходили на внешнюю галерею.
Огонь еще не добрался сюда, но дымом уже тянуло. Стены потрескивали, прогорая. При свете пламени, языками лизавшего воздух комнате, будто пробуя на вкус, Эртхиа увидел: вдоль стен, на многочисленных полках, лежали грудами скрученные вокруг деревянных резных, лакированных, инкрустированных осей сотни и тысячи свитков. У многих бумага уже покрывалась коричневым загаром и коробилась, горячий воздух шевелил красные ярлычки на шнурах и шелковые кисти, украшавшие их.
Эртхиа уронил женщину на пол. Постоял мгновение-другое, сжимая и разжимая кулаки. Глаза его метались от двери на галерею к полкам и обратно.
— Дэнеш! — и повелительно и жалобно вместе выкрикнул он и кинулся к полкам. Целыми охапками он носил книги на галерею и кидал их, стараясь отбросить подальше от стен дворца, понимая, что они все же обречены, но не имея сил отказаться от безнадежной попытки.
Дэнеш свирепо глянул на Эртхиа, несколько сиплых звуков вырвалось из его горла, и Дэнеш кинулся помогать.
— Но недолго, слышишь ты, безумный аттанский царь! Мы сами здесь сгорим, ты это знаешь?
— Дэнеш, — кашляя хрипел Эртхиа, — но как я взгляну в глаза ему!
И Дэнеш молча таскал свитки.
В дверях показался Тахин — с искаженным лицом, безумными глазами.
— Вам больше нельзя. Уходите! — он упирался расставленными руками в косяк, выгибаясь, как бы не пуская кого-то, ломившегося из-за спины, а за спиной бушевал огонь. — Эртхиа, дарна!
Дэнеш схватил Эртхиа за локоть.
— Все, все! Уходим! — ему пришлось несколько раз встряхнуть Эртхиа, рвавшегося к полкам. Тот сразу поник, стоял, тяжело водя боками, как запаленный конь. — Ну же!
— Да, сейчас, — кивнул Эртхиа, просовывая за пояс клинок. Развернул и рванул вверх. Пояс упал у него за спиной, Эртхиа сорвал верхний халат, широко раскинул его на полу. С десяток свитков, наугад, он схватил с ближайшей полки и бросил на халат, обернулся, схватил еще — обеими руками. Дэнеш присел, поровнее уложил свитки, увязал узел и вскинул на плечо. Эртхиа подхватил наложницу и бросился на галерею. Там Дэнеш сбросил вниз узел с книгами, размотал свой пояс и привязал его к перилам прочным узлом.
— Кинешь ее мне, — и уже его голова исчезла за перилами.
— А ты? — обернулся Эртхиа. Тахин покачал головой. Лицо его теперь было ясным, только глаза нехорошо горели.
— Я догоню вас. Потом.
И засмеялся.
И бросился в пламя.
— Эй, ну где ты? — позвал снизу Дэнеш. Эртхиа перегнулся через перила с девушкой в руках, примерился и отпустил ее как раз в протянутые руки ашананшеди.
В дальнем уголке дворцового сада, у пруда, обсаженного ивами, Тахин нашел их. Дэнеш и Эртхиа, мокрые насквозь, лежали на траве, девушка чуть поодаль. Пошатываясь, Тахин подошел и присел на корточки рядом футляром, в котором скрывалась В сердце роза. Вокруг Тахина еще светился рыжеватый ореол.
— Надо решить, что мы предпримем теперь, — не открывая глаз сказал Дэнеш.
— А меня беспокоит, что господин У Тхэ из-за нас попадет в немилость, — повернувшись, Эртхиа оперся на локоть и посмотрел на Тахина не то чтобы с укором, а с опасливым изумлением.
— Брось, — помотал головой по траве Дэнеш. — У Тхэ и без нас попадет в немилость. Если он вообще был в милости. Надо уходить отсюда.
— Куда пойдем?
— Некуда нам идти. Надо разведать дорогу и пробираться в степь. А вам с вашими лицами лучше не показываться в городе. Найдем место в лесу, где вы сможете меня дожидаться. Я узнаю все что нужно, куплю еды, лошадей, крепкие плащи и какую-нибудь одежду — удобней этой.
— А деньги?
— Да кстати и денег достану.
— Красть? — поморщился Эртхиа.
Дэнеш пожал плечами. Эртхиа вздохнул: и негоже, а что делать?
— Что ж, надо идти. Какое было бы облегчение, если бы она очнулась. Неудобно носить на руках незнакомую девушку.
— Оставь ее здесь, — посоветовал Тахин. — Она теперь не очнется и не поднимет шума, пока мы не будем в безопасности.
— Нет, — сказал Эртхиа, — я хочу взять ее с собой.
— Зачем? — улыбнулся Тахин.
— Зачем? — нахмурился Дэнеш.
Эртхиа угрюмо кивнул, отметая все возражения:
— Подарю ее Акамие.
И вот тут Тахин впервые в жизни увидел, как выглядит растерявшийся ашананшеди.
— Зачем? — повторил Дэнеш, но не так решительно.
Эртхиа уставился на него.
— Ну как же! А книги? — похлопал он по объемистому узлу. — Она ведь, конечно, обучена грамоте. А кто еще прочитает их моему брату?
Дэнеш ничего не сказал.
Они искали, где стена пониже, а нашли калитку. Дэнеш в два счета разобрался с замком, но распахнуть не торопился: прислушивался. Потом осторожно приоткрыл, высунул голову. Перед ним было поле, недалеко виднелась роща. По обе стороны калитки к стене подступали заросли дикой сливы. Было тихо. Весь шум доносился сзади, от горящего дворца. А здесь было тихо. Но невозможно было стряхнуть ощущение чьего-то присутствия. Только и успокаивало, что оно не было враждебным, даже напротив…
Дэнеш вышел за стену. Никого.
Никого? Странно…
— Я полагаю, твои друзья с тобой?
Дэнеш развернулся на голос, уже узнав его, и лезвия сверкнули в его пальцах и остались в них. Прислонившись к стене, небрежно обмахиваясь черным пальмовым веером, стоял господин У Тхэ.
— Передай мое восхищение твоему учителю, — поклонился он Дэнешу, складывая веер. — Так где же твои друзья?
Тут из калитки решительно вышел Тахин, а за ним, с девушкой на плече, Эртхиа.
— Чего он хочет? — спросил последний, хватаясь за рукоять меча.
— Сейчас узнаю.
Господин У Тхэ хотел немногого: удостоиться чести называть избавителей Ы своими гостями, предоставить им стол и кров до прибытия истинного Дракона, который не преминет вознаградить их.
— Избавителей? — прищурил глаза Дэнеш.
— Скорблю безмерно, — с бесстрастным лицом заверил господин У Тхэ. — Великий Дракон угорел от дыма. Насмерть. Стража и телохранители подвергнутся казни. А я, недостойный слуга, еще не успел приступить к своим обязанностям. Ныне спешно отправляю гонцов за старшим братом умершего.
— Значит, убегать не надо, — понял Эртхиа. — А что он скажет насчет девушки?
— Девушка является дворцовым имуществом и подлежит возвращению, лучше немедленному.
— Что с ней будет дальше?
— Вероятно и скорее всего она будет подвергнута наказанию за слишком близкое знакомство с посторонними мужчинами.
