— Это он, — прямо с порога заявил император.
— Кто? — уточнил Дисон.
— Он что?.. — переспросил Крезин.
Малдраб Четвертый нахмурился. Было ясно, что пришедшие прервали его размышления в самый неподходящий момент, однако Его Величество быстро собрался с мыслями:
— Грайта убил принц.
— Э-э-э, почему вы так думаете? — осторожно поинтересовался советник, стараясь не накликать раздражение монарха — опасности-то никакой, но «совет» затянется.
— Да потому, что никто из них, — император выразительно кивнул куда-то в сторону, хоть уточнений и не требовалось, — ничего не рассказывает! Метаморф после моего высочайшего повеления перестал нести чушь вроде «просто прошлись по дорожке» и честно ответил, что не может сказать, так как произошедшее касается не только его. Это трепло, невесть как оказавшееся в моей гвардии, второй день кормит сотоварищей россказнями об умных растениях, однако даже специально подосланные парни не смогли выдавить из него ни слова о Геданиоте или нашей… ха!.. принцессе. А девка, кажется, вообще язык потеряла — Вьюнок вчера целый вечер возле нее ошивался и утверждает, будто она за это время ни слова не произнесла.
— Не могло ли случиться так, — неуверенно предположил эльф, — что в смерти гартонского короля виновата… виноват двойник?
— Да? — скептически поднял бровь Малдраб. — Полагаешь, принца остановило бы то, что ее считают нашей принцессой? Очень сомневаюсь. Скорее уж они оба замешаны… И, боюсь, в будущем может случиться нечто подобное.
— С вами, Ваше Величество? — удивился Крезин.
— Да не с ним, а с его дочерью! — поправил Дисон, быстренько просчитывая, как лучше использовать догадку правителя.
Советник слегка побледнел:
— С Маргалинайей? Нет, он не посмеет! Велли все-таки империя, а не какое-то захолустье!
Император не стал напоминать ему, почему все трое сейчас находятся за тридевять земель от родной столицы в паломничестве, которое никому, кроме гартонского короля, не было нужно. Вместо этого Малдраб твердо, словно продолжая убеждать самого себя, произнес:
— Как бы там ни было, я принял решение. Я не отдам свою дочь человеку, поднявшему руку на собственного отца, будь он хоть трижды правитель.
— Хотите вновь использовать двойника? — тихо спросил Крезин. — Ваше Величество, вам не кажется, что это немного… чересчур? Нет, я тоже не хочу отдавать принцессу гартонцам, но, боюсь, Лин не согласится заходить столь далеко. И… вам ее не жаль?
Малдраб Четвертый так зыкнул на него из-под бровей, что даже у привычного ко всему эльфа прошел мороз по коже.
— Я много думал над сложившейся ситуацией. Очень много… И понял, что могу принимать желаемое за действительное сколько угодно, однако дочь у меня одна. Хорошая, плохая, да какая уж есть — мое дитя, понимаете?!! Я буду защищать ее, пока могу. Не стану утверждать, будто мне безразлична судьба чужой девчонки, но она — ничто по сравнению с Маргалинайей. И еще… Надеюсь вскоре услышать дельное предложение, как заставить двойника продолжить игру. Слишком долго нет вестей из Влаи… Дисон, вечером придворный маг снова отправит тебя во дворец, посмотришь, что там. Ты же врач, как-никак. Договоритесь с ним о возвращении. Пусть за дочкой и присматривают надежные люди, я чувствую странную тревогу. Пожалуй, все. Э-эй, вы куда?!
Эльф при последних словах императора поспешил ретироваться, утащив за собой и Крезина. Оказавшись в своем временном жилище, он начал остервенело рыться в берестяной коробке, служившей для хранения лекарств, пытаясь отыскать среди многочисленных пузырьков, баночек и сверточков нечто, как он выразился, «с бантиком». Искомое оказалось короткой тонкой трубкой, обвязанной розовой ленточкой.
— Вот! — обрадовался Дисон. — Уничтожит любого паразита. Если в тебе сидит то, что одна наивная душа пыталась присобачить мне, эта штука поможет.
— Какого паразита? — подозрительно осведомился советник, не спеша трогать необычный предмет.
Эльф расхохотался:
— Их еще называют приживалами или прищепами. Один из способов заставить человека безумно влюбиться — подселить в его разум искусственную сущность, которая будет предана хозяйке все то время, которое человек себя не контролирует — скажем, во время сна или обморока. Данный способ используют только когда хотят получить великолепного любовника, а не любовь до гроба, поскольку большую часть суток паразит подавлен. Некогда для свершения подобного требовалось принести кровавые жертвы и вызвать демона! Сейчас же, в эпоху человеческой магии, приживалы покорны, любвеобильны и обожают ту, кого считают хозяйкой. Впрочем, извести их так же легко.
Крезин повертел в пальцах «трубочку», вопросительно взглянул на Дисона.
— Подожги ее и вдохни дым, — эльф ловко высек искру. — Думаю, тебе вполне хватило бы одной затяжки, — заметил он, похлопывая друга по спине — тот с непривычки поперхнулся и теперь сдавленно кашлял, согнувшись в три погибели. — Все, достаточно. Надо не забыть сделать принцессе очередное внушение, ведь одно дело опаивать разной дрянью глупых солдафонов, а другое — подложить такую свинью другу своего отца. Крезин, ты встречался с ней незадолго перед отъездом, так? Потому что раньше никаких странностей я за тобой не замечал.
Советник согласно кивнул, не в силах разогнуться от кашля.
— Повезло тебе, ничего не скажешь, — продолжал Дисон. — На последнем любовнике она испробовала экспериментальное изобретение, «Стань передо мной» называется. От него еще и противоядия не придумали. Не пытайся хихикать, это совсем не то, о чем шепчет твой извращенный внутренний голос. Попросту в присутствии хозяина «подопытный» теряет силу воли и на все приказы может отвечать лишь «Да!», а как только он оказывается за пределами видимости, сразу же приходит в норму. И вообще, если взять влайский гарнизон и двор, легко собрать целую коллекцию различных приворотных зелий. «Верность до гроба» окончилась для капрала Ливки этим самим гробом, от «Нерушимой твердыни» капитан Бритит избавился с помощью Его Величества и клещей палача, «Неземное блаженство» помогло двум гвардейцам убраться навеки с нашей земли, там что-то с дозировкой было не так… Ха-ха, обладателей «Эльфийского клинка» можно узнать по счастливому выражению лиц их жен. Виви не знает? — неожиданно спросил он.
— Чего не знает?
— Что появился дополнительный кандидат на отцовство его внука!
— Нет! — Крезин выпрямился, забыв о рвущем горло кашле, и даже руками замахал, подтверждая свои слова. — Это случилось лишь однажды!
— Дрянью тебя тоже накормили один раз, а последствия выплывают только сейчас.
— Нет доказательств, что во мне был этот… паразит!
— Есть, — заверил его Дисон. — Смотри, как получается. С точки зрения приживалы Маргалинайя — самая лучшая девушка в мире, с которой он должен быть всегда, правильно?
Советник неуверенно кивнул, не понимая, куда тот клонит.
— То есть она не должна выходить замуж, согласен?
Собеседник вновь кивнул, окончательно утратив чувство реальности. О чем же не-людь говорит, Рех его забери?
— Расстроить свадьбу можно самым простым способом — объявив о двойнике, но тогда принцесса и не взглянет на предавшего ее воздыхателя. Значит, стоит организовать смерть девушки, заменяющей сейчас Маргалинайю. Ее похоронят со всеми подобающими почестями, принцесса будет свободна и вне официального закона, стало быть, наступит время для любви. Крезин, я не просто так языком чешу. Лин однажды сказала, будто во время паломничества случилось несколько загадочных несчастных случаев, очень похожих на покушения. Все происходило днем и как-то отрывочно, словно некто устраивал ловушки ночью, а потом забывал контролировать события. И если я прав, тот раб перестанет сходить с ума, поскольку исчезнет паразит, отдавший приказ. Расспроси его потом хорошенько! Полагаю, он знает много подробностей твоей ночной жизни. Помнишь, например, свой загул в Храме Огня? Нет? Да не вру я, не вру! Виви сам тогда обалдел, увидев вместо тебя пьяное тело. Ладно, завтра посмотрим, как ты себя будешь чувствовать. Может, я и ошибаюсь… Паразит не способен полностью контролировать человека… скорее всего…
Глава 11. О темницах и Понимании
Где находится, противясь, там его темница.
Эпиктет
Мы знаем гораздо больше, чем понимаем.
А. Адлер
Храм Земли находился в подземной пещере. Снаружи выделялось лишь богато украшенное сооружение, защищавшее от непогоды лестницу, ведущую вниз — туда, где в мечущемся свете факелов жрецы проводили свои обряды. Вокруг храма простирался сад, под сенью которого разрастались роскошные грядки, щедро одаренные благодатью этого места. А внизу, в самой дальней стене святилища, мощная каменная дверь, некогда запертая магией, преграждала путь в мир Гебы.
