— Эй, эй, остынь Сабуров! Ты крутой, базара нет, — А-шка пытался сохранить достоинство, говоря со спесью. Однако капелька пота, пробежавшая по его шее, выдавала «крутого» парня, — У меня к тебе вопросов нет…Только к Болотину… Согласись, ну какой он чемпион? Одно название.
— Ты можешь бросить вызов Геннадию, — сухо произнес я, — Только вот после этого вызов тебе брошу уже я. Прямо в тренировочном классе. И поверь, я особо сдерживаться не буду. Оно тебе надо?
А-шка замялся, напряжённо глядя в мою сторону. Его желваки напряглись. Он понятия не имел, могу ли я снова призвать ту самую жуткую дуальную ауру. Возможно, она уже выветрилась. А возможно и нет. Проверять лично ему явно не хотелось. Вот если бы кто-то другой первый рискнул…
— Не загораживай дорогу.
Я прошел мимо, подвинув его плечом. Генка в состоянии полного шока просочился следом за мной. А-шка остался стоять на месте, буравя нас в спины нехорошим взглядом.
Мы шли по коридору, люди расступались перед нами. Моя грозная слава победителя Аномалии играла мне на руку, выполняя роль тарана. Правда, если кто-то решит проверить мои силу, у нас могут возникнуть неприятности. Я, конечно, дам достойный отпор, но все сразу поймут, что дуальной духовки у меня больше нет. И я уже не та всесокрушающая сила, какой был на Арене.
Генка воспрял духом, расправил плечи, в глазах зажёгся огонь. Взгляд как бы говорил: «Ну кто на нас с Вадиком?».
Когда, казалось бы, спасительный лестничный пролет был уже совсем близко, дорогу нам в очередной раз преградили. Рослые парни и девчонки с очень высокомерными и горделивыми лицами. «Породистость» — было написано там крупными буквами.
Все крепкие, спортивные, с красивыми лицами. Даже у самых худеньких девушек из этой группы имелись кубики на прессе. И духовка, разумеется, сверкала по контуру тел у все.
Третьекурсники. И не простые третьекурсники, а самые сливки из А-класса, благородные по самое не могу. Вперёд вышел самый крупный и плечистый, здоровяк со светлыми волосами и голубыми глазами. Сам Гётц Альтхаус пожаловал в гости, староста. Сильнейший в своём классе. А, возможно, и на всём курсе. Ходили слухи, что даже великие и ужасные S-ки с третьего курса относятся к нему почтительно и даже выполняют приказы.
Если на третьем курсе и есть свой единоличный хозяин, то это он и есть. Гётц Альтхаус, сильнейший третьекурсник. Уникум, единственный в Притяжении звёзд, кто сумел подчинить себе целый курс. Пусть и один из самых слабых.
— Привет, Вадим, — он перегородил мне дорогу. Лицо Гётца выглядело дружелюбным, на лице играла улыбка. Но глаза оставались холодными, словно две льдинки. Одноклассники из его группы, числом шесть человек, держались поодаль. На нас смотрели внимательно, ожидая сигнала от предводителя, — Минуточка есть? — поинтересовался Гётц, играя в дружелюбие.
— На тему? — я остановился и посмотрел ему прямо в глаза, легко выдержав холодный взгляд.
На самом деле не было у меня никаких минуточек. Я просто хотел проводить Генку до безопасного места, а потом отправится в свой дом. Как можно раньше. Чтобы опередить Марию и… кое-что сделать. Кое-что важное.
А тут лезут всякие, под ногами путаются.
— Даже жаль, что я вылетел в самом начале Арены из-за нелепой случайности, — скучающим тоном произнёс Гётц, задумчиво разглядывая ногти на правой руке. Идеально подстриженные, — Меня подставила группа хейтеров из четвёртого курса. Если бы я продержался до конца, то в одиночку без проблем начистил этой так называемой Аномалии морду.
Я молчал. Воспоминания Сабурова подсказывали мне, что этот парень передо мной — довольно сильный. Его не получится игнорировать так же, как и всех остальных.
— Но твоя чёрно-алая аура выглядела весьма впечатляюще, — как бы с неохотой признал он, — Я бы даже сказал, что ты вполне достоин перевода в А-класс. Второго курса, понятное дело.
Я продолжал молчать, глядя на него в упор. Гётцу, кажется, моё неопределенное молчание не нравилось. Выбивало из колеи. Я реагировал не так, как другие зашуганные второкурсники. Не лебезил, не угрожал. Он переминался с ноги на ногу, ожидая моего комментария. Но его не следовало.
Пусть выложит для начала, чего он там хочет.
— Не понимаю тебя, Сабуров, — задумчиво произнес Альтхаус и указал на Геннадия, — Зачем тебе возится с этим неудачником? Давай по братски разделим его очки. Или ты хочешь всё себе захапать в одно лицо? И со старшими товарищами не поделишься? Согласись, это очень эгоистично.
— Тебя это не касается, — произнёс я, — Если ты всё сказал, то мы пойдём.
Я обошёл его по дуге и направился к лестничному пролёту. Когда мы поравнялись плечами, Гетц положил мне руку на плечо, придержав.
— Сабуров, — произнёс он, без выражения глядя в пространство перед собой, — Я не закончил разговор.
— А я закончил, — произнёс я, также глядя в пространство перед собой, — Здесь не о чем разговаривать. Убери руку.
По контуру наших тел разлилось золотистое сияние, пол под ногами задрожал. Две духовки вступили в конфликт, пытаясь подавить одна другую. Вибрация с каждой секунду усиливалась, постепенно распространяясь на весь коридор.
Кто-то из присутствующих школьников не удержался на ногах и шлёпнулся на зад. Открылась приёмная, вышла шкафоподобная секретарь замдиректора. Она с очень недовольным выражением квадратного лица уставилась на нас.
— Твоя духовка золотая. Скрываешь настоящую силу? — поинтересовался Гётц. Вмешательства посторонних он нисколько не боялся, появление секретаря проигнорировал, — Или она из тебя уже просто выветрилась?
— Хочешь проверить? — поинтересовался я.
Пол под нашими ногами с треском пронзила паутина трещин. Одна девушка из В-2 класса закатила глаза, из её рта пошла пена, она рухнула на руки подруг. Другие школьники поспешили расступиться, образуя вокруг нас свободное пространство. Воздух стал более разреженным. Дышать тоже стало труднее.
— Эй, прекратите немедленно! — закричал секретарь и махнула в нашу сторону скрученной в рулон газетой. Словно мух отгоняла, — Не сметь портить школьное имущество!
Гётц Альтхаус проигнорировал требование секретаря. Даже напротив, он увеличивал натиск духовки. Тоже самое делал и я. Трещины побежали уже по стенам, вибрация распространилась на весь коридор. Ещё чуть-чуть и грянет взрыв…
Неизвестно бы, чем это всё закончилось, если бы в нашу дуэль не вмешалась третья сила.
— Эй! Вы чего творите! — раздался звонкий голосок, — Да еще и без меня!
Эйка! Красный ураган ворвался, когда его никто не ждал, в пространство между мной и Гётцом. Мы оба отскочили в стороны. Я ощутил палящий жар, словно от сильного костра — духовку красноволоски ни с чем нельзя было перепутать. Особенно в такой концентрации.
Наши с Гётцем духовки расцепились, и все разрушительные эффекты сразу прекратились. Эйка с гордым видом стояла между нами, уперев руки в бока. Поглядывала то на меня, но на Альтхауса. Её волосы шевелились на голове, словно языки огня.
— Эйка, ты же должна сейчас быть на уроке! — я удивленно посмотрел на неё.
— А я прогуливаю! У меня нюх на неприятности, поэтому я и двинула сюда!
Ну кто бы сомневался.
— Эйка, — Гётц скривился, глядя на красноволоску, — Ты наследница сразу двух очень уважаемых родов. Но ведёшь себя в высшей степени недостойно. Берёшь и нарушаешь школьный порядок.
— Ха! Да кто бы говорил, Гётц, — Эйка окинула представителя рода Альтхаусов высокомерным взглядом, — Уж не тебе, любителю драться со слабаками, мне что-то предъявлять.
Я повертел головой — а где же сам источник нашего конфликта? Как бы его не шлёпнули, пока мы с Гётцем перетираем. Но Генки нигде не было видно. Похоже, он, улучив момент, пока все наблюдали за мной и Гётцом, попросту слинял в более безопасное место. Возможно, это было наилучшее решение с его стороны.
Гётц злобно сверкнул глазами и, кажется, хотел ответить что-то резкое. Но не успел.
— Вы мне лучше скажите, уважаемые! — к нам подошла секретарь с очень недовольным лицом и, указав на трещины в полу и стенах, пробасила, — Кто этот ущерб компенсирует? Или мне отвести вас всех к замдиректора? К леди Мираэль поговорить хотите?
