Даари пожала плечами.
— Я же служила в Серегенском гарнизоне. Среди армейцев мало кто сомневается в том, что какой-то разум там есть. Сама лично я доказательств не видела, но я там пробыла всего четыре месяца... Нет, даже меньше. И Владыка мне на что-то такое намекал.
«А еще я встречалась с разумной демоницей, но об этом тебе знать не стоит. Да и другое это, наверное. Ведь та получила речь и разум в результате слияния с неосторожной магичкой — самой императрицей Кеарой, если верить Владыке...» — честно говоря, Даари в это верить не хотелось: императрица Кеара долгое время была одной из ее любимых исторических фигур. То, что она превратилась в страшное чудовище, — еще полбеды, такое вполне можно пережить; то, что это чудовище обитало на чердаке старого корпуса Академии, питаясь ворованным, прячась от о всех и не смогло даже справиться с Даари (во всяком случае, справиться сразу), казалось унижением памяти национальной героини.
— Ясно, — кивнул Сантир. — Ну, тогда вас не нужно убеждать, что у Нечистого измерения также есть средства шпионить за нами. Есть даже предатели из числа подданных Цивилизации. Не исключается и то, что некоторые Заграничные Королевства работают на них.
— Ну, это мелочи, — хмыкнула Даари. — Там очень мало населения, да и в самых развитых максимум феодальные порядки.
Во всяком случае, так ее учили в школе.
— Мало-не мало, а по всем заграничным зонам миллионов двадцать-тридцать населения наберется... И самое главное, что у нас почти нет там соглядатаев: в той зоне люди либо быстро умирают, либо мутируют настолько, что вернуться в Цивилизацию больше не могут. Ни одна спецслужба за своих агентов в таких условиях не поручится.
Для Даари это стало сюрпризом: она думала, что там живет от силы миллион. Хотя, если подумать, ничего удивительного — территории-то обширные. Кроме окраин Большого и Малого континентов есть еще и острова.
— Так вот, — продолжал Сантир, — до того, как Владыка передал Профессору реальные полномочия и отрасль действительно стала развиваться, несколько десятилетий прогресс телепал ни шатко, ни валко... Честно говоря, передовые исследования в нашей благословенной Цивилизации вообще в загоне, не то что в древних королевствах. Те-то воевали друг с другом, нужно было шевелиться. А у нас даже по фундаментальной магии работы ведутся очень слабо. Профессору понадобилась почти вся его жизнь и вся научная карьера, чтобы выбиться наверх и получить возможность сделать доклад самому Владыке. Так что после его смерти решено было откатить назад. Сделать вид, что отрасль в развале... Точнее, просто сделать вид было нельзя, пришлось в самом деле учинить контролируемый развал. А самим тем временем готовить новый рывок в секрете.
— И принцессу-министра Таю пригласили, чтобы развал был особенно удивительным? — хмыкнула Даари.
— Примерно, — кивнул Сантир. — Она же профессиональный управитель-организатор, даже защитила научную работу по проблематике управления государственными отраслями. Ее идея-фикс — коммерческая окупаемость и ограничение монополий.
— Разве это плохо? — сбитая с толку, спросила Даари. — Ведь монополии... — она чуть не сказала «это плохо», потому что примерно так они проходили в школе, но вовремя вывернулась и закончила иначе: — держат высокие цены для потребителей, а зарвавшись, и государству могут начать условия диктовать!
— Вы можете представить себе того, кто начнет диктовать условия Владыке? — спросил ее Сантир.
— Владыка часто идет на компромиссы с разными силами в государстве...
Вот хоть «социальщиков» взять.
— До поры до времени, — отбрил Сантир.
И Даари поняла: не зря, ох не зря Дракон принял его в адпепты! Если он и не влюблен в него, как Гешвири или сама Даари (а, пожалуй, все-таки не влюблен: в его отношении к Даари не чувствуется ревности), то уж точно по нему фанатеет. Фанатство — страшная сила. Для него, пожалуй, Цивилизация и ее лидер действительно слиты воедино, как того требует классическая мораль.
— Нет, монополизация какого-либо направления в самом деле может быть злом — как любой выпущенный из-под контроля процесс, — Сантир снизил накал. — Просто не надо возводить это в абсолют. Если мы говорим о проекте, требующим огромных вложений без немедленной отдачи, слаженного взаимодействия не просто многих тысяч людей, но и многих сотен уникальных промышленных коллективов... Ну знаете, тут отсутствие единого контроля и стремление к универсальной рентабельности не то что вредны — просто гибельны. Космическая отрасль — именно такой проект. То есть представьте, если раньше Круг Ученых решал, что им нужно, составлял план работ, размещал заказы в нужных организациях, то теперь каждый чих согласуй, проведи тендер, договорись... Вы видели, сколько компаний у нас занимаются доставками грузов от разных доставщиков? А раньше всю логистику вел один партнер. Подбором персонала тоже теперь куча разных компаний занимается... В общем, бардак.
— А тендер на каждый чих — это плохо? — спросила Даари. — Я думала, наоборот, позволяет добиться лучших цен и качества.
— Сразу видно, что вы ни разу не проводили тендер, — вздохнул Сантир. — А вообще, я только приветствую любые проверки, познакомьтесь с вопросом получше и сделайте выводы сами. Но скажу вам сразу: то, что распоряжением Владыки наши межведомственные лаборатории и координационные центры выведены из бюрократической иерархии и подчинены ему напрямую — это огромный бонус, который позволяет добиваться реальных результатов.
— Хм. Координационные центры — во множественном числе... То есть здесь у вас не единственная захоронка?
— Отнюдь, — он улыбнулся.
— Может, у вас и отдельный космодром есть, с которого вы тайно запустите человека в космос? — спросила Даари полушутя.
— Строить слишком дорого, так что мы надеемся воспользоваться этим, — Сантир обвел рукою свой кабинет, явно подразумевая все строения гигантского Саар-Доломского космодрома за его стенами. — Лет через пять, в идеале даже через три года. Изначально мы рассчитывали на шесть лет, но несколько месяцев назад Владыка велел ускориться.
— Ого, — сказала Даари. — То есть, вы выйдите на свет и подвинете Таю? Не боитесь роста активности в Нечистом измерении?
— А это уже зависит от вас. Если, конечно, вы согласитесь в этом участвовать.
— Я подумаю, — пообещала Даари. — Мне необходимо больше информации.
— Она у вас будет.
Глава 24. Детки в клетке (без правок)
Даари никак не могла понять: что брало верх в те часы под землей — ощущение полной нереальности или наоборот, предельной, собиравшей все мысли воедино реалистичности?
Казалось бы, ее жизнь делала уже достаточно крутых поворотов, чтобы стало ясно — ничего невозможного не бывает. Но подпольная детская лаборатория возникла у нее на пути слишком внезапно, Даари оказалась к этому не готовой. И еще меньше того она была готова к тому, чтобы брать на себя ответственность за кучу не слишком здоровых детишек.
Все казалось нереальным. Даже то, что их до сих пор никто не обнаружил.
Впрочем, это последнее скоро объяснилось: за той дверью, которую распахнул Сайти, чтобы попасть в кладовку, был не коридор, а другая кладовка — видимо, бывший процедурный кабинет старинного толка, потому что стены здесь кто-то выложил простым зеленым кафелем, из тех, которые сплошь и рядом встречаются в старых лечебницах. Тут, кстати, Даари увидела еще одну раковину и даже открутила кран, снова думая напиться — но на сей раз вода не потекла.
Хранились здесь преимущественно документы: коробки и коробки с бумагами, от пола и почти до потолка. Даари вспомнила, как Лаили Канно когда-то давно, в другой жизни, широким жестом предложила ей поискать государственные секреты в кабинете своего отдела. Тут, небось, хватало секретов — в том числе и таких, за которые Лаили отдала бы почку. Даже если большая часть бумаг немудрящие расходные ордера и счет-фактуры — Даари уже знала, что, взявшись умеючи, из самых тривиальных бумажек можно получить уйму полезных сведений. Жалко, что коробку целиком с собой не возьмешь, и даже одну папку какую-нибудь не утащишь — не в чем. Даари нужны обе руки свободных, пусть даже от ее правой руки мало толку при сплетении заклятий. Да и тяжелая бумага.
