Отлично, теперь у него есть аргумент для «разговора» с охраной…
Олег повернулся, готовясь двинуться к окну, и в этот момент уловил донесшиеся сверху шаги. Кто-то приблизился к лестнице, ступени заскрипели так, словно по ним ступал некто тяжелый в подкованных ботинках.
Сатра!
Олег оглянулся и присел, укрывшись за спинкой заваленного подушками огромного дивана. Несколько раз глубоко вздохнул, а потом задержал дыхание, чтобы слышать все, что творится вокруг.
Скрип стал громче – сатра одолевал последний пролет. Донеслось негромкое гудение – охранник что-то напевал себе под нос. Шаги сделались мягкими – копыта ступили на ковер.
А потом затихли вовсе – сатра остановился.
Олег повел плечами, оскалился, готовясь к тому, что сейчас поднимется тревога, и ему придется выскочить из засады, вступить в бой, безнадежный и последний. Уж лучше сдохнуть здесь, сражаясь, и тем самым сорвать планы «Черного солнца», чем стать жертвой, еще одним кирпичиком в фундамент его победы.
Охранник потоптался на месте, посопел, затем двинулся дальше. Затопал по голому полу в сторону парадного входа. Щелкнула закрывшаяся дверь, и в зал вернулась тишина. То ли пронесло, то ли сатра оказался не так прост – заметил беглеца, но решил в одиночку с ним не связываться.
– Ничего, я вам не дамся. Если чего – порежу себя, и все дела, – прошептал Олег и осторожно выглянул из-за дивана.
Никого, лишь темнота и тишина.
Он прислушался – не раздастся ли где шорох? Пробежал к окну, нащупал задвижку. В спешке не сразу разобрал, как она открывается. Дернул не в ту сторону, мелькнула мысль, что рама закрыта наглухо. Но затем присмотрелся, повернул, и штырек послушно вышел из паза.
Окно приоткрылось бесшумно, впустив в зал ночную сырость, запахи листвы и хвои.
Олег выскользнул в открывшуюся щель, отступил в сторону, укрылся за глухой стеной, чтобы его не увидели из дома.
Особняк стоял в настоящем лесу, обзор закрывали стволы уходивших в вышину сосен, мягко шуршали ветви. Сверху, из окон второго этажа, падал свет. Слева виднелась глухая пристройка вроде гаража с ребристой покатой крышей, справа, за углом, находилось открытое пространство – подъезд к главному входу, а дальше поднимался забор, выделялись ворота и будка охраны рядом с ними.
В ней горели окна, а на столбах у ворот – два фонаря.
Забор уходил в лес, и на нем, точно диковинные наросты, торчали камеры видеонаблюдения – серые, вытянутые, нацеленные наружу, предназначенные для того, чтобы обозревать периметр.
Олег перевел дыхание и двинулся прочь от дома, в чащобу, медленно, готовя каждый шаг, чтобы не дай бог не хрустнула под ногой сухая ветка, не треснула угодившая под подошву шишка. Сейчас нужно как можно быстрее отойти от особняка, скрыться с глаз его обитателей, а там можно будет подумать насчет того, как незамеченным перебраться через ограду.
Он оглянулся, одолев метров двадцать, – дом высился бесформенной громадой, горели два окна на втором этаже. Погрозил им кулаком с зажатым в нем кинжалом и заторопился дальше.
Хвоя мягко шуршала под ногами, один за другим мимо проплывали сосновые стволы, растопыренные еловые ветви.
Еще метров через пятьдесят Олег свернул направо, чтобы выйти к забору, и вскоре увидел его. Судя по тому, что в непосредственной близости за оградой деревьев не было, там оставили просеку, чтобы никто не смог незамеченным подобраться к владениям Рамзана Фатиховича Мухаммедова.
Забор представлял собой гладкую стену высотой метра три, и забраться на него не смогла бы и обезьяна. Камеры стояли достаточно часто, дабы не оставить не единой «мертвой зоны».
Но зато с этой стороны, на охраняемой территории, имелись сосны и ели, а у них – ветки.
– Ну что, вспомним детство? – спросил Олег сам себя.
Он прошелся вдоль ограды, добрался до места, где она образовывала угол, и на этом самом углу болталась очередная камера. Зажал кинжал в зубах и полез на старую мощную сосну. Уцепился за ветку, подтянулся и зашипел от боли, загоревшейся сразу во многих местах – в обожженных предплечьях, ушибленных плечах, отбитых ребрах и разбитом колене…
Неловко дернулся, и колючая лапа ткнула в лицо, едва не выколола глаз.
– Ерш твою меть… – пробормотал Олег и упрямо полез дальше, обдирая ладони и морщась от ломоты в затылке.
От сосны с шорохом отслаивались чешуйки коры, падали вниз.
Поднявшись на высоту метра три, он немного передохнул. Затем встал на ветку, уцепился за другую и мелкими шажками двинулся к ограде. Когда под ногами затрещало и ненадежная опора стала уходить вниз, Олег присел и прыгнул, целясь туда, где забор образовывал угол.
Ударился с такой силой, что захрустели ребра, а дыхание с хрипом вылетело из груди. Схватился руками за опору камеры, невольно разжал челюсти, и кинжал улетел вниз, во тьму.
Олег с трудом перевернулся и сел на ограду, оказавшись лицом к серому бруску камеры. Пригляделся к торчавшему из задней ее части проводу, что уходил вниз и потом по верху забора тянулся к дому.
– Колдун я или кто? – спросил он негромко и поднял руку.
План выглядел так: пережечь провод, чтобы камера отключилась, затем преспокойно слезть с забора и уйти. Дежурный наряд охраны наверняка заинтересуется, почему один из экранов погас, и решит взглянуть, в чем дело. Обнаружит поврежденный контакт, но вряд ли заподозрит, что виноват здесь сбежавший из-под замка Олег Турнов.
Пришлось обратиться к источнику, и только после этого крохотный алый язычок прорезал тьму. Запахло горелой изоляцией, горячим металлом, и провод с тихим «крак» разломился.
Олег, у которого от напряжения начало сводить ягодицы и бедра, с облегчением спрыгнул с забора. Пошарил по земле, отыскивая кинжал, затем подумал, вытер его рукоятку полой рубашки и вышвырнул оружие в кусты.
Вряд ли кинжал поможет в схватке с вооруженными пистолетами и магией адептами «Черного солнца». Ну, а кроме того, глупо будет дать врагам повод для обвинения в воровстве.
Олег прошагал метров сто и, только когда забор и камеры скрылись из виду, повернул направо и пошел параллельно ограде. Нужно понять, где он находится, а для этого выйти к ближайшей трассе. Это же проще всего сделать, следуя за дорогой, что ведет от ворот особняка.
Вокруг простирался настоящий лес, темный и сырой. Под ногами хлюпало, во мраке шуршало, вдалеке орала какая-то птица. Деревья росли часто, приходилось держать руки перед лицом и отводить в стороны ветви.
Вышел к дороге и тут понял, что ночь не столь непроглядна, как казалось ранее. Небо было не черным, а темно-серым, и удавалось различить клубы плывущего над асфальтом тумана.
– Вот и утро, – сказал Олег, пытаясь вспомнить, когда светает в это время года: в четыре, в пять?
Вдоль дороги прошел километра два, постоянно настороже, готовый отскочить в заросли и залечь, если послышится шум мотора. Выбрался на другую дорогу, много более широкую, с разметкой.
Олег повертел головой, раздумывая, куда пойти и почему это место кажется таким знакомым. Затем вспомнил тот момент, когда он очнулся в машине, увидел эстакаду впереди, а на обочине указатель «Опалиха». Догадка заставила вздрогнуть и невнятно выругаться.
Олег находился в Зеленом городе – небольшом, но довольно диком лесном массиве к юго-востоку от Нижнего. На его территории располагались многочисленные пансионаты, санатории и пионерские лагеря, а также дачи некоторых особенно наглых и оборотистых чиновников.
Тут же, как выяснилось, обитал и Рамзан Фатихович Мухаммедов.
Если пойти влево, то скоро будет поворот на «ВЦСПС», если вправо, то выйдешь к остановке у «Звезды» и к магазину.
Олег несколько раз бывал здесь, еще с родителями, очень давно. Они приезжали на выходные, снимали комнату в «Кудьме» и дышали свежим лесным воздухом. В те давние времена, каких-то двадцать – двадцать пять лет назад, в Зеленом городе водились кабаны и лоси.
До Нижнего недалеко, но попутную машину в этот час вряд ли поймаешь, да и кто возьмет оборванного, грязного мужика с разбитым носом? Автобусы начнут ходить еще не скоро, да и денег у него нет. Можно двинуться пешком, но в погоню за ним отправятся на автомобилях, да еще и наверняка возьмут след с помощью какого-нибудь хитроумного заклинания…
