руками, пытаясь изгнать из памяти жуткий образ. Холодный липкий страх опутал меня, словно щупальцами, стаскивая в пучину истерики.
Соседка хотела зажечь лампу, но я метнулась к ней: — Он поймет, где я. Не нужно света!
— Кто? — Анджина схватила меня за плечи. — О ком ты, Миа?
Тут резко открылась дверь и на пороге показалась заспанная Элла, из-за плеча которой выглядывала ее соседка: — Что за грохот среди ночи? Чего не спите-то?
— Извини, Элла, мы уже ложимся. — Я не узнала свой голос, настолько спокойным он был.
Дверь закрылась, моя соседка энергично встряхнула меня.
— Что с тобой, Миа? Ты сказала — он, кто «он»? И что, тьма его возьми, происходит?
Я с тревогой оглянулась на темное безмолвие за окном. Не смогла заставить себя подойти и посмотреть, там ли еще маг. Почему-то была уверена, что снова увижу его на том же месте, хотя разум твердил, что он не стал бы задерживаться, ведь с ним были две… О, Светлые богини, он увел двух девушек и завтра в университете опять не досчитаются адепток!
Я заметалась по комнате, собирая одежду.
— Куда ты? — Анджина снова поймала меня. — Объясни толком, что происходит!
— Анджи, не задерживай! Я, кажется, знаю, куда пропадают девушки, и сейчас он уводит их. Пусти, — я попыталась вырываться и отталкивать ее руки, но оборотница была старше и гораздо сильней.
— Я свяжу тебя, если понадобиться, но ты никуда не пойдешь! Кто бы там ни был, тебе с ним не справиться… У тебя даже магии нет.
— У меня есть фамильяр…
‘Она права, Миа. При всей моей силе, маг-менталист, пожалуй, единственный воин, с которым я не справлюсь, — грустно возразил Билли. — Сама ты только в беду попадешь. Свяжись с перевертышем, попроси поднять на ноги городскую стражу. Это единственное, что мы в состоянии сделать против такого врага’.
Немного подумав, я не могла не признать, что это разумная мысль. Подозрительный маг-менталист — веский повод обратиться к властям, ведь каждый из одаренных магией разума крайне опасен и его деятельность на учете государства.
Я дрожащими руками набрала имя Яра на маговизоре.
«Пожалуйста, отвечай!»
Довольно долго не было ответа, я уже почти отчаялась, затем вызов приняли, но вместо голоса друга на том конце послышалась веселая музыка, какая-то возня, крики, смех, звон посуды. Вдруг среди этой какофонии мне ответил женский голос, который с характерным пьяным заплетанием спрашивал, какого тхара мне нужно в такой поздний час, когда все отдыхают.
Замечательный отдых, судя по шуму, но потревожить его не грех! Стараясь звучать максимально взросло и убедительно, я строго приказала: — Любезная, немедленно позовите Иярета Тореддо!
Судя по всему, девица прониклась ледяными повелительными интонациями моего голоса. Ее заискивающую реплику, адресованную Яру, я явственно расслышала: — Извини, Ярчик, мой сладкий, кажется, это твоя мама…
* * *
Сердце билось где-то в горле, мешая мне дышать.
Из артефакта связи послышалось смущенное:
— Извини, Ярчик, мой сладкий, кажется, это твоя мама…
Небольшая заминка: видимо, веселая особа передает артефакт связи. А затем сразу же изумленное Яра: — Миа?
На заднем плане прозвучал вопрос Лессли: «Что? Это Миа звонит?»
Музыка и веселые женские голоса постепенно затихли — Яр вышел из шумного помещения, чтобы поговорить. Мда, многое узнаешь о друзьях, если звонишь им не вовремя. Но сейчас мне совсем не до того.
— Яр, ты меня слушаешь, в конце-то концов? — дала, наконец, волю раздражению. Нашли время веселиться!
— Д-да, дорогая, что случилось? — раздалось в ответ очень озабоченное и подчеркнуто четкое. Угу, мне знакомы эти его нетрезвые интонации.
— Тот страшный маг-менталист из Бродяжего стана, помнишь? Он был здесь, в университете… Я уверена, что сегодня он похитил еще двух девушек!
— Что? Какой маг, крошка? Сейчас ночь… (В сторону раздраженно: «Найрет, отстань, мне не до этого!»)… О чем ты, Миа?
— Яр, я не шучу! Вспомни, на ярмарке в Бродяжем стане нас преследовал маг с темнотой под капюшоном, ну?
— Ну да, помню, малыш. Не кипятись… я же не п-пьяный…
— О, Тхар! Позови Лесса! Я знаю, он рядом!
Но Лесс оказался немногим трезвее оборотня. Ух и намучилась, но все-таки удалось втолковать в эти залитые спиртным по самую макушку головы, что я видела из окна мага-менталиста и, возможно, двух его жертв. Но, уяснив это, ребята не протрезвели и не образумились, а напротив — решили идти ловить мага! Как я ни билась, ни взывала к их разуму, ни убеждала, что нужно бежать к городской страже, эти два болвана оставались глухи и, прервав разговор, больше на связь в эту ночь не вышли.
— Бесполезно, Миа, стража не будет слушать каких-то пьяных адептов, — Анджи сидела на краешке кровати и, закутавшись в одеяло, с обреченным видом следила за моими переговорами. Ее длинные волосы гибкими змеями струились по плечам, делая ее похожей на мрачную жрицу Морраны.
— Что еще можно сделать? А если связаться с мэтром Буру или лейрой тэ’Остэйн?
— Попробуй, но не представляю, чем они тут помогут. Кажется, Буру делает все, чтобы исчезновения никак не связывались с университетом. Он точно не обрадуется информации, что по его территории ходит подозрительный маг.
Я набрала имя ректора на маговизоре, но на вызов тот так и не ответил. Пробовала связаться и с нашей ведьмой-деканом — с тем же успехом.
Не сомкнув глаз, мы встретили серенький рассвет нового тревожного дня. Полные дурных предчувствий, мы отправились в столовую
Я задумчиво вертела в руках ложку, наблюдая, как рассеивается пар над кашей, но не еда меня волновала. Анджина рядом напряженно поглядывала на входящих заспанных адептов. Мы понимали, что раньше полудня все равно не узнаем, исчез ли кто-то, но ничего не могли с собой поделать и искали знакомые лица. Приходилось волноваться еще и за мальчишек: напрасно я втравила их в это дело! И я упорно сканировала взглядом мужскую половину столовой, отыскивая Лесса, но его здесь не было.
Чуть позже к нам подсела гномка Шиней. Потом явилась Галли. На ее милом веснушчатом лице застыло озабоченное выражение. Это меня сразу насторожило.
— Девочки, Берна не приходила? Ада ее с вечера ищет, она ночевать не явилась!
Тут все вспомнили, что Берны и за ужином не было. Впрочем, ничего необычного в этом никто не увидел: мы все часто пропускали вечернюю трапезу.
А меня как молнией прошило воспоминание о том, что вчера за обедом всегда цветущая розовощекая блондинка казалась тусклой и бледной. И тот ее взгляд, полный странной мольбы, — он запал мне в душу. Казалось, она борется с неизвестной силой, и
