- Ни в коем случае!- Возразил фонарщик и болью в груди ответили его чувства. Он заговорил в пол силы:
- Любая из реликвий может быть без потерь утеряна. Но только не та, что хранит Марииль.
- Лучше ей умереть, по-твоему?
Нэльс удивленно посмотрел на Олю. - Тогда реликвия никому не достанется. Ребята, друзья мои, вы видимо не поняли. Любая из сторон может воспользоваться этим.
Книгочей поперхнулся. - Хочешь сказать, что если решение совета будет не в Машину пользу, то ее смерти захотят и те, кто сейчас ее защищает? Ты думаешь ее собственный дедушка?
- Да нет же, я говорю о советнике Карле. Чтобы сохранить даже этот худой мир, он пойдет на это. Я много лет знаю его. А этот наместник, нам о нем вообще ничего не известно. Он спокойно может оказаться шпионом магистериума.
Марк озадаченно развел руками.- Так что же нам теперь делать?
- Мы ничего не сможем предпринять, до начала совета, Марииль очень хорошо охраняют. Единственный шанс ее выкрасть, это, пожалуй, в момент, самого обсуждения. Инквизиторы будут больше озабоченны порядком в зале.
- Погоди, погоди,- удивилась блондинка.- Ты хочешь ее выкрасть? Я не ослышалась?
- Мне тоже показалось, что он это произнес,- согласился книгочей.
На лице Нэльса не дрогнуло ни одного мускула. Он был серьезно настроен.
- А, как иначе мы сможем помочь первому хранителю? Если совет вынесет решение не в нашу пользу...
- Тогда быть может дождаться совета?- Перебила фонарщика Ольга.- Вдруг повезет.
Нэльс глубоко вздохнул.
- А если нет. Нужны обходные пути.
Книгочей засмеялся. - Нет, Нэльс. Как мы, блондинка, книгочей и фонарщик, сможем выкрасть, охраняемого Святой Инквизицией, Первого Хранителя, да ещё прямиком с Великого Совета? Это не просто безумство. Это абсурд! Ты головой не ударялся?
- Сколько у нас дней до совета?- Вместо того чтобы ответить, спросил фонарщик.
- Кажется один,- вспомнил Марк.
- Приходите завтра, я постараюсь все обдумать.
- Ну, надо хотя бы кого поопытней привлечь,- предложила Ольга.- Машиного деда и тех двоих. Они явно больше нас смогут.
Нэльс преисполненный благодарностью посмотрел на парочку растерянных друзей. - Лично я, никому кроме вас не доверяю.
- И зря,- отозвался вошедший в палату Улимор Харвенкус. - Доверяй, но проверяй.
Длинноносый плут улыбнулся и помаячил перед фонарщиком, баночкой с подозрительным содержимым.
- Это что?
- Это стальные осьминоги.
- Для чего?
Улимор присел рядом с фонарщиком.
- Это для твоих сломанных ребер. С помощью этих осьминогов, во время войны Кроноса со своими родственниками, здесь восстанавливали воинов. Пару дней и все переломанные кости срастались. Позволишь?
Нэльс переглянулся с книгочеем. Тот лишь пожал плечами.
- Пару дней говорите?- переспросил фонарщик.
- Всего пару,- подтвердил длинноносый лекарь.
- Пожалуй, и это слишком долго. Но... Мне что нужно их съесть?
Господин Харвенкус осторожно повернул крышку склизкой баночки и предупредил.- Да. Правда будет немного больно, живой организм все-таки проглотишь.
Нэльс кивнул.
Улимор открыл баночку и достал липкого серенького маленького осьминога.
- Только не жуй.
Фонарщик смело проглотил предложенное ему существо и в ожидании результата огляделся по сторонам.
- Проглотил?- С хитрой улыбкой поинтересовался Харвенкус. Как только длинноносый лекарь получил положительный ответ в виде уверенного кивка головой, то в буквальном смысле сразу набросился на Нэльса. Схватив бедолагу за запястья, Улимор с силой прижал фонарщика к кровати.
- Что все это значит?- Удивился Нэльс.
- Потерпи,- предупредил Улимор Харвенкус.- Сейчас будет очень больно.
Фонарщик и книгочей переглянулись.
Через несколько секунд, острая боль сковала грудь Нэльса. Настолько сильная, что юноше показалось, будто его ребра выламывают изнутри. На самом же деле, сантиметр за сантиметром в его кости проникали холодные щупальца осьминога. Остывая, они превращались в метал, раздирая грудь Нэльса на мелкие кусочки. Фонарщик изогнулся и терпел инородное напряжение столько, сколько выдерживала его воля. Но уже через несколько секунд, палату озарил душераздирающий крик.
- Эй, вы что делаете?- Прокричала Ольга.
- Потерпи, потерпи,- заботливо прошептал Улимор, продолжая силой удерживать Нэльса в нужном ему положении. -Ещё немного.
В груди фонарщика что-то хрустнуло. На густых ресницах появились соленные капли. Истошный крик, постепенно превращался тихое рычание, затем в слабый писк.
- Что вы с ним сделали?- Отпихнув длинноносого лекаря, возмутился книгочей.
- Теперь у вашего друга стальной корсет,- объяснил Харвенкус и постучал кулаком по груди Нэльса. - Теперь он почти что дровосек. Минута боли и никакие секиры ему теперь не страшны.
Фонарщик громко вздохнул, словно вынырнул из бурной реки.
- Ого! А можно и мне такую осьминожку?- Протараторил Марк и потянулся к склизкой баночке. - Я потерплю.
Улимор Харвенкус закрыл крышку и поспешил спрятать содержимое в кармане пиджака.
- Когда сломаешь себе что-нибудь, тогда и получишь угощение. А пока руки прочь. Стальных осьминогов не так много осталось. Их больше не добывают. Поэтому они могут действительно кому-нибудь понадобиться.
В разговор вмешалась Ольга.
- Поэтому вы припрятали их в свой карман?
- В аптечке моей гостинице, как раз этих осьминогов и не хватает,- последовал ответ.- Ничего не случиться, если позаимствую парочку.
За дверью послышались шаги.
- Что там происходит?- Прогнусавила женщина спешно поднимавшаяся по лестнице.
- Это она,- Марк и Ольга узнали обладательницу неприятного голоса.
- Толстуха, что нас не пускала,- прошептал книгочей.
- Всё, все тогда уходим,- длинноносый лекарь, схватил Марка и Ольгу за руки и потащил к двери.
- Но Нэльс? - возмутилась Ольга.
- Ничего с ним не случится. Придем утром. Идемте,- заторопил Улимор Харвенкус и вытолкнул молодежь за дверь.
Нэльс нашел в себе силы и произнес:
- Я жду вас завтра...
***
Наступил день Великого Совета. Давно представители каждого созданного четырьмя братьями рода не собирались вместе. Два дня слишком маленький срок, чтобы смогли появиться все оговоренные в списках, но большая часть перечисленных все же прибыла к назначенному времени.
Черно-белая стража в меньшем составе, чем была изначально, сопроводила Марию до комнаты Ожидания. Которая напоминала посеребренную клетку, переплетенную массивными стальными прутьями. Девушка осталась внутри, а стража окружила комнату снаружи. Здесь стояла мягкая тахта с полудюжиной белых подушек, маленький квадратный столик и пара удобных кресел напротив. На столе мерцал небольшой круглый аквариум с парочкой золотых рыб в чистой воде.
