Орлана не отрывала взгляда от подоконника. Край перламутровой шторы теперь почти касался пола - светлого, блестящего от лака дерева.
- Я бы сама пришла в Академию. Это возможно?
- Конечно! Я с удовольствием одолжу вам свой кабинет, чтобы было удобнее побеседовать.
Орлане не особенно нравилась идея обсуждать свои проблемы с незнакомыми магами, но теперь она начала по-настоящему волноваться за Луксора.
Профессор хлопнул себя по коленям.
- Вот и отлично. Тогда, может быть, прямо сейчас?
...Из всех коллег мужа Орлана чаще всего от него слышала именно о заведующем факультетом - по словам Луксора, он обожал собственного внука и трижды в день отлучается с работы, чтобы отвести того в школу, привести обратно домой, а потом ещё сопроводить к учителю пения. Ещё в память ей врезался разговор о молодой женщине-преподавательнице, которая закрутила бурный роман с одним студентом и по этой причине едва не лишилась работы.
Сейчас она познакомилась с мужчиной, преподававшим молекулярную биологию. Он постоянно щурился - щурился, рассматривая Орлану, щурился, глядя в окно, и даже когда закрывал глаза, чтобы дать им отдых, всё равно щурился.
- Это всё началось несколько дней назад, точно сказать не могу, когда. Но я очень точно заметил, что с ним что-то произошло.
В кабинете заведующего факультетом было светло и просторно, и перламутровая штора касалась деревянного пола. Орлана сидела за большим Т-образным столом, а её собеседник утроился на ближайшем кресле, так, что его макушки едва ли не касались плети вьющегося растения.
- А заметил, потому что произошёл такой случай... Утром, я только что пришёл в Академию, занятия ещё не начались. Я увидел его на чёрной лестнице, вместе с одной студенткой. И они о чём-то тихонько разговаривали. С тех пор я стал наблюдать и заметил, он постоянно куда-то уходит. Раньше сидел себе и сидел на кафедре, а потом стало - не найдёшь. Вот и студенты его ищут.
Он смотрел Орлане в глаза, щурился и рассказывал так проникновенно, что ей не хотелось перебивать. Усилием воли она заставила себя отвести глаза.
- Спасибо. Вы не покажете мне его рабочее место?
- Покажу, пропел преподаватель молекулярной биологии, довольный, как будто его только что приставили к высшей научной премии. - Вообще-то у него есть личный стол на кафедре, но, думаю, я вам лучше покажу его лабораторию, он там бывает гораздо чаще, на индивидуальных занятиях опять же.
Когда они вышли, уже началась перемена, и широкий коридор вдруг оказался слишком узким: студенты наполнили его смехом и топотом. Несколько дней назад Орлана с удовольствием ловила бы обрывки разговоров и походя заглядывала бы в аудитории - она обожала выстроенные амфитеатрами залы и солнечный свет из высоких окон. Но сейчас она едва сдерживалась, чтобы держать голову прямо, ей казалось, что каждый пробегающий мимо обязательно оглянется и укажет пальцем - она идёт обыскивать лабораторию мужа.
В лаборатории она уже бывала и хорошо помнила ряды химической посуды, в образцовом порядке расставленной по полочкам. В глубине комнаты двумя шкафами был отгорожен угол - там стоял письменный стол.
- Спасибо. - Орлана обернулась к своему проводнику и выдержала его любопытный взгляд. - Вы мне очень помогли.
Улыбка начала сползать с его лица - до преподавателя молекулярной биологии дошло, что его выставляют за дверь.
- Я буду на кафедре, произнёс он всё ещё сладко и сощурился сильнее. Уже холоднее добавил: Зайдите, когда закончите.
Орлана плотно закрыла за ним дверь, и весь шум перерыва остался снаружи. Внутри комнаты остался только рассеянный солнечный свет и запах липового цвета - Луксор рассказывал ей, какое вещество имеет такой запах, но Орлана благополучно забыла.
- Ты бы хоть студенток на чёрные лестницы не водил, вздохнула она и выдвинула верхний ящик стола.
Несмотря на свою аккуратность по отношению к колбам и пробиркам, Луксор не любил разбирать бумаги, и периодически они заполняли их спальню и оба кабинета, так что Орлане приходилось разрешать прислуге убирать в столах. Многое шло в мусор, правда, Луксор ещё ни разу не хватился своих записей. Здесь же, по всей видимости, никто не посмел трогать его вещи.
Высыпав содержимое ящика прямо на стол, Орлана растолкала их по всей столешнице. Формулы, записи, сделанные явно второпях, чистые записи - похоже, конспекты лекций. Она автоматически стала сортировать их по опрятным стопкам и возвращать в ящик.
Рутинная работа успокаивала, и Орлана ощутила, как отхлынул от лица жар. Она провела рукой по щекам - как будто бы не горячие. Не хватало ещё покраснеть, как студентке, застуканной с преподавателем на чёрной лестнице.
Когда она познакомилась с Луксором, в него была влюблена добрая половина женского состава факультета, и это даже несмотря на то, что он слыл настоящим монстром - сдать зачёт с первого раза не смогла даже подруга Орланы - отличница Руфь. Та краснела, бледнела и от волнения где-то не там поставила коэффициент. Орлана к тому времени уже окончила другой институт и столкнулась с Луксором совершенно случайно.
Отправив в мусорную корзину несколько откровенно ненужных бумажек, она взялась за следующий ящик. В нём царил такой же бардак, немного сдобренный уложенными с краю химическими очками и пачкой перчаток.
Роман у них завязался ни с того, ни с сего, но зато какой это был роман! Со всем, о чём только может фантазировать неискушённая жизнью девушка: были и цветы по утрам, и громкие ссоры, и побеги вдвоём за город, и мучительные разрывы. На момент их встречи у Луксора уже была невеста, и любовный треугольник удалось разрушить только её смертью. В одни моменты она думала, что никогда больше его не увидит, в другие - что будет с ним всегда.
Что думать сейчас, Орлана не знала. Она вытряхнула последний ящик, и о столешницу стукнулся небольшой свёрток бумаги, перетянутый резинкой. Не особенно заботясь о последствиях, Орлана разорвала бумажную обёртку предмета.
Это оказалась крохотная стеклянная баночка с плотно притёртой крышкой. Если хорошо поискать в лаборатории, то наверняка на одной из полочек нашёлся бы целый строй таких сосудов. Но только эта пряталась в нижнем ящике стола под ворохом бумаг, только эту тщательно завернули в бумагу и оставили до лучших времён.
Только на стенках этой были багровые разводы, будто то, что находилось внутри, вылили, а посуду так и не помыли.
Орлана попыталась отвернуть крышку, но тонкое стекло хрустнуло под её дрожащими пальцами, и осталось на ладони - невесомые бесполезные осколки. Она вытащила из вороха бумаг первый попавшийся лист и ссыпала осколки на него.
