Олег Серёгин - Дети немилости

- Что? – без голоса сказал Лонсирем; у него не было сил кричать на дуру. – Где ты была? Я искал…

- Лонши, - так же тихо сказала Неле, очень спокойно, точно и не заставила его полдня метаться по вокзалу. – Лонши, проверь, что у тебя в бумагах напишано.

- Что мы должны явиться в посольство, - безразлично ответил маг. – Найти на вокзале встречающих, и нас отвезут. Скажут, что делать дальше. Где ты была? Ты с ума сошла? Что про нас думают? Давай, придется ехать самим…

- Нет, ты проверь, - повторила Неле, и такая воля была в ее изломанном голосе, в неподвижном осунувшемся лице, что Лонси повиновался.

- Вот, - безропотно сказал он, залезая в сумку, - путевая, удостоверяющая, верительная… погоди. Где… где верительная?

- А что в других?

Лонси поднял на горянку испуганные глаза. Он собирался клясть судьбу, как полагается неудачливому путешественнику, рыться в багаже, ища пропавшую бумагу… но у Неле было что-то на уме. Что-то она знала такое, чего Лонси не знал. Странная, пугающая уверенность полуграмотной дикарки заставляла мага повиноваться ей; растерянный, он развернул путевую и прочел, что обладатель сего, следующий из Ройста, имеет право прибыть в город Рескидду, миновав по пути такие-то города с правом выхода из вагона, в случае же непредвиденных обстоятельств…

- А дальше? – сказала Неле, все так же неподвижно стоя перед ним.

У Лонси задрожали пальцы. Пальцы прежде глаз увидели и прежде разума поняли, что бумага его удостоверяющей тетради, полученной много лет назад и знакомой до мельчайших деталей, немного иная. Перегнута не в тех местах. Истрепана неправильно. Лишена постыдного, но родного отпечатка жирного пальца…

Только что отбыл очередной поезд, и под навесом они с Неле были одни.

- Динрем Леннерау, - ясно, отчетливо, с безумным смешком прочитал Лонси. – Динрем… Ленне… рау… это… кто?

Неле утомленно прикрыла глаза и села рядом с ним.

- Ну да, - пробормотала она. – Я так и думала…

- Что ты думала? – с невероятной злобой процедил Лонси, стискивая в пальцах чужую удостоверяющую. Его била дрожь. – Что – ты – думала?! Почему ты не сказала? Что… что теперь…

- Тихо ты, - безразлично сказала Неле, и он осекся. – Не вопи.

Протяжными гудками перекликались уходящие поезда; может быть, один из них сейчас уходил обратно – на север, в Аллендор, домой.

- Что это, Неле? – жалобно прошептал Лонси спустя минуту. На глаза наворачивались слезы. – Почему? Кто это? Почему у меня чужие документы? Как же теперь ехать в посольство?

Неле откинулась на спинку сиденья и положила ногу на ногу.

- А мы приехали в пошольштво, - равнодушно ответила она. – И бумаги покажали. И вштретили наш как положено.

- Кто? – шептал Лонси. – Кто? Воры? Враги? Откуда?..

- Тени Ройшта, - усмехнулась горянка. - Я их видела.

- Почему? Почему так?

- Не жнаю, - Неле вздохнула и улеглась грудью на колени, расчесывая грязные щиколотки. – Я дура. Я думала, их отправили наш штеречь и защищать, ешли что. А не так.

Лонсирем закрыл глаза. Не составило труда понять, о чем говорит горянка, и зачем все это проделали принцесса и суперманипулятор. Мало было отослать их с Неле из Ройста, нужно было, чтобы они вовсе исчезли, но просто убить их высокие господа боялись: то, что они замыслили, не имело прецедентов в истории, и никто не мог предсказать реакцию магии на убийство. Что же! Теперь они в чужом городе, под чужими именами, и надежней было бы только запереть их где-нибудь, чтобы не помешали случайно делать свое дело «теням», тайным агентам…

Может, подействовала вечерняя прохлада, может, от отчаяния Лонси стал мыслить яснее, но он тут же понял, что за тюрьмой дело не станет. Не потеряй он Неле, не задержись они на вокзале, конечно, немедля поехали бы в посольство, а там стали бы выяснять, что случилось. Подмена документов обнаружилась бы слишком поздно, их сочли бы безумцами или преступниками и посадили под замок до выяснения обстоятельств. То есть надолго.

- Что же делать? – прошептал Лонси.

В тюрьмах Рескидды наверняка очень жарко… очень жарко.

- У тебя вещи ш шобой вше? – спокойно спросила Неле. – Деньги?

- Да, - ответил Лонси, пощупав бумажник. – Все оставили.

- А у меня вещей нет. И напишано, что я Цинелия Леннерау.

«Да, - подумал Лонси. – Аллендорцев в Рескидде много, а таянка наверняка одна. В посольстве могли бы что-нибудь заподозрить… может, даже поверить».

Неле молчала.

…Она вернулась в вагон с опозданием: помогала бабушке Эфирет выносить наружу тяжелые клетки. Сайет исчезла, и с нею исчез горянкин баул. Неле обругала подлую тень последними словами, а потом заметила маленькую сумку. Тень забрала ее одежду, боевые перстни и кинжал, заменила ее бумаги, но оставила деньги, выданные Неле аллендорцами, все до гроша.

Не думая, повинуясь лишь чутью, привитому ей воинами-наставниками, Неле открыла окно вагона и выпрыгнула наружу, на рельсы. Если происходит что-то опасное, и не понимаешь, что – немедля исчезни. Горянка вскарабкалась на другую платформу. Больше всего ей хотелось побежать за бабушкой Эфирет и упросить ту взять ее в служанки. Проще и удобнее способа скрыться ей не найти.

Но был еще Лонси, бестолковый, боязливый, который не умел ни чуять опасность, ни исчезать вовремя. Неле подумала, что он без нее пропадет. Нужно было хоть чуть-чуть разобраться в том, что происходит, а потом найти Лонси и помочь ему.

Она завертела головой. Если Сайет увидит ее, то узнает мгновенно, даже издалека. Вокруг ходили люди, каждый второй – в белой или желтой накидке, укрывавшей от макушки до пяток, многие закрывали платками лица, так что одни глаза были видны; Неле поняла, что так принято одеваться в Рескидде. Это было очень хорошо и удачно. На ломаной риеске она спросила у ближайшего рескидди, где достать такую одежду, и рескидди даже не удивился.

- Да, - с усмешкой сказал он, высоченный старик с небольшой белой бородой, - летом иначе никак. Ох и наживаются лавочники на иноземцах! Лавки там. Не стесняйся, попроси воды с собой. Если нужно будет долго идти под солнцем, смачивай головной платок.

Неле поблагодарила и кинулась к домам.

Возвращаясь, она поняла, что скрылась с платформ как нельзя вовремя: неподалеку от входа в главное здание вокзала, такое огромное, что целое село могло поместиться внутри, люди из аллендорского посольства встречали Лонсирема Кеви и Юцинеле из Таяна.

Неле скрипнула зубами. Если бы рядом с тем поддельным «Лонси» не стояла она сама, Неле спутала бы господина-тень со своим бестолковым магом. У фальшивой Юцинеле были такие же встрепанные волосы, такие же руки и ноги, такая же одежда. Когда она оглянулась на поезд, Неле закрыла лицо краем платка: лицо тени оказалось точно таким, как у нее, только глаза расставлены чуть шире… Она владела магией и приняла облик Неле. Стать совсем похожей, впрочем, не получилось. Неле дорого дала бы, чтоб узнать, не выбили ли Сайет зубы ради пущего сходства. Но рта тень не раскрыла.