— Доверие завоёвывается делами, — заметила Сатена, — а лицемерия и так хватает в этой стране…
— Я думаю, они способны доказать обратное.
— А какую идеологию вы хотите предложить новой России? Ведь путь развития необходимо обозначить, иначе все усилия будут напрасны, — проговорил Шаин.
— Россия не приемлет "засаленных" временем стандартов, поэтому её путь особый, — ответил Джун-Кэл. — Но к сожалению, тон нашего зова поймут далеко не все. Ведь человеческое сознание словно "капризный цветок", его нужно развивать вдумчиво и постепенно, прививая стремление к высшим понятиям, иначе, неприятия не избежать. Пускай вначале возникнет доверие к власти, вновь появятся символы чести, совести и справедливости. Возможно, эти принципы помогут людям принять испытание "Огненным ветром".
— Но зачем вообще сознательному обществу искусственная идеология? — проговорил Ол Розо. — Если преграды повержены и горизонты видны, остаётся только путь сознательной эволюции.
— Да, ты прав, — включился в разговор Ридан. — Но, до осознания эволюционных основ необходимо дорасти или хотя бы допустить такую возможность.
— Так, давайте вернёмся к основному вопросу. Что требуется от нашей группы? — прервал дискуссию Кадир.
— Владыка просил значительно усилить ваше воздействие на психосферу в ближайшее время. Так же нам необходима ваша помощь в защите Духовного Сердца России. Мы готовим расширенное наступление на позиции тьмы, и все силы будут брошены туда, — пояснил Джун-Кэл.
— Всё понятно, передай Владыке, что мы вас подстрахуем.
Джун-Кэл кивнул Ридану, чтобы тот продолжил разговор.
— Наши наблюдатели доложили, что "тёмные" планируют втянуть Странника в свою игру. Для того чтобы воздействовать на его чувства, они попытаются использовать чары земной женщины, специально подготовленной для этой цели. Я думаю, что в конечном итоге они намерены полностью подчинить его волю, — поделился информацией и своими соображениями Ридан.
— Её необходимо нейтрализовать, я готова этим заняться! — тут же заявила Сатена.
— Сатена, это не выход из положения, надо понаблюдать за развитием событий, ведь мы не знаем, что задумал противник, — возразил Кадир.
— Мы постоянно чего-то ждём… если опять промешкаем, можем его потерять!
— После с тобой об этом поговорим! — решительно осадил её, Кадир.
— Вы зондировали его сознание? — спросил Джун-Кэл, обращаясь к Кадиру.
— Да, но ничего кроме обыкновенных мыслей не обнаружили.
— Значит, он не вспомнил себя, — задумчиво промолвил Джун-Кэл. — Давайте продумаем возможности по ускорению его пробуждения. Пока мы справляемся, но уже не за горами время, когда новая сыворотка будет просто необходима.
— Возможно встреча с родственниками поспособствует тому, — предположил Ол Розо, — ведь это своего рода стрессовая ситуация.
— Но если результата не будет, то неплохо бы организовать встречу со старыми друзьями Странника, — предложила Санель, — создать для них естественную обстановку в тишине природы, желательно подальше от цивилизации. Может быть там удастся растрясти глубины его сознания?
— А что…это мысль! — воодушевился Джун-Кэл. — Где-нибудь на Байкале, подключим систему "чувственных качелей", места там с прекрасной энергетикой, возможно и будет толк… Как думаешь, Ридан?
— Мы спланируем появление всей компании на Байкале следующим летом, конечно если всё не решиться раньше.
Когда гости покинули Алтайскую обитель, Кадир распустил группу, но попросил задержаться Сатену.
— Ты понимаешь, что происходит?! — жёстко спросил он.
— Я лишь только хочу ему помочь!
— Неужели ты забыла, о чём предупреждал нас Владыка Тайе? Ведь ты уже не являешься земной женщиной… Почему же ты до сих пор слепо поддаёшься своим чувствам? Вы оба воины Света, а не просто мужчина и женщина и у вас есть долг перед человечеством! Теперь-то я понимаю, почему Лювицер не выдержал земного бремени…
— Прости Кадир, это была минутная слабость, — в раскаяньи произнесла Сатена.
— Всё равно, я запрещаю тебе любые контакты с людьми, до тех пор, пока не посчитаю, что ты готова к этому. Ты всё поняла?
— Да, поняла.
Раскатов шёл по улицам южно-уральского городка Миасса и не переставал удивляться изменениям, произошедшим в этой стране за одиннадцать лет его вынужденного отсутствия. Особенно ему бросалась в глаза реклама, пестрившая на зданиях и отдельных баннерах, да и автомобильный поток на улицах заметно вырос, где "надменные иномарки" выделялись своим совершенным дизайном. В Миассе он бывал лишь однажды, когда выбрался в отпуск из Афганистана. В то время, его родные только что переехали в город из Приморского края.
"Да-а, многое здесь стало другим, новые кафе, магазины, банки… развернулись предприниматели, ох как развернулись, почувствовали своё время, да и характер городка изменился, его облик и жизненный ритм стал побыстрее. А люди… люди стали несколько другими, более рациональными что ли. И та незримая грань уже разделила страну на богатых и бедных… Заметно это уже, явно, особенно в магазинах, где малоимущие считают последние копейки для самого необходимого… Вот она проза новой жизни", — думал про себя он.
Между тем за размышлениями он подошёл к старенькой пятиэтажке.
"Тот самый дом, — вздохнул Антон. — Непростая встреча предстоит мне, непростая… но придётся пережить и это".
По узкому лестничному маршу он быстро взбежал на четвёртый этаж и замер напротив центральной квартиры, словно собираясь с мыслями, а затем нажал на звонок.
Через приоткрытую дверь он увидел Елизавету Сергеевну. Время не пощадило женщину, она заметно постарела, серебряная прядь уже не таилась в её тёмных волосах, а глаза, когда-то излучавшие жизнерадостность, потускнели. Но всё равно это была его мама, которую он так любил.
— Антоша…сынок, — только и смогла произнести женщина и её глаза моментально наполнились слезами.
— Всё мама… всё позади, я вернулся, — почти прошептал Антон, обнимая мать.
После волнительной встречи Раскатов долго успокаивал Елизавету Сергеевну, ещё не осознавшую до конца своего счастья. Она не переставала плакать, но уже наверное больше от радости. А после обеда, за чаем с вишнёвым вареньем, Антон успел коротко рассказать матери о своих мытарствах. Пока он вспоминал о скитаниях на чужбине, Елизавета Сергеевна всё разглядывала сына, стараясь запомнить каждую чёрточку на его изменившемся лице.
— Господи…где мы тебя только не искали сынок, обращались в милицию, военкомат, твои друзья очень сильно нам помогали, особенно Зорин Олег… Он постоянно поддерживал нас, звонил, даже приезжал несколько раз. Чего мы только уже не передумали за эти годы… А тебя всё не было…
