- Как-то не доводилось слышать.
- Сэлташ Марга - наиболее подходящий вариант. Ты запомнишь?
- Да запомню я! Кстати, Эларэт...
- Да?
- Каково это - быть мертвым?
Эларэт скривился, как будто проглотил что-то горькое.
- Если честно, не очень, - признался он. - Приходится бродить по чужим снам и втолковывать элементарные вещи всяким... Извини.
Он погрустнел.
- Я совсем забыл тебе сказать. У вас ничего не выйдет.
- То есть как? - опешил я. - Так каких Лживчиков ты мне тут снишься и забиваешь мозги всякой чушью?
- Ты не понял, - покачал головой мой кузен. - У вас ничего не выйдет, если вы не будете знать об одном условии. В той книге, которую читала Селина, о нем ничего не сказано.
- Ну? - я выжидающе смотрел на Эларэта.
- Чтобы оживить человека, кто-то из проводящих ритуал должен отдать самое дорогое, что у него есть.
- Только не я, - невольно вырвалось у меня.
Эларэт улыбнулся.
- Не обязательно ты. Но просто скажи остальным, что без этого ничего не получится. Ну а там уже сами решите, стоит ли спорить с судьбой или Вечность с ним. То есть, со мной.
- Ладно.
- Тогда я пошел. Еще увидимся.
- Ээээ...
- Да не пугайся ты так, я же не зову тебя с собой. Просто выразил надежду, что ритуал пройдет успешно и мы сможем познакомиться наяву.
- А, ну тогда пока.
За Эларэтом с тихим стуком закрылась дверь, и я проснулся.
Из ненаписанного дневника Селины Тахра
VIII. Самое дорогое
- Самое дорогое, что есть?
Лорд Торн кивнул.
Повисла задумчивая тишина. Леди Руэна едва заметно покачала головой. К ней, как к Оберегающей, это не относилось. Она может принять участие в ритуале, но пожертвовать самым дорогим при всем желании не сможет. В этом Мире больше не было ничего, что ей бы принадлежало.
Леди Аэлли обхватила руками живот и нахмурилась. Между бровей у нее залегла глубокая складка, сразу делая лицо старше и почему-то красивее. Сразу было понятно, что для нее являлось самым дорогим на свете. Как и то, что жертвовать нерожденным Даррэтом ради кого бы то ни было она не собирается.
Мы с Артом посмотрели друг на друга. Я грустно улыбнулась, и мой жених смущенно отразил эту улыбку. Его лицо сделалось по-детски трогательным и беззащитным, подняв во мне волну умиления и нежности. Он был самым дорогим, что у меня было. И по улыбке Арта можно было догадаться, что сейчас он думает о том же самом. Что для него самое дорогое - это я.
Значит...
- Я не вижу, в чем здесь проблема.
Голос Авилэйны был все таким же невыразительным. Но на сей раз я уловила в нем несгибаемую решимость.
- Ты пожертвуешь самым дорогим, что у тебя есть? - недоверчиво уточнила Руэна.
- Да.
Ни мгновения на раздумья. Быстрый, не признающий сомнений ответ.
- Чем? - полюбопытствовал лорд Торн.
- Магическим даром.
У меня перехватило дыхание. Расстаться с возможностью одним взглядом менять внешность людей, одним пассом наводить неотличимые от реальности иллюзии, одним голосом избавлять от наваждений... Да что там! Помнить, как легко подчинялись тебе магические потоки - и вдруг остаться ни с чем, не в силах сотворить даже самое крохотное чудо. Навсегда, без права отменить принятое решение. Это... я даже не знаю, с чем сравнить. Для меня, благоговевшей перед магией, нельзя было придумать ничего хуже.
- Но почему? - вырвалось у меня.
- Потому что я люблю его.
Тогда я поняла. Было что-то, стократ худшее лишения магической Силы. Если бы я потеряла Арта, да неужели бы я не отдала все магические манускрипты, все разученные пассы, все рецепты чудодейственных зелий за возможность снова посмотреть в его глаза, взять за руку и увидеть его улыбку? И какая разница, что Сила ушла бы навек? Ведь у меня осталось бы то, что умеет творить чудеса лучше самой действенной магии - любовь.
- Значит, Сэлташ Марга? Кто-нибудь знает, где это? - с преувеличенным энтузиазмом прервала неловкое молчание леди Руэна.
- Я знаю, - отозвалась леди Аэлли. - Когда-то это был величайший из храмов Сэлташа в земле Стиус. Мне матушка как-то устраивала подробную лекцию по местам древней Силы - Сэлташ Марга, усыпальница Забранных Вечностью в Наире, Семицветный Холм к югу от Фрадана... Жаль, побывать там так и не удалось. Теперь, глядишь, наверстаю.
- Ну вот и отлично. Значит, завтракаем - и в путь.
- Бедные кхёу, - Авилэйна улыбнулась. Это было редкое зрелище. - Уже, наверное, устали бегать туда-сюда одной и той же дорогой.
- Точно, - поддакнул Арт, смущенно кашлянув.
- Если честно, я тоже, - вздохнул его сиятельство.
- Покой нам только снится, - развела руками леди Руэна.
Авилэйна посмотрела в окно, где Желтый Период уступал место Зеленому. В лиловых безднах глаз была решимость пополам с тоской.
Из ненаписанного дневника Артаона Келса
IX. Дорога к Сэлташ Марга
Это магичка верно подметила! Я уже эту дорогу видеть не могу. Сначала мы в Кагарни по ней ехали, пока недоучку нашего невезучего прямо из повозки не сперли. Потом обратно, уже с Авилэйной. Теперь вот опять едем. Сколько ж можно-то уже, пора бы и на Тарланг вернуться. Вот так помотаешься по разным городам да весям и поймешь, что лучше родной земли ничего нет.
И было б за чем хорошим, а то выдумали - из мертвых воскрешать! Совсем страх потеряли, Ношр меня помилуй, из Вековечного Сада человека вызывать! Ох и отомстят нам пресветлые боги, помяните мое слово, чтобы поперек судьбы впредь не перли!
Как они там то место обозвали? Сэлташ Марга? Прям мороз по коже от этих слов, жуткое в них есть что-то. Мне Селина говорила, вроде как тут Сэлташу как богу снов поклоняются. Не лезть бы нам за пазуху к чужим богам, а ну как осерчают! А тут ритуал на месте храма проводить, это ж совсем чужой веры не чтить!
Моя бы воля, ни за что бы в это не ввязался. Но раз сиятельство участвует, то и я с ним, иначе и быть не может. Да и недоучку, если разобраться, жалко все-таки. Молодой еще, не всем успел напакостить, кому мог бы. Пусть бы что ли жил, Лживчики с ним. Хоть я бы ему за сиятельство при случае бока-то намял бы. Ничего, может еще подвернется случай, поглядим. Правда я не злопамятный, но за обиду лорда хоть Лживчикам хвосты пооткручиваю.
Въехали мы в знакомый лесок, да тут брюхатая девчонка поводья перехватила - сворачиваем, мол. Глядь, и правда незаметная дорожка влево отходит.
- Повозка тут не проедет, - это его сиятельство первый заметил.
