Словно ангел, запрещающий кому-либо пройти.
— Я говорила тебе не возвращаться, — сказала Розалинда, когда Кэми мысленно потянулась к Джареду. Он показал ей Роба, рассказывающего, что происходит, когда ты переходишь дорогу Линбернам.
Волосы Розалинды отлетели с ее лица, хотя здесь и не было ветра.
— Нужно ли мне показать тебе, почему ты должна повиноваться? — прошептала она.
Узкие окна в холле сияли неистовым алым и ярким белым, напоминая кровь и жемчуг. Свет плясал перед глазами Кэми, ослепляя и отвлекая. Она сделала два шага сквозь море плавающих алмазов и подняла взгляд на Розалинду.
— Как ты показала моей матери?
Выражение лица Розалинды осталось безмятежным.
— С тобой я могу сделать кое-что намного хуже, — сказала она. — Ее мне нужно было просто напугать.
— И что же ты можешь сделать со мной? — спросила Кэми.
— Все, что придется, — ответила Розалинда. — Лишь бы ты держалась подальше от моего сына.
Заграждение из кристаллического и рубинового света окружало сознание Кэми, а в теле пульсировала паника.
— Я этого не сделаю.
— Я могу тебя убить, — выдохнула Розалинда.
— Тебе придется, — сказала Кэми. Мысленно она кричала, зовя Джареда.
Внезапно холл заполнился холодным ветром и осколками стекла, когда оба окна взорвались. Осколки напоминали ножи, лезвия сверкающего красного, как огни светофора, и лезвия, которые Кэми едва видела, за исключением места на них, где блестели их зазубренные края.
Она летели в нее со всех сторон. Воздух был заполнен ими: невозможно было уклониться. Здесь были и осколки, скользящие по плитам, и осколки, направленные прямо Кэми в глаза.
Кэми выставила руку, чтобы защитить себя, злость, смешавшаяся со страхом, струилась в ее крови. Она развернулась лицом к Розалинде.
— Пообещай мне, — сказала Розалинда с умиротворенной улыбкой на лице. — И я остановлю все это.
«Дверь не открывается!» — закричал Джаред.
Ужас Джареда прорезался сквозь Кэми, такой же дикий, как и ее собственный, и, несмотря на их общий страх, Кэми нашла холодное местечко по центру своей груди. Ее город превратился в место, которое она едва узнавала, а теперь еще и Розалинда Линберн думала, что может ей приказывать.
— Нет, — сказала она вслух.
Словно стая птиц, изменивших направление полета, осколки стекла перестроились и начали окружать Розалинду Линберн. Взгляд Розалинды встретился со взглядом Кэми, но прежде, чем Кэми смогла понять их выражение, Розалинда посмотрела поверх плеча Кэми. Выражение ее лица заполнилось ужасом.
Дверь рядом с одним из пустующих оконных проемов была распахнута, а в ней стоял Джаред, которого удерживал Роб Линберн.
Розалинда отступила от Роба, покинув место у двери и пошла к лестнице. Она ступала сквозь осколки стекла, которые теперь ни в кого не летели, а просто повисли в воздухе. Они цеплялись за ее длинные волосы и падали, как галька в волнах.
Розалинда села на нижнюю ступень широкого, темного лестничного пролета и спрятала в руках лицо.
— Я никогда не хотела, чтобы ты знал, — сказала она, звуча чуть ли не несчастно.
— Что знал? — требовательно спросила Лиллиана Линберн, стоящая на верху лестницы.
Эш стоял рядом со своей матерью. Он посмотрел на свою тетю, Кэми, на холл с пустыми оконными рамами, через которые со свистом проносился ветер, на своего отца. Его глаза становились все шире и шире: он выглядел напуганным.
Кэми была окружена битым стеклом и Линбернами, напуганная и воодушевленная, но она никогда не была одна — неистовое биение внимания Джареда, сосредоточенного на ней, ощущалось, как второе сердце, биение которого эхом раздавалось в первом.
Должно быть, хватка Роба ослабла, и Джаред смог вырваться и забежать в холл. Стекло, повисшее в воздухе между ним и Кэми, упало на каменные плиты и разбилось, выглядя, как сверкающие белые точки звезд и красного заката, рассыпанные по серому полу.
«Ты в порядке?» — спросил Джаред.
На мгновение ей показалось, что он может ее схватить, как она сделала в Моксхуде, но он просто возвышался рядом с ней. Она подняла взгляд к его напряженному лицу и его бледным, горящим глазам. «Все нормально».
— Я не понимаю, — порывисто сказала Лиллиана.
— Взгляни, что они делают, — сказал своей жене Роб. Его голос был грубым. — Взгляни! Ты что, не видишь что происходит? — Он посмотрел на Кэми так, словно ненавидел ее.
Джаред встал рядом с Кэми, выставив перед ней свое плечо, и посмотрел на дядю.
Кэми была центром внимания всех Линбернов: прожигающего взгляда Роба, сбитого с толку, ледяного взгляда Лиллианы, напуганного Эша и несчастного Розалинды. Джаред был на ее стороне, но не понимал, не больше, чем она, что происходит.
Когда Роб Линберн заговорил, его голос был зловещим и сопровождался звуками рыданий Розалинды.
— Девчонка — источник, — сказал он.
Линберны сопроводили Кэми в гостиную, будто бы раз она была источником — что бы это ни значило, — они готовы были использовать дружеские манеры. Лиллиана села на один из диванчиков с балдахином, стоящий в конце комнаты, словно королева, беседующая с подданными. Она сидела по центру софы, так что Робу пришлось сидеть с боку от нее, как королевскому прихвостню. Розалинда расположилась на другой софе, все еще плача. Эш стоял в дверях, словно не был уверен рады ли ему здесь или хочет ли он вообще здесь находиться, а может и все сразу.
Кэми села на диванчик на подоконнике, скучная золотистая штора скрывала от ее глаз часть комнаты. Джаред сидел на полу у ее ног, как обычно близко, но не касаясь. Одна его нога была подтянута к груди, и он так напоминал сторожевого пса, что Кэми подумала, как бы он не зарычал, если кто-то из его семьи приблизится.
— Так, вы все — чародеи, — сказала Кэми. — А я — источник. Что это значит?
— Мы используем естественные вещи, как источники нашей силы, — сказала ей Лиллиана. — Леса. Животных. Кто бы не убил ту девочку, он использовал ее смерть, чтобы разжечь свою силу.
— Но я не мертва, — сказала Кэми.
— Несомненно, — ответила Лиллиана. — Чародеи получают вспышку силы от смерти, но продолжительный поток от жизни. Мы черпаем силы из этого города, из леса и, главным образом, от озер. Мы можем использовать чьи-то волосы или кровь, чтобы сосредоточить на этом заклинание. И в особых случаях, с определенным видом людей, чародей может сформировать связь, которая десятикратно усилит его силу. Но люди, способные стать источниками, рождаются очень редко и мы их не используем.
