Следом за ним в дверях появился второй шевариец, пока что целый и невредимый, если не считать весьма потрепанного вида да сдвинутой набок скулы. Едва вырвавшись на свободный простор, кровопийца тут же взмыл в прыжке, видимо, таким образом желая ускорить позорное бегство, но это ему не помогло. Очнувшийся от оцепенения Дарк рванулся к месту предполагаемого приземления врага, надеясь покончить с прыгуном еще до того, как его ноги коснутся камней мостовой, но опоздал не только подбежать, но даже занести меч для удара. Из распахнутых настежь дверей, со скоростью снаряда, только что посланного в полет тугим механизмом баллисты, вдруг вылетело быстро крутящееся и устрашающе завывающее нечто. Все произошло так быстро, что Аламез не успел даже рассмотреть, что это был за снаряд. Тело вампира содрогнулось в полете, и его тут же подбросило вверх да отшвырнуло в сторону. Мертвец шлепнулся на мостовую, как тюк с мукой, так же грузно и подняв приблизительно столько же пыли. В его изуродованной, вздыбившейся горбом спине, точно между лопаток торчала рукоять боевого топора. Стального лезвия практически не было видно, оно почти полностью погрузилось в плоть.
Только встав перед выбором: «вмешаться либо обождать?», моррон не успел принять решения. Торопыга Ринва сделала это за него, со всех ног побежав к крыльцу, на котором уже появился новый беглец.
Этот вампир повел себя куда благоразумней своих предшественников. Едва оказавшись на крыльце, от тут же резко отпрянул вбок и спрятался за дверью, исчезнув таким образом из поля зрения незнакомца, находившегося внутри и продолжавшего бой. Брошенный ему в спину с небольшим запозданием нож просвистел совсем рядом с целью, но даже не царапнул шуструю и хитрую мишень. Вампир боялся лишь того, кто буйствовал внутри, принуждая его сородичей «попариться в кровавой бане». Появление же перед ним девицы с обнаженным мечом в руке кровопийцу ничуть не смутило.
Первый рубящий удар Ринвы был вовсе не плох, но все равно оказался играючи отбит мощным встречным ударом длинного кинжала. Разведчицу даже немного отбросило назад и развернуло вполоборота. Вампир не контратаковал, видимо, не желая тратить времени на возню с какой-то развоевавшейся человеческой девицей, когда по-настоящему опасный противник мог вот-вот появиться из дверей. Отмахнувшись от Ринвы, как от назойливой мухи, кинжалом в левой руке, опытный боец тут же отразил вторую атаку мечом в правой, а затем ловко перепрыгнул через высокие перила и лихо пустился наутек. Его бегство, без всяких сомнений, удалось бы, если бы у предусмотрительного Аламеза не было в руке дротика.
Этот бросок был выполнен безупречно. Пролетев шагов пятнадцать, носитель смертельной отравы должен был вонзиться точно в шею вампира, однако в самый последний момент беглец как будто почувствовал приближение сзади снаряда с отравленным гвоздем на конце. Он резко остановился и, присев, позволил дротику просвистеть у него над головою. В этот миг что-то неуловимо изменилось. Еще секунду назад объятый паническим страхом шеварийский кровосос уже не помышлял о спасении бегством. Поднявшись в полный рост, он тут же развернулся на каблуках и с вызовом посмотрел в глаза приближавшегося Аламеза. Во взгляде прищуренных глаз было столько решимости и гнева, что Дарк был вынужден остановиться шагов за пять, а не атаковать с ходу.
– Так, значит, вот оно как?! Махаканским ядом оружие травить вздумал, прихлебатель морроний! – с ненавистью и очень медленно произнес вампир, явно желавший вступить в бой, а не продолжить бегство. – Ну ничего, человечишка, я живо втолкую те представления о чести! Ты успеешь усвоить урок, как должно сражаться воину, ибо убью тебя не сразу, а жестоко и очень медленно… Дабы прислуге морроньей впредь неповадно было исподтишка подличать да честных воителей гнусно ядом травить!
На лице Аламеза застыло выражение крайнего удивления, которое, определенно, было воспринято противником как испуг. Еще ни один вампир на свете не называл его «человечишкой» и уж тем более не обзывал «морроньим прихлебателем».
«Тайну мою они не раскрыли. Зелье Гары, то бишь Марка, еще действует. Я пахну, как человек, и это понятно, – сообразил Аламез, пока перехватил меч за основание и поднял его рукоятью вверх в знак того, что хочет что-то сказать перед боем. – Странно другое! С чего это он вдруг про морронов забормотал и меня в приспешники записал?! Неужто тот, кто пришел через портал и на кровососов напал, тоже моррон?!»
– Готов принять твою науку, но только, если хочешь, чтоб все по чести было, позволь меч сменить! Этот клинок тоже махаканским ядом отравлен, – произнес Дарк вслух, пока в голове крутились мысли о совсем ином. – Ринва, дай свой меч!
С молчаливого согласия противника Аламез протянул назад руку, но ни через секунду, ни позже его открытая ладонь не ощутила холода стали. Моррон мельком обернулся и узрел то, что никак не ожидал увидеть. Разведчица приняла очень неправильное решение. Вместо того чтобы помочь товарищу догнать и добить бежавшего вампира, она ринулась к дому и сейчас находилась уже на крыльце. Неизвестно, зачем и на что рассчитывая, неразумная спутница полезла в самую гущу, возможно, уже затухающей, но все еще продолжающейся схватки.
– Что, у девицы поджилки затряслись? Побежала «под крылышко» могучего «папули»?! – откровенно злорадствовал вампир, не попусту болтавший, а взаправду, имевший представления о воинской чести и, главное, на деле им следовавший. – Берись за меч, гнусное ничтожество! Потравлен он или нет, тебя это все равно не спасет!
– У меня иное предложение, – заявил Аламез, выпустив из руки меч и демонстративно позволив ему упасть под ноги. – Дай мне кинжал и сразимся на равных! Ну а чтоб те ничего не думать, я его в левую руку возьму. Наверняка ведь знаешь, что против левши биться труднее…
– Не знаю, что ты задумал, безумный лягушонок, и на что надеешься… – произнес вампир после недолгого молчания, во время которого пристально и удивленно смотрел на Дарка, – но раз так сам решил, то держи!
Шевариец ловко подкинул кинжал кверху так, чтобы он вначале взмыл у стоявших друг напротив друга противников над головами, а затем упал плашмя в шаге от ног Аламеза.
– Скажи, когда будешь готов отправиться в гости к смерти, – изрек вампир, застыв неподвижно и терпеливо ожидая, когда Дарк подберет оружие и соберется с духом, дабы начать поединок.
– Уже трижды там бывал. В ближайшую сотню лет беспокоить старушку неохота, – ответил со смешком моррон, весьма озадачив противника. – Что ж, приступим, господин кровопийца!
Вампир не заставил просить себя дважды. Не успел Дарк закрыть рта, как противник уже сделал глубокий выпад, но вместо чаще всего следующего за этим укола нанес рубящий, скользящий удар, который должен был перерубить икроножную мышцу на левой ноге моррона. Шевариец держал свое слово и собирался обездвижить противника, прежде чем отправить на тот свет. Его движения были настоль отточенны и молниеносны, что Дарк не успел отскочить, но зато сумел отпрыгнуть вбок и убрать из-под удара ногу.
– Неплохо, очень неплохо! А ты шустрый раб, – по достоинству оценил маневр вампир, уже успевший быстрым и требующим много сил отскоком назад вернуться в исходную позицию. – Но, к счастью, не настолько шустрый, как твой хозяин!
Следующий удар, также рубящий, но только более сильный и нацеленный в локоть правой, не держащей кинжал руки, Аламез тоже не стал отражать, а просто отпрянул всем корпусом вбок и назад, позволив движущемуся по инерции длинному клинку врага очертить перед ним широкую, горизонтальную дугу. И только когда кисть противника, ни на миг не остановившись, сразу же пошла вверх для нового удара, моррон пустил в ход кинжал. Он сделал резкий, отрывистый выпад и выкинул вперед левую руку, собираясь нанести укол на опережение противнику под ребра. Начало приема было проведено настолько четко и безупречно, что обладавший хорошей техникой боя и завидной реакцией вампир и в мыслях не допустил, что это всего лишь провокация. Оборвав в самом начале запоздалую атаку, шевариец был вынужден защитить свою грудь и для этого отвести лезвие кинжала своим мечом, то есть, попросту говоря, сменить направление движения клинка и обрушить его сверху вниз на тонкое лезвие кинжала. В самый последний момент до столкновения лезвий Дарк вдруг резко отдернул руку назад, сам при этом оставшись на месте, а как только меч не сумевшего сохранить среднюю дистанцию вампира пролетел вниз, Аламез вновь выкинул руку вперед, но уже гораздо выше. Острие кинжала быстро пролетело перед глазами врага, и полоснуло его по самому кончику носа, лишь слегка царапнув и не повредив ноздри. Такой удар, естественно, не нанес ощутимого вреда, но среди бывалых воинов и заядлых дуэлянтов он считался своеобразной меткой мастерства, причем куда более весомой, чем срубить перья со шляпы противника.
