Вдруг Виланда посетила мысль, заставившая его на секунду замереть. Спецслужбы? Если брать корпорацию, то она вряд ли им интересна, но вот лично он… У него в тех структурах осталось немало недоброжелателей, избегающих открытого конфликта с ним, но вполне способных организовать далеко идущую пакость. Идеальным для них итогом было его устранение, не вполне идеальным, но тоже значимым — дискредитация в определенных кругах. Если рассматривать этот вариант, то получается, что «танец» только начинается. Подставив под удар корпорацию, они будут ждать его шагов, чтобы…
— Черт! — выругался Виланд. — Почему я сразу не подумал! У них же есть тайные лаборатории, которые могли разработать методы извлечения людей из глубокого погружения!
Или это все-таки не они, и есть еще кто-то, обладающий не мЕньшими возможностями?
— Господин Гроскройц. На связи снова Оливер Сарк. Соединять?
— Да, — Виланд, уже готовый к выходу, остановился на пороге комнаты.
— Шеф! У нас ЧП! — лицо Оливера было чрезвычайно взволнованным.
— Что еще?
— Кто-то удалил программы, мониторившие текущее состояние «клиентов»!
Под «клиентами» Оливер подразумевал заболевших вайверов, чьи территории в Слиссе были блокированы хакерами.
— Как? — изумился шеф СБ. — Кто? Зачем?
— Кто именно, пока не известно. Выясняем.
— Чтобы к моему приезду результаты были! — рявкнул Виланд.
— Сделаем, господин Виланд, — Оливер отключился.
Виланд домчался до здания СБ за десять минут, игнорируя все предупреждающие сигналы автоматики аэромобиля. Бегом миновав все многочисленные коридоры, он ворвался в одну из пяти лабораторий, где в вирткамерах лежали зараженные вайверы, застав там кучу народа. Люди в белых халатах, словно муравьи, сновали по помещению без всякой видимой для глаз Виланда цели.
При появлении в проходе шефа СБ все лишь покосились в его сторону, не прекращая при этом своей беготни.
Подойдя к ближайшим вирткамерам, Виланд заглянул внутрь. Тела вайверов выглядели точно так же, как и вчера — почерневшие кожные покровы, в зияющих трещинах которых виднелись жуткого вида нарывы мышечных тканей. Местами виднелись даже кости.
— Виланд! — появился рядом Оливер.
— Нашли негодяя?
— Нет.
— В смысле нет? — удивился Виланд.
— Никто ничего не видел.
— Показатели с камер наблюдения? — почти закричал Виланд, предчувствуя неладное. — Отвечай!!!
— Все оказалось стертым… Все данные за последние сутки… Неизвестный стер все. И резервные копии, хранящиеся на скрытых накопителях, тоже…
— Проклятье. Что же это твориться-то? — ноги Виланда подкосились, и если бы не Оливер, то он бы упал.
Прибывшие через несколько минут врачи диагностировали у директора Службы Безопасности Корпорации ICV Виланда Гроскройца микроинфаркт.
Прелат Симеоне
Вошедший в тусклый, серый зал пожилой человек на мгновение остановился. Прищурив глаза, он вгляделся вглубь помещения и у противоположной стены разглядел-таки одинокую сгорбленную фигуру, стоявшую на коленях перед святым распятием.
Неторопливо прошествовав мимо пары десятков рядов деревянных скамеек, человек остановился рядом.
— Приветствую тебя, брат мой.
Тот, к кому он обращался, ничего не ответил — закрыв глаза, одними губами шептал молитву.
Пожилой человек терпеливо дождался, пока его собеседник не завершит столь важное дело и не встанет с колен.
— Приветствую вас, Ваше Преосвященство, — прелат Симеоне склонил голову в знак уважения. — Чем обязан вашему визиту в столь поздний час?
— Дела насущные, кои мне затруднительно обсудить по коммуникатору, — тяжко вздохнул кардинал. — Расскажи мне, брат, как обстоят у тебя дела?
— Двигаемся по мере возможностей, предоставленных Советом, и сил, дарованных нам Всевышним, — кротко ответил прелат.
Последовало непродолжительное молчание.
— Произошло нападение на лабораторию корпорации, — степенно поведал кардинал. — Неизвестные стерли какую-то важную информацию. Твоих рук дело?
Прелат отрицательно покачал головой.
— Нет, не моих, — показал он свою осведомленность относительно секретных дел корпорации, информацию о которых было невозможно прочитать в открытых источниках. — Подозреваю, наши выступления обрели дополнительных сторонников, предпочитающих более радикальные меры борьбы, нежели простые демонстрации. Знаете, я очень обрадовался факту нападения, потому как оно ясно говорит нам, что не до конца ожесточились сердца человеческие, и люди готовы выступать против Зла на земле, уничтожая его во всех проявлениях.
— Соглашусь с тобой, — кардинал взял прелата под локоток, провел к первому ряду скамеек и жестом пригласил того присесть. Симеоне не стал сопротивляться и опустился на скамейку. Рядом сел Филипп. — Тогда хотелось бы чуть подробнее выслушать про твои деяния, должные привести к победе над изобретением исчадий ада.
— Устраиваем демонстрации на нескольких планетах, пикетируя здания властей. Их не разгоняют из-за позиции аристократов, выразивших неудовольствие действиями Корпорации, допустившей попадание в Слисс двух отпрысков влиятельных родов, приближенных к Императору… Атаки в киберпространстве на сервера корпорации приобрели массовый характер благодаря обещанному вознаграждению тому, кому удастся добиться успеха. Мы объявили о нем через подставных лиц. К сожалению, они оказались защищенными от таких массовых атак. Далее… Через доверенного человека в Службе Технической Поддержки мы установили контакт с одним из программистов ICV, и он за солидную сумму готов рискнуть помочь нам в борьбе. Не напрямую, поскольку это чревато для его жизни. Гросскройц не даром ест свой хлеб.
— Когда-то мы сотрудничали с Виландом, — заметил кардинал, — но сейчас он не колеблясь выступит против нас. Он одна из основных причин того, что Совет не решается действовать в открытую.
Симеоне мрачно скривился.
— Да. Я внимательно изучил всю доступную нам информацию об этом человеке. Опасный противник, обладающий гигантским количеством связей во всех спецслужбах Империи и имеющий колоссальное влияние на преступный мир. Он способен провернуть операцию по устранению всех неугодных, на каком бы уровне властной вертикали они не находились. Мне даже на секунду показалось, что сам Император не будет в безопасности, если против него выступит Виланд Гросскройц. Почему он работает на Моргана?
— Тот ему платит.
— Это не ответ, — возразил прелат. — У Гросскройца есть масса более выгодных предложений! Почему именно Морган?
— Брат мой… — кардинал задумался. — Ходили слухи о наличии у Виланда одного слабого места…
— Какого?
— Поговаривают, что у него есть дочь, к которой он очень привязан и которую тщательно скрывает от посторонних. Вернее, скрывает ее личность. У меня есть предположение, что Морган каким-то образом что-то о ней узнал. Быть может текущую фамилию, имя, внешний облик или ее местонахождение. После этого вышел на Виланда с предложением, от которого тот не смог отказаться. Ведь не хочет же он, чтобы информация о его дочери стала достоянием широкой общественности.
— Виланд должен был его убить! — засомневался Симеоне.
Кардинал слабо усмехнулся.
— Убить? Не все так просто, брат мой. Убьет он Моргана, а на следующий день вся эта информация окажется в открытом доступе в сети. У Гросскройца много тайных врагов, не решающихся выступить открыто, и он это прекрасно осознает.
— Дочь Гросскройца… — прелат плотно сжал губы. — Мы должны ее найти! Гросскройц уже на этом этапе организовал нам массу неприятностей, похватав нескольких наших исполнителей и сдав их властям. Разумеется, после допросов… В этот же день несколько наиболее активных проповедников погибли при весьма загадочных обстоятельствах, и я склоняюсь к мысли, что тут не обошлось без участия службы безопасности корпорации. Надо нейтрализовать Виланда! Что вы еще знаете, Ваше Преосвященство?
