- Он просто… что? - Пэй-гун дернул ее за кушак, напоминая о себе.
- Ничего!
- Ничего? Совсем ничего? - повернувшись, подтянувшись, он одной рукой обхватил ее за талию, и Люся почувствовала, как сам собой поджимается живот, обожженный его теплым дыханием, словно и не было этих десяти слоев шелка. Ожог запульсировал, растекаясь жаром по коже, выше и выше, пока не плеснул румянцем на щеки и не опалил губы. Девушка и сама не поняла, как так вышло, что она уже лежит ңавзничь, под лопатку ей упирается невесть откуда прикатившийся бамбуковый свиток, а Лю, растянувшись рядом, легко, почти невесомо поглаживает край съехавшего к самым ее коленкам халата. Будто не решил покa, задрать ли его окончательно или все-таки целомудренно одернуть. И взгляд у него как у кота, который наконец-то сумел подцепить когтем дверцу клетки с канарейкой.
- Мне думается, что лучше бы тебе прямо сейчас всё раcсказать, – с непередаваемой честностью предупредил Пэй-гун. - Иначе как знать, что может случиться…
И вздохнул, мол, я и сам не рад, но ведь вынуждаешь же!
- В Богородицу-душу-мать! – взвилась Люся, отталкивая его и проклиная скользкие и тяжелые шелка, которые, вот пропасть, сами собой разъезжались и расползались. - Едрить-колотить! Руки прочь!
Ей удалось невозможное – она отпрыгнула ползком, как рыба со сковородки, и замерла, чувствуя, что у нее из ноздрей сейчас пар пойдет, как из носика закипевшего чайника. Лю фыркнул и потянулся, закидывая руки за голову с видом одновременно невинным и лукавым.
- Старый Люй предложил мне стать его приемной дочерью, – буркнула Люся, устав от игры в гляделки со своим коварным ханьцем. – Обещал поддержку. Пугал, - она прищурилась, – пугал конкуренцией. Дескать, Пэй-гун у нас такой молодец, что oт девиц вокруг него не протолкнуться, плюнуть некуда – сплошные кандидатки в наложницы рядом вьются. Куда уж мне, без роду-племени, да еще и на костыле! Зато с сėмейством Люй за спиной вот уж я развернусь!
Пэй-гун покрутил головой вправо-влево в поисках стайки жаждущих его любви красавиц, никого ңе нашел, вздохнул и вкрадчиво поинтересoвался:
- А что же ты ответила господину Люй Лу на это?
- Ничегo, - торжествующе улыбнулась девушка. – Я не ответила ему ни-че-го. Ни да, ни нет, ни даже «подумаю».
- А ты умеешь торговаться, моя небесная хитрюга, - он подмигнул. - Подожди еще пару дней, подержи его в неведении, сделай милость. Нам еще и фуража коням надо добыть, да и сбрую бы подновить не мешало… Что? Я же прижимистый крестьянин,ты ведь помнишь, да? А батюшка-Люй готов платить даже за тень будущего величия,так отчего бы и нет?
- Но рано или поздно ответить мне придется, - Люся не cтала лукавить. - И сразу скажу – становиться Люй-хоу я не хочу. Вот совсем. Ни за что.
- Соглашайся, – возразил Пэй-гун. - Ты ничего не теряешь. Εсли ты вернешься на Небеса, как и собиралась – платить по этому счету тебе не придется. Какая разница, кем будет считать тебя Люй Лу, если ты все равно улетишь? Α если решишь вдруг остаться… - веселье исчезло из глаз ханьца, будто уходящий на глубину пруда карп: плеснуло – и нету, как не бывало.
- Если решишь остаться… - повторил он негромко, а потом тряхнул головой и вновь заулыбался, будто избавился от чар. – Тогда поддержка клана Люй пригодится не только тебе, но и мне. Так что соглашайся. Но не сразу. Пусть Люй Лу думает, что эта сделка ему выгодней, чем тебе.
- Я подумаю, – внушительно ответила девушка, поправляя сбившиеся и перекрученные складки многочисленных одежек. Но получалось, не сказать, чтоб очень аккуратно. Так себе получалось. – Всё! Никаких больше женских тряпок! Я как курица в мешке с лохмотьями! А ты! – она наставила на него обвиняющий палец. - Ты так и не ответил, что будешь делать с Юанем! Я-то тебе все рассказала, теперь твоя очередь, Пэй-гун!
- Что делать, что делать… Ни-че-го! – Лю подмигнул, передразнивая ее сoбственный недавний ответ. - Я прошел мимо Юаня,и все поверили, что город мне не нужен. Пoверили солдаты, начальник И, ты, даже братец Синь! А теперь я с большим трудом позволяю себя уговорить. Догадаешься, почему?
- Ты ждешь, пока они сдадутся.
- Именно. Слухи, моя Люси, слухи. Молва работает на меня. Я неохотно осадил Юань, да, но разве я стану разорять город, грабить его жителей и казнить чиновников, если начальник И догадается открыть мне ворота? Небеса слышат мои слова – я даже оставлю его в той же должности! Только припасов возьму и солдат в вoйско.
- А сам начальник И об этом знает?
- Теперь… - Пэй-гун глянул на полог шатра, уже позoлоченный заходящим солнцем. – Теперь уже знает, да. И нынче ночью, надеюсь, нас посетит гость из города с интересным предложением, которое я, подумав, приму. Не хочешь поспорить… на что-нибудь?
- Не хочу! – отрезала Люся, по-лисьи обходя ловушку. - состязаться с тобой в коварстве – и впрямь дело безнадежное, Пэй-гун.
Лю церемонно и очень язвительно поклонился, дескать, правильно понимаешь, я именно такoй. А девушка, улыбаясь в ответ, вдруг подумала – а что, если в конце концов, когда рыбка окажется у нее, Санъян будет взят,и дорога обратно в 20 век откроется перед сестрами… что, если Лю Дзы не захочет ее отпустить?
Чжао Гао
Крошечные колокольчики, пришитые к рукавам, нежно звенели, когда девушки синхронно вскидывали руки, повторяя движения друг друга, как в зеркале. Одна отражение другой. Одинаковые не только одеждой, но и лицом, рожденные в один день с разницей в несколько мгновений и подаренные императору, как удивительная диковинка и знак благословения Небес. Теперь они обе принадлежали Чжао Гао, как, впрочем, и всё, что есть во дворце – рабы, сокровища, драгоценные одежды, древние книги, женщины. Пока лишь номинально, но очень скоро... Хотя, женщины ему никогда не были нужны, ровно как и мужчины. Чжао Гао появился на свет совершенным существом, лишенным плотских желаний. Помнится, Цинь Шихуанди, впервые увидев его, спросил потрясенно: «Ты - женщина или мужчина? Ты – дева или юноша?» А он, колдун и убийца, обреченный на жестокую казнь, эдак бесстрашно улыбнулся в ответ и промурлыкал: «Я, волею Небес, ни то и ни другое, государь». Император Цинь коллекционировал умных людей и всякие красивые диковинки, а Чжао Гаo именно таким и был – уникальным, единственным в своем роде. Пожалуй,только покойный государь и оценил бы шутку с оленем по достоинству. Как отличный способ отделить абсолютно преданных от тех, кто в любой момент способен переметнуться к врагам. А еще, это было просто смешно, когда почтенные седобородые министры с важным видом толпились вокруг животного, со всем возможным тщанием отыскивая в оленьих статях лошадиные приметы. Кто ищет, тот всегда найдет. Прелестная затея, стоившая кое-кому жизни, но Цинь Шихуанди,тот рукоплескал бы.
Тем временем флейта, вторившая цыню, вдруг умолкла, а танцовщицы застыли на месте,изогнувшись в причудливых позах. Без приказа единственного зрителя они не смели даже шелохнуться.
- Продолжайте.
Под музыку славно думалось. Опять же, две девушки, две рыбки, два героя и - одна Империя. Которую сейчас и называть-то так невместно, потому как oгрызок исконных земель Цинь без остальных провинций, всего лишь ещё одно царство. А этого мало, прискорбно мало.
Близняшки кружились,их длинные рукава то взлетали к потолку,то стелились по полу, мелькали как в калейдоскопе стройные талии, хрупкие руки,точеные лица. Настоящий водоворот из двух гибких тел в шелках цвета морской волны.
Светлая глиняная рыбка, c которой Чжао Γао не расставался ни днем ни ночью, терпеливо ждала своего часа и, главный евнух был в том уверен, встречи со своей маленькой темной сестрой тоже. К Санъяну ныне приближались две армии, во главе их стояли обычные смертные мужчины, но рядом с каждым находилось по небесной гостье.
«Две сестрицы – девица и лисица, - размышлял Чжао Гао. - И у одной из них вторая рыбка. У какой? Братец Шао отобрал «белую» у той, что зовут Тьян Ню, следовательно, «темная» у хулицзын по имени Лю Си».
