Я ухмыльнулся, вспомнив, что именно таким увидел его в первый раз: надменного, пышно одетого, с одним султаном на шлеме, другим над конским лбом. Только плащ тогда был ярко-голубой, а вместо красного креста – огромный герб со вздыбленным львом золотистого цвета. Да еще доспехи тогда были помяты весьма и весьма.
– И вы инспектируете, барон? – спросил я. – Что ж вы так Растера обижаете?
Альбрехт отмахнулся.
– Это какое-то чудовище!.. Как он столько пьет и ест, не представляю. Говорит, в запас. Самое удивительное, в походе в самом деле даже не вспоминает о еде.
– Как настроение в лагере?
Он нахмурился, придержал коня, что норовил красиво погарцевать и показать себя моему Зайчику, что он круче.
– Люди держатся хорошо, в полной победе уверены все.
– А что вас тревожит? – спросил я. – Я вижу, тревожит.
Он ответил нехотя:
– Не люблю эти разговоры о Темном Боге. Помните, мы встречали странствующих рыцарей, что наслушались о его близком пробуждении и шли, чтобы ввергнуть его обратно? В хрустальное подземелье?
Я пошевелил складками на лбу, вспоминая благородного дона Аераниса из Благоухающих Рощ, который на тощей крестьянской лошадке ехал на битву с Темным Богом и очень серьезно рассказывал, что тот пока еще в глубинах земли, но рвется оттуда, ибо Хранители Кристалла пошли друг на друга, брат на брата… Интриги и коварство… Только ему суждено спасти мир…
Барон напомнил, не дождавшись ответа:
– Вы тогда сказали, что Темный Бог никогда не поднимется. Из могилы, саркофага, склепа, из черного надгробного камня. И не оживет его каменная статуя. Никогда. Наши тогда решили, что это вы его за время отлучки… Недаром весь черный явились, еще и серой от вас попахивало сильнее, чем от Растера вином…
Я буркнул:
– И что? Он в самом деле не поднимется. Пришло учение Христа и уже не уйдет. Черные мессы – это не для пробуждения Темного Бога, а для призыва Антихриста. Язычество ушло и не вернется. Сражения за души идут уже в христианском лагере.
Он посмотрел на меня внимательно.
– Уверены? Наши на базарах общаются с местными. Наслушались про этого Темного Бога, которому суждено в этом году выйти из темницы и взять власть над миром.
Я пожал плечами.
– Простой суеверный народ. Пусть болтают. Лишь бы не сказывалось на присутствии духа. А то знаете ли… Насмотрятся, как здесь живут.
Он спросил настороженно:
– А как здесь живут?
– Добротнее, – ответил я нехотя. – Можно даже сказать, богаче, счастливее и лучше нас… хотя насчет лучше не уверен, смотря какой смысл вкладывать в это словцо. Если обычный житейский, то да – лучше.
Он смотрел остро.
– Вы имеете в виду, они живут… не по высоким правилам?
– Да, – ответил я раздраженно, словно признавался в чем-то стыдном. – Да! В том рыцарском смысле, в каком… надо. Эх, сам путаюсь, да еще и вам стараюсь объяснить…
Он хмуро улыбнулся.
– Объясняя другим, лучше понимаешь сам.
– Да, – согласился я, – лучше формулируешь… но у меня пока на уровне ощущений, как у таракана, что чует приближение землетрясения и заранее прячется в самые глубокие норы. Города Содом и Гоморра были самыми богатыми, а люди в них жили раскрепощенные, веселые и наслаждались жизнью, как… словом, как никто!.. Но они нарочито забыли, что наша жизнь – не только для нас. Мы – переносчики жизни из прошлого в будущее. Мы обязаны идти по пути, указанному Господом, а не останавливаться на вечный пикник!..
Барон долго хмурился, нервно дернул щекой.
– По-вашему, – спросил он неприятным голосом, – за это их Господь и стер с лица земли?
– Да, – ответил я невесело.
– А теперь рука Господа – мы?
– Да, – снова сказал я.
Он продолжал хмуриться.
– Не много ли на себя берем, сэр Ричард? Нет-нет, я целиком за, даже горд, но как бы сам Господь не поотрывал нам головы, как цыплятам, за такую дерзость!
– Много, – согласился я. – Эх, барон, как бы я хотел ничего на себя не брать!.. Знаете, самый идеальный возраст, как я только теперь понял, где-то в районе четырнадцати-пятнадцати лет. Когда уже и девкам подолы задираешь, и вообще многое можешь, но еще с тебя ничего не требуют! Ни работы, ни учебы… даже городскому суду неподвластен ввиду возраста, за все еще отвечают родители… Вечное беззаботное лето!
Он буркнул:
– Странные у вас там обычаи.
– Да, – согласился я. – Почти как в Содоме. Но мы там дожили до того времени лишь потому, что предыдущие содомы уничтожались регулярно и вовремя, чтоб не доводить дело до всемирного потопа. Потому и сейчас мы должны уничтожить этот местный содом. Остановившаяся здесь цивилизация снова сдвинется с места… да не просто сдвинется, а пойдет прямо и быстро!
Он сказал с кривой усмешкой:
– С вами не пойдет, а поскачет.
– Тоже нельзя, – возразил я несчастным голосом.
– Почему?
– В моем… королевстве как-то пытались построить Царство Божье за срок жизни одного поколения…
Он посмотрел на мое помрачневшее лицо, развел руками.
– Сэр Ричард, я, как никто другой, прекрасно отдаю себе отчет, что вы знаете больше всех нас, вместе взятых. Потому я, хоть и не понимаю вас, но если говорите, что надо ломать, буду ломать. Хотя, конечно, жалко. Здесь, вы сказали верно, хоть вам это и неприятно, вижу, живут богаче и радостнее. Вечный праздник!
– Делу время, – напомнил я, – а потехе только час!.. А здесь наоборот. Когда наоборот – опасно. Не-е-ет, надо идти. Что делать, барон, но кроме церкви нет силы, которая бы тащила народы вперед и вперед к далекому и почти невидимому пока Царству Небесному!
Он посмотрел на меня с подозрением.
– Сэр Ричард… вы так говорите…
– Ну-ну?
– Как будто, – договорил он, – появись другая сила, что предложит более короткий и легкий путь к Царству Небесному, вы бы предпочли ее, а не церковь?
Я кивнул, не раздумывая.
– А что удивительного?
Он отшатнулся, донельзя шокированный. Конь под ним испуганно дернулся, восстанавливая под седоком равновесие.
– Но вы ведь… паладин! Паладин Господа!
Я ощутил, что слишком близко подошел к опасному краю, сделал лицо еще серьезнее и сказал строго:
– Вот именно, барон. Паладин Господа. Создание церкви – всего лишь один из вариантов исполнения воли Господа. Возможно, есть и получше варианты, но мы на них еще не наткнулись. И если вдруг появятся, то сам Господь предпочтет именно их. Если честно, что такое ереси? Это поиски, как лучше исполнить волю Господа и достичь Царства Небесного в короткие сроки, где всем будет щасте. И, поверьте, какая-то из ересей однажды победит, отыскав более удачный путь! И выстроит свою церковь, которая не отменит эту, как новые ветви, отпочковавшиеся от растущего створа дерева, не отменяют существование нижних ветвей…
