Если бы кто глянул со стороны, то зрелище показалось бы не самым эффектным: один кристалл закреплен в куске сухой глины, другой висит в воздухе, а рядом стоит дракончик и тупо пялится на тот и другой, временами испуская недовольные междометия.
Дураком я оказался: самое трудное состояло в перемещении аметиста усилиями телемагии так, чтобы не нарушить параллельность. Это заняло много времени и не так уж много энергии (все же работа с кристаллом), но сама напряженность работы отозвалась легкой дрожью в ногах.
Все, пора. Телепортация! Прозрачная, тончайшая, почти невесомая пластинка аметиста сдвинута моим когтем с топаза. Фиолетовый кристалл с блестящей поверхностью так и остался висеть в воздухе. Опустить его. Вот теперь точно все. Но только для одной грани. Весь остаток сегодняшнего дня я и спичку зажечь не сумею. Даже оценить результат работы свыше моих сил.
Я притащил топаз (все еще в сухой глине) и кристалл аметиста в пещеру. Тонкий лепесток, оставшийся в результате телепортации, я просто раздробил и похоронил под песком и гравием. Не нужно, чтобы о нем знали — понимающий человеческий маг может сделать вредные для меня выводы.
По всему видать, я неправильно оценил состояние собственного организма: после ужина оно исправилось до почти нормального уровня. Лишь после этого до меня дошло, что отец хмурится без всяких видимых причин. И дернула же меня нелегкая брякнуть:
— Пап, тут до меня дошли слухи…
На мгновение мне показалось, что сдержаться ему удалось лишь ввиду присутствия в пещере супруги. Но правая лапа у него дернулась. Вместо прямого действия он коротко глянул на меня и показал глазами на выход из пещеры. Похоже, надвигалась гроза. А то и ураган.
Шипение плохо сочетается с рычанием, но отец сумел это сделать:
— Промолчать не мог??! Откуда?
Я решил сказать правду; отцу все равно бы это не повредило, а мне и подавно:
— От людей. Цены на кристаллы для боевой магии растут. И я вычислил…
Отцовский шепот показался командирским рыком:
— Не смей ее пугать!
Я тоже перешел на шепот, но с трусливыми интонациями:
— Да ты что, пап, и в мыслях не было. Я даже не знал, что ты знаешь…
Грозный отец смягчился:
— Эх, к твоей умной голове еще бы и мозгов хоть малую толику…
Попробую боковой заход:
— Дай мне лишь время подрасти, и они будут. Ты лишь учи меня.
— Гррхххм…
— Когда ты вернешься…
— Архххррррррр?
— …да, я уверен, что ты вернешься — будь готов, что начну тебя спрашивать. И большей частью о магии.
На этот раз отец снизошел до членораздельной речи:
— Почему магии?
— О перестроениях, тактике, о методах обращения с рядовыми ты рассказывал много. О магии — ничего. А мне надо знать.
— Хочешь стать десятником? — ирония в отцовском голосе била через край. — Не высоко ли метишь?
— Десятник — промежуточный шаг. И мне его не миновать.
— Ого! Тогда марш в пещеру. И об этом разговоре ни слова никому. Маме я сам расскажу.
Глава 25. Работа военного атташе
Я осторожно пытался разузнать в школе хоть какие‑то новости о предстоящем военном столкновении. Я заводил осторожные разговоры о том, кто и что собирается делать летом. У всех были планы, и ни один из них не включал возможность вмешательства каких‑то посторонних сил.
Выходит, никто из учащихся нашего класса ничего не знает. Расспрашивать в других классах я поопасался. Обращаться к взрослым драконам — тем более. Придется думать. Но как раз на это времени было мало.
В течение недели удалось огранить аж целых два кристалла: еще один пирит и бесцветный кварц. И тут в мозг залезла гусеничка беспокойства.
Там, где я делал всю работу (весьма удобный каменный выступ неподалеку от пещеры) уже накопилось порядочно кристаллических пластинок. Они сами по себе могли вызвать недоуменные вопросы: очень уж они были тонки и ровны. Сверх того, такие природные бритвы могли поранить кого‑то из посетителей или даже членов семьи.
Поразмыслив, я нашел выход. Рядом с местом работы я нашел еще один скальный выход и сделал в нем яму глубиной около метра и диаметром около полуметра. Разумеется, для этого использовалась магия земли. Я знал, что довольно скоро яма начнет сама по себе зарастать, но именно ввиду состава горной породы (базальт) полностью зарасти она не может. В качестве крышки пошел аккуратный круглый валун, притащенный телемагией.
Любуясь огранкой кристаллов, я подумал, что под такие (и им подобные) надо бы сделать новый браслет. В нем должны быть… тут я закрыл глаза и попытался в мыслях изобразить желаемое… как можно больше гнезд под кристаллы, причем разного размера и разной формы. Ну да, кварц и топаз обычно имеют удлиненную форму, а гранаты и пирит — равноосную. И не один браслет. А четыре. Чтоб на все лапы. А на хвост ничего делать нельзя, он конический, на нем браслет держаться не будет.
Или… или вживлять кристаллы в чешуйки. Небольшие, конечно, сантиметровые. Их вообще не будет заметно долго время. Конечно, чешуя растет, как, скажем, ногти у человека, но медленно. Этот стратегический запас протянет, вероятно, с год. И браслеты будут при этом не нужны.
Картинка — хоть в пляс пускайся. А теперь время подрезать самому себе крылышки. Начнем с того, что крупные кристаллы таким образом не закрепить. А еще того хуже: если кварц, топаз, гранат нейтральны к организму, то пирит, вполне возможно, с ним реагирует. В лучшем случае кристалл испортится (в смысле качества граней). В худшем — отравление. Магия жизни — она, конечно, сила, но не в моем исполнении.
И тут, как всегда, пришла боковая мысль. Хлеб! Я прекрасно помнил собственную реакцию на этот безобидный продукт. А что я вообще знаю о наркотиках для драконов? Да ничего! Такое терпеть нельзя.
Закончив работу, то есть положив готовые кристаллы в сумку, а обрезки — в яму, я вернулся в пещеру. Теперь положить сумку на полочку… между прочим, скоро ее придется расширять. Спрашивать надо у матери: отца я уже привел в беспокойное состояние.
— Мама, ты послушай: меня тут давеча люди угостили хлебом…
— Каким хлебом?
Вопрос был задан очень быстро и очень напряженно. Что‑то такое в сорте хлеба? Но нельзя говорить 'пшеничный'.
— Такой… очень светлый, почти белый. А корочка желтая.
В тот момент голову бы дал на отсечение: мама облегченно вздохнула, хотя слышно этого не было.
— Сколько золота ты за это отдал?
Мне было достаточно. Однако просто так выйти из разговора невозможно.
