— Он проник внутрь меня. Внутрь каждого из нас.
— Что ты имеешь в виду? — отшатнулась Ребекка.
— Сознание. Он называет это лечением, а на самом деле вживляет камни только для того, чтобы контролировать человеческое сознание. Я давно понял это. Кристаллы воздействуют на мозг, стирают личностные особенности, изменяют душу, если хочешь... Он читает наши мысли... Мои мысли... — Гласиан откинул одеяло. — Взгляни, он вживил один из таких камней и в меня.
Ребекка осмотрела незаживающий шов, перечеркнутый почерневшими гноящимися нитями, и печально кивнула.
— Ты ошибаешься, — терпеливо проговорила она, решив, что у мужа начался очередной приступ паранойи. — Я присутствовала на операции. Явгмот лишь извлек осколок. Никакого камня он не вживлял.
— Нет, вживлял. — Гласиан ныл, словно капризный ребенок. — А теперь с помощью него разрушает мой мозг. Он крадет мои идеи и использует их как считает нужным. Как, по-твоему, он узнал конструкцию бегемота?
— Как раз это и не трудно, — возразила супруга. — Все-таки он владеет городом, а значит, и магическим производством. Странно, что он не обнаружил их раньше.
— Производство... да... производство...
— Гласиан, ты лежишь здесь один, в полной темноте, Твой разум... — Она запнулась, а затем продолжила ласковым тоном: — ...Слишком блестящ, чтобы... пребывать в темноте. Неудивительно, что ты высказываешь такие... предположения, которые не соответствуют действительности.
— Послушай меня, Ребекка. Все это время я боялся говорить, боялся даже думать об этом, потому что он постоянно подслушивает мои мысли. Но сейчас идет война и ему не до меня. Так что теперь я скажу тебе... Только не говори ему... ни в коем случае не говори ему то, что я сейчас скажу тебе...
Вздохнув, Ребекка закатила глаза:
— Ну, что на этот раз?
— Храм Транов, — хрипел Гласиан. — Ты можешь увести людей в свой Храм. Каждый из его камней содержит в себе целый мир. Даже не мир — Вселенную. Отведи туда людей, и ты спасешь их...
— Явгмот спасет их. Он победит всех врагов. Но даже если и не победит, есть еще Фирексия.
— Нет. Все, кто попал туда, погибли. Он изменил их тела и их души. Я говорю о спасении остальных. Забери их в свой Храм.
— Забрать в Храм?
— Контрольный камень. Изготовь контрольный камень, такой, как применяется, скажем, в летающих креслах. Изготовь его, установи на главном алтаре Храма, и вы сможете улететь из Халциона, от войны, от разрушения.
Ребекка открыла от изумления рот.
— Траны смогут вознестись, как ты всегда мечтала. Ты можешь взять их на небо, вызволить из этого ада.
Глаза женщины вспыхнули новой надеждой и решимостью. Она смотрела на мужа так, как не смотрела уже давно — взглядом, полным нежности, ласки, любви и восхищения.
— Ты же знаешь, что это можно сделать. И ты знаешь, что должна это сделать.
— Знаю, — эхом отозвалась Ребекка.
— Ничего не говори Явгмоту.
— Не скажу.
— Не позволяй ему имплантировать тебе камень.
— Не позволю.
— Обещай мне, что сделаешь все, как я сказал. Обещай, что спасешь людей.
— Нет. — Уставившись в темноту, она глубоко вздохнула и произнесла: — Мне пора. Там идет бой.
— Иди, Ребекка, оставь меня, но спаси их. Спаси их...
* * *
К исходу второго дня сил у армии Халциона почти не осталось. Даже резервные отряды стражников, вступивших в бой позже остальных, были измотаны до полусмерти. Люди валились с ног.
Люди. Но не фирексийцы. Офицер Джикс и его солдаты дрались, не обращая внимания ни на какие раны и увечья.
— Вперед! — взревел командир, и фирексийцы поднялись из окопов. Джикс бежал вместе с ними, в самом центре кипящей черной массы, словно извергнутой древним, неожиданно проснувшимся вулканом. Бежал и любовался чешуйчатой броней, покрывшей тела солдат, изогнутыми рогами на их шлемах, до блеска начищенными защитными пластинами на плечах, локтях и бедрах,
«Нет, мы не такие, как обычные люди», — размышлял командир. И в его мыслях не было ни тени осуждения. Он знал, Явгмот прав, прав во всем. В тот день, когда целитель заставил его принять сыворотку, бунтарь обрел совершенно иную, внутреннюю мощь. Возможно, именно тогда и умер прежний Джикс, зато родился новый.
Направляя атаку, офицер Джикс высоко и гордо держал голову. Он полностью излечился от проказы. Теперь его грудь не давили заскорузлые бинты, кожа очистилась, а клочья редких ломких волос выпали вовсе. Изменения к лучшему произошли только после того, как ему в бедро вживили силовой камень. Сначала он почувствовал, как мало-помалу раздвигаются кости его черепа. Это испугало бывшего неприкасаемого, но внутренний голос сказал, что бояться нечего. Голова становилась больше, позволяя и мозгу увеличиваться в размерах. Затем очистились его мысли. Кристально ясное сознание оказалось способным увидеть и понять все безумие этого мира. Все сделалось вдруг простым, понятным и доступным. И в сердце поселилась беззаветная преданность человеку, даровавшему Джиксу новую душу и новую жизнь. Он восхищался мудрой проницательностью хозяина и величием его замыслов.
Простая ясность цели заставила его воткнуть штык в голову гнома. Металл вонзился в темя, как змеиный клык в яйцо. Маленький воин сучил руками и ногами. Должно быть, острие вошло в спинной мозг. Иначе он бы так не дергался. Забавно. Джикс стряхнул с острия мертвое тело и двинулся дальше. Сколько силы в его новых руках! Они увеличились пропорционально росту всего тела и покрылись черной жесткой щетиной! Новые руки походили теперь на лапы гигантской мухи, а гладкая щетина даже могла отразить несильный удар меча. Как все продумано, мудро и удобно устроено!
Походя командир разрубил другого гнома его же топором.
— Просто, как сбор грибов! — Его рев заглушал шум боя.
Фирексийцы заулыбались. Вернее, улыбнулись только те, чьи измененные лица еще сохранили губы. Остальные выразили свое одобрение делом, легко протыкая черепа воинственных коротышек. С высоты роста монстров их головы выглядели как мягкие белые шляпки грибов. И протыкались они почти с таким же звуком. «Уп, уп, уп», — слышалось со всех сторон. Фирексийцы нанизывали на длинные четырехгранные штыки по нескольку голов, затем стряхивали всех разом и шли дальше.
Но совсем скоро в живых не осталось ни одного гнома. Позади отряда мутантов истекали кровью горы маленьких трупов. Примитивные создания. Они даже не могли умереть красиво. Другое дело — люди. С этими, по крайней мере, было куда как интересней. Они вопили и удирали, замахивались и увертывались. Почти как белесые тараканы в Пещерах Проклятых — трудно поймать, трудно убить, но при этом они не представляли никакой опасности. И в конце концов, лучший способ убить таракана, если, конечно, ты не собираешься его съесть, — просто раздавить его.
