– Конец Воздушной улицы уже перекрыт.
– Хорошо. Стало быть, остается другой.
Часовой кивнул в ответ и исчез. Дакель закрыл ставни, задвинул засов и, взглянув на Бека, спросил:
– Ну?
– Я готов, – подтвердил Бек. Повернувшись к Нирьену, он объявил: – Путь к вашему отступлению открыт. Пойдемте, я укажу вам дорогу.
– Ваша помощь превыше всяких похвал, господа. – Нирьен складывал свою последнюю работу. Собрав все листки, он поднялся, бледный, но невозмутимый. – Прежде чем я уйду, я хотел бы поблагодарить всех вас и обратиться с последней просьбой: заклинаю вас, впредь не подвергайте себя опасности ради меня – вы и так уже достаточно рисковали. Не препятствуйте жандармам, не перечьте им и не вступайте в столкновение. Помогайте им или притворитесь, что помогаете, и у них не будет оснований сомневаться в вашем благонравии. – Он сделал паузу, но не услышал ответа. Неподвижные лица его товарищей выражали спокойное и непробиваемое упрямство.
– На чердак, сударь, – вежливо пригласил Бек.
– Хватит переживать одно и то же, иди, наконец, Шорви! – потребовала мадам Иру не столь вежливо. – Не бойся, мы сами знаем, что к чему. Занимайся собой.
Нирьен не шевельнулся.
– Попробуем понять друг друга. Вы должны пообещать мне, что поступите так, как я прошу, иначе я не уйду.
– Шорви, вы сами не понимаете, что вы… – возбужденно начал один из присутствующих.
Мадам Иру жестом призвала своего раскрасневшегося соотечественника к молчанию. С поднятыми бровями и сжатыми губами она по очереди оглядела гостей. После обмена многозначительными взглядами она повернулась к Нирьену.
– Обещаем, – поведала мадам коротко.
За столом послышалось покорное бормотание. Нирьен с сомнением оглядел своих учеников. Те открыто встретили взгляд его прищуренных глаз. Мадам Иру с удовлетворением отметила колебания гостя.
– У тебя нет больше времени стоять и вести разговоры, – сказала она.
– Шорви, ну вы уйдете наконец отсюда? – умоляюще воскликнул Дакель.
– На чердак, – повторял Бек, и Шорви Нирьен позволил себя увести. Следом за Беком он поднялся на четыре лестничных пролета и вошел в душное чердачное помещение со скошенным потолком, где провел последние месяцы в нервном напряжении и непрерывной работе. Они миновали скрипучий письменный стол, за которым Нирьен так часто сиживал ночами с гусиным пером в руке, обдумывая мысль, подыскивая нужные слова. Задержавшись на мгновение, чтобы подхватить сумку, всегда лежавшую наготове под кроватью, он поспешил к открытому слуховому окну. Бек уже наполовину вылез, с ловкостью акробата протискивая свои длинные конечности через крошечный переплет окна. Вот он уже вышел наружу. Нирьен передал ему сумку и неохотно полез следом. Какое-то время он балансировал на подоконнике, затем его крепко ухватили за руки и вытащили на крышу.
Шорви Нирьен неосторожно посмотрел вниз, на булыжную мостовую, где толпились решительно настроенные жандармы и любопытные прохожие. Его охватил озноб, он зашатался. Все поплыло у него перед глазами, и он ухватился за оконную раму. Вцепившись в нее, он ловил ртом воздух, ледяной пот окатывал тело, и тут снова у его локтя оказалась поддерживающая рука.
– Дышите глубже. – Голос Бека, донесшийся сквозь звон в ушах, был спокоен и уравновешен. – Это скоро пройдет. – В его интонациях не улавливалось и намека на лихорадочную спешку, хотя только в этом было их спасение. Несмотря на дурноту, Шорви Нирьен попытался улыбнуться, восхищаясь безупречной выдержкой своего спутника.
Он стал делать глубокие вдохи, как было велено, и головокружение и в самом деле улеглось. Когда Нирьен вновь рискнул открыть глаза, вниз он уже не смотрел, а то, что было на уровне крыши, казалось более приятным. Холодный лунный свет заливал живописный ландшафт, состоящий из труб, фронтонов и мансард. Там и тут в окнах светились лампы, согревая янтарным свечением островерхие черепичные крыши и углубления между ними. Кое-где виднелись торчащие шпили или разрушающиеся купола, вознесшиеся над соседними домами, но они были не слишком заметны, поскольку через несколько кварталов от них возвышалась громада, подавлявшая все вокруг. Там господствовала тюрьма «Гробница», массивный темный контур которой обрисовывал свет фонарей. Маршрут внезапного бегства, согласно замыслу Бека, пролегал через это угрюмое место, состоявшее из углов и выступов.
– Я готов, – тихо сказал Нирьен. С видимым усилием он оторвал пальцы от оконной рамы.
– Превосходно. Нам туда. – Бек двинулся по выступу крыши.
Чувствуя, как все внутренности завязываются узлами, Нирьен заставил себя двинуться следом. Справа от него крыша уходила круто вниз, слева открывалась пропасть, на дне которой, в пятидесяти футах отсюда, жандармы уже подходили к дверям дома мадам Иру. Инстинктивно, желая удержать равновесие, он отвел руки в стороны. Карниз был шириной с доску, которую иногда кладут в деревнях, чтобы переходить ручей, он казался ненадежным, как натянутый канат. Порой Нирьену чудилось, что карниз колеблется под ним, как веревка.
Они обогнули угол дома и наткнулись на безликую кирпичную стену, отвесную и непреодолимую. У стены карниз обрывался. Слева находился карниз соседнего дома, изломанный и обветшавший. До него было недалеко – футов пять-шесть, и Бек легко перепрыгнул туда, не думая о зияющем внизу провале. Удобно устроившись на краю соседней крыши, он сделал знак своему спутнику.
Нирьен уповал на то, что тусклый свет луны скроет ужас на его лице. Раздумывать не приходилось – задержись он на мгновение, и уже ни за что бы не прыгнул. Кроме того, нельзя смотреть вниз. Он жадно глотнул воздуха. В его сознании возникли образы жены, сына и молодой дочери, надежно укрытых в отдаленной провинции Жерюндии; и снова, как неоднократно случалось, он спросил себя, увидятся ли они вновь. Затем – с пересохшими губами, мертвенно-бледным лицом и прилипшими к влажному лбу седеющими волосами – Нирьен взметнул в пространство свое немолодое дряблое тело. Он прыгнул дальше, чем было нужно, врезался в кирпичный выступ крыши противоположного здания, и если бы не быстрое движение Бека, удержавшего его, наверняка скатился бы с карниза. Постепенно сердцебиение улеглось, дыхание выровнялось. Нирьен огляделся и увидел, что им удалось благополучно покинуть дом Иру.
Бек двинулся дальше, обшаривая взглядом кирпичную стену слева. Вскоре он нашел то, что искал, и тогда, к изумлению своего спутника, начал карабкаться вверх. Присмотревшись, Нирьен обнаружил в стене ряд выбитых стамеской углублений, а также несколько коротких, но прочных шипов, забитых в известковый раствор. Было непонятно, как Беку удалось подготовить все это, не привлекая внимания обитателей дома, – вне всякого сомнения, он был весьма изобретателен.
