Итак, кое-что начало проясняться. В Железном Кризисе виноват Железный Трон, в этом нельзя было сомневаться. Начиная с Нимбула, убийцы были подосланы Железным Троном, а конкретно неким Саревоком. Мулахей и Транзиг подчинялись Тазоку, Тазок – этому Давеорну, а над Давеорном стоит Саревок. Заканчивается ли на этом цепь недругов? Или над Саревоком есть кто-то ещё более могущественный? Рассуждать было некогда – иллюзия, созданная Дайнахейр, простоит максимум до утра. Эндер Сай и Имоен слились с тенью, Джахейра обратилась волком, на остальных ведьма из Рашемана наложила невидимость.
Через несколько часов группа искателей приключений прощалась со спасённым шпионом, тот возвращался во Врата Бальдура.
– Если разнесёшь эту базу в клочья, буду тебе очень благодарен, – он взмахнул рукой на прощание. – Да, просьба у меня к тебе будет: ты скажи им, что тебя прислал Эндер Сай.
– Обещаю, – и команда повернула на Нашкель.
На рассвете, когда друзья-путешественники уже видели впереди «Дружескую Руку», в лагере бандитов началась паника. Иллюзия у палатки Тазока растворилась. Заметив это, разбойники бросились в палатку главаря. Только они переступили порог, что-то щёлкнуло, и раздался взрыв. Горящие осколки разлетались во все стороны. Огонь разносился ветром, и вскоре весь лагерь пылал.
Когда общими усилиями огонь был потушен, в палатке Тазока были обнаружены обгорелые трупы охранников, но убило их оружие, а не огонь. Сундук с документами был взломан. Пленника так и не нашли. Ни живым, ни мёртвым. Шпион исчез, как и шестеро новеньких, что пришли с Тэвеном. Этих паршивцев и след простыл. Никто не слышал шума битвы. Не видели, как кто-то входил или выходил из палатки. Ночью хобгоблины отогнали лишь волка, забежавшего в лагерь недалеко от неё. И всё. Словно это было наваждение. Но обугленные стены палаток и покалеченные люди давали понять, что всё происходит в реальности. Те бумаги из сундука, что были разбросаны по полу, превратились в пепел. Содержание сундука проверять не стали – это ничего не дало бы. Что там были за документы, не знали даже Арденор Краш и Таугос Кхозан – только сам Тазок. В суматохе никто не заметил, что со стола Тазока пропала карта Глухолесья, над которой часто совещались лидеры наёмников со своим командиром. На этой карте был отмечен безопасный путь к секретной базе Железного Трона.
Аккуратно ступая между тел спящих разбойников, Равена продвигалась вперёд к своей цели, придерживая меч, чтобы он не гремел о латы. Пока они пребывали здесь, воительница изучила всё до мелочей кроме одного места. Тёмная пещера почти у входа в лагерь охранялась с тем же усердием, что и палатка Тазока. Оттуда слышалось рычание и на несколько ярдов несло мокрой собачьей шерстью. Девушка остановилась у самого входа и обернулась на лагерь. Бандиты все без исключений спали вповалку, будто странный, слегка светящийся туман усыпил их специально, чтобы она смогла пройти в эту пещеру. Равена усмехнулась. «Я их обманула. Всех обманула», – от этой мысли она чувствовала себя довольной.
Темнота в пещере казалась осязаемой. Не было видно даже ладонь вытянутой руки. Неровный пол заставлял постоянно спотыкаться. Равена продвигалась вперёд с черепашьей скоростью. Вдруг столп света возник прямо перед ней, ослепив на какое-то время. Руки нащупали перед собой резной камень. Девушка облокотилась на него, чтобы переждать резь в глазах.
Через мгновение она смогла рассмотреть перед собой статую. Изваяние изображало женщину-воина в латах с занесённым для последнего удара мечом. Полудроу взглянула в лицо статуе и отпрянула назад. Её собственное лицо, переданное до мельчайших подробностей, принадлежало статуе. Четыре трещины на левой щеке заменяли шрамы. Был виден каждый волосок, каждый изгиб доспеха. Но вместо восхищения Равену обуял страх. Лицо её каменного двойника искажала жуткая усмешка. Девушка попятилась и упала на пол. Каменная Равена нависала над ней, и полудроу почувствовала себя на месте неудачника Шанка, полуогра у Крепости Гноллов, Молкара-убийцы.
Хохот пронёсся в воздухе. Рефлексы взяли своё, и Равена мгновенно вскочила уже с мечом в руках.
– Ты – хищница, – произнёс над самым ухом мерзкий голос.
Равена резко обернулась, но ничего не увидела.
– Но не гордись этим, – прилетело с другой стороны.
И снова никого…
– Твоя сущность дана тебе взаймы.
Голос кружил вокруг неё, заставляя вертеться во все стороны.
– Долг придётся отдать рано или поздно.
Рядом со статуей возник кинжал из кости, и невидимый мастер принялся точить статую. Любое прикосновение кинжала к камню вызывало острую боль, будто резали саму Равену. Корчась от боли, она пятилась назад, пока не поняла, что дальше идти некуда – позади бездонная пропасть. Равена попыталась восстановить равновесие, чтобы не упасть в неё.
– И тебя можно расколоть, – произнёс голос прямо из пропасти.
Невидимый мастер, будто шутя, ткнул статую кинжалом в бок. Рёбра, сломанные Тазоком, снова впились в лёгкие. Равена вскрикнула и упала вниз.
Она летела, казалось, уже целую вечность, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь. Тело горело от уколов кинжала. Она знала, что он пытается расколоть статую. Расколоть её.
Вдруг кто-то на лету схватил её за грудки и резко встряхнул.
– Равена! Равена, проснись! – Прилетел голос Имоен, будто из другого мира.
Звонкая оплеуха заставила Равену очнуться. Имоен сидела у неё на кровати и трясла её. Одеяло валялось на полу, простыня сбилась. В голове звенело. Тело отказывалось принимать, что это был сон.
– Как ты?
– Ничего, малыш, это всего лишь кошмар.
– Какой по счёту, Равена!
– Может стоит рассказать об этом Налину? Может он даст какой-нибудь совет?
– Может быть…
– Имоен, раз уж мы не спим, хотела с тобой поговорить.
– О чём?
– О лагере бандитов. Зачем ты это сделала? И как?
– Я подумала, нельзя оставлять лагерь в покое. Бандиты же возьмутся за старое! Надо было его разнести.
От такого заявления Равена даже приподнялась.
– Что с тобой случилось, пока я отсутствовала в стране кошмаров?
– Хи-хи! Я знаю: я была «против», но против того, чтобы мы вшестером… и Бу шли туда. А так: и лагерь разрушен, и мы невредимы. За такое дельце я всеми руками «за»!
– Да уж… Дельце… – Задумавшись, Равена погладила сломанные рёбра, где ещё чувствовала тычок костяного кинжала. – Там полыхнуло так, что зарево было видно от «Дружеской Руки». Надеюсь, пожар не распространится на весь лес.
