– Вот видите - ваша жизненная сила сейчас щедро расходуется за двоих. У вас её во-о-он сколько! Но давайте поспешим…
На этот раз невесть зачем прикинувшиеся скромными коняшками демоны очень даже охотно позволили соединить себя поверх сёдел двумя толстыми жердями, что Александр наскоро вырубил окровавленным топором. Сверху закрепил плащ и осторожно, бережно уложил еле слышно дышащую, смертельно бледную, изуродованную ведьму. А немного оклемавшаяся Тиль обыскала и хозяйственно собрала в узел вещи и всё ценное, что нашла у трупов. Брезгливо перевернула разрубленного почти пополам, нагнулась.
– Мой дон, посмотрите, - на окровавленной ладошке неземным светом блистала большая капля чудесного кристалла.
Старлей пожал плечами, не будучи в силах заставить себя даже прикоснуться, и переадресовал вопросительный взгляд мэтру, который осматривал закатившего глаза Флисси. Тот глянул только раз, тотчас же переменился в лице.
– Не здесь, благородный дон. Да и домовёнку вашему досталось - прикрыл он собою девчонку вашу, хоть и невольно, - он положил меховой шар себе на сгиб руки, отчего явственно показались слипшиеся тёмно-красные пятна на спинке и гм… пониже.
Ухватил под уздцы обоих чёрных, сейчас на диво смирных и послушных коней с Лючике на спинах - и словно сквозь землю провалился. Лишь взвился вихрь опавшей листвы, скрыв всякие следы происшествия, да издали донёсся затихающий меж стволов властный голос:
– Поезжайте - лес покажет вам дорогу…
Обычные, рыжие лошади хоть и числились в весьма напуганных, но всё же впитанная с молоком кобылицы привычка повиноваться и доверять человеку пересилила. Успокоив их немого, Александр последний раз осмотрелся, вытер об остатки немилосердно обглоданных кустов лезвие топора - и подсадил ощутимо подрагивающую Тиль в седло.
– Мой дон, - ужасающим шёпотом немедля начала та, когда лошадки бодро затрусили по невесть откуда взявшейся тропинке. - В начале лета проезжали через Изек охотники за нечистью всякой, на площади перед ратушей показывали чучела тварей да похвалялись рассказами. У одного я такую же блестяшку видела - только тот ростом выше был и в плечах шире. А капелька поменьше, да и на цепочке.
Она вздохнула и поёжилась от пережитого ужаса.
– Мы с Лехом думали, как бы половчее срезать, да так и не сподобились…
Мающегося от тревоги и не находящего себе места Александра колдун тотчас же вытолкал обратно в двери.
– Нечего вам тут делать, - он отвесил лёгонький подзатыльник намерившейся было незаметно прошмыгнуть мимо него Тиль. - Моё колдовство деликатное, чужих глаз не любит. Сделаю, что смогу, ступайте.
От нечего делать Тиль выглянула в частого переплёта застеклённое окошко. Оба чёрных коня наотрез отказались заходить даже во двор и теперь околачивались вокруг с таким видом, будто совещаются о чём-то. Ишь, забот-то им - загрызть кого да побегать вволю…
– Мой дон, пойдёмте хоть замок осмотрим, - в словах девчушки имелся определённый резон, ибо скромное убежище живущего в глухомани колдуна оказалось изрядных размеров доминой красно-оранжевого кирпича, стоящей на прибрежном утёсе.
С той стороны свинцово-серого озера сквозь морось виднелись домики лесной деревеньки, но они нимало не заинтересовали никого. А посему Александр пожал плечами, вздохнул так, что с каминной полки едва не упало чучело совы, и пошёл за вздорной девчонкой. Тиль, по её выражению, окрысилась - отныне ходила только при шпаге и даже по горячим следам вытребовала из своего растерянного хозяина рассеянное обещание подарить "вон тот маленький пистоль да научить из него пулять".
Вот и сейчас. Хоть малышка и отрастила немного свои белобрысые лохмы, но всё равно - витая гарда болтающегося на поясе оружия и подобие комбинезона на её фигурке делали её больше похожей на красивого маленького пажа. Александр следил взглядом, как Тиль прошлась по холлу, беззаботно ставя заляпанные грязью сапожки по толстому ковру. Зачем-то заглянула в камин, озадаченно почесала в макушке. И даже не поленилась достать клинок и потыкать в огонь.
– Так я и думала, - победно заключила она. - Огонь горит и даже греет, а дров-то и нету!
Заинтересованный Александр шагнул ближе. И в самом деле, чудеса. Однако ему оказалось решительно всё равно - все мысли и горечь обманутого сердца вновь и вновь возвращались к истекающей кровью рыжеволосой фигурке, что он успел заметить неведомым образом парящей над светящимся бледно-жёлтым кругом…
В конце концов запретив себе поддаваться унынию, старлей попытался отвлечься. Но в волшебном огне он видел сияние двух любимых глаз, а в шорохе дождя за окном то и дело прорезался шёпот Лючике…
Дело немного сдвинулось с мёртвой точки, когда сообразительная Тиль привела экскурсию в подвалы и собственноручно откупорила запечатанный воском симпатичный кувшин. Сама, правда, употреблять не стала - но каверзно отвлекала хозяина то беседой, то находками вроде действительно впечатляющих размеров почерневшей от времени бочки, и в конце концов Александр обнаружил, что в окружающем пространстве наблюдается этакое лёгонькое покачивание, а в голове приятное потепление.
– Злыдня ты, Тиль, - беззлобно проворчал он, выбираясь из погреба с девчушкой подмышку и с ещё одним кувшином на плече.
Опустил коварную малышку посреди коридора, не без подозрения покосился на забитый пакетами шкаф с остро и пряно пахучими травяными сборами, и отправился искать кухню. К его удивлению, и это обнаружилось в доме колдуна - правда, обстановкой и размерами точь-в-точь трактир, где снимали "Трёх мушкетёров". Постоял на пороге, с дурацки умной физиономией обозревая печи, подпирающие потолок балки и ряды висящей всюду утвари. И только тут сообразил, что же ему не даёт покоя.
В доме не оказалось никого. То есть кроме них, четырёх людей и томно раскинувшегося в лужице собственной крови домовёнка - вообще никого. Оказалось, что и Тиль не видала ни единой живой души, ибо она сразу насторожилась и столь явственно начала держаться поближе к слегка пришибленному происшествием и вином хозяину, что Александр ласково погладил ёе по белобрысой макушке.
– Да зачем ему толпа слуг? - но даже сам себя он не убедил.
А в доме посмотреть было на что. Просторный трёхэтажный особнячок с эркерами и лестницами, с большими стрельчатыми окнами. Добротной мебели вряд ли постеснялся разглядывающий резные завитушки Александр, хотя она оказалась и куда скромнее виданной в Петергофе. Зато то, что здесь называлось туалет, отнюдь не отличалось наличием канализации. Да и ванная комната впечатлила только размерами, но никак не роскошью или удобством. В конце концов ноги опять привели в обитую серо-голубым шёлком залу, откуда короткий коридор вёл в личные комнаты и лаборатории колдуна.
