Волхв кивнул Серячку, и тот выволок из кустов связанную косулю. Неждан сложил перед священным камнем костёр. Вышата разжёг огонь, бросил в него особые травы. Потом развязал косулю и тихо сказал ей:
— Сейчас пойдёшь к Небесной Оленихе.
Встрепенувшаяся было, почуявшая свободу косуля вдруг покорно замерла, подняв голову к покрытому облаками небу. Из сумки Вышата достал древний кремнёвый нож и перерезал косуле горло, затем положил её тело на костёр. Чёрный дым потянулся к небу. Запах палёной шерсти сливался с запахом жареного мяса. Волхв воздел руки:
— Зову тебя, Хозяйка Зверей, Мать Зверей, людей и богов, Мать Мира! Зову тебя по обычаю белых лесных волхвов! Из нижнего мира пришли звери, которым не место в среднем мире. Открой нам, волхву и воину: как одолеть их?
Затрещали сучья, и на поляну выбежала молодая белая олениха с золотыми ветвистыми рожками. За ней бежали три собаки. Олениха прыгнула через костёр — и вдруг над самым пламенем обратилась в девушку с распущенными светлыми волосами, в белом полушубке и шароварах, с луком и колчаном через плечо. Собаки следом за ней перелетели через огонь. Девушка одним махом взобралась на священный камень, уселась на нём, свесив ноги в добротных сапожках, и звонко рассмеялась:
— Так вам кого нужно: бабушку Ладу, тётушку Ягу или меня, Девану? Мы все Хозяйки Зверей. Особенно я. Правда, волчок?
Серячок припал к земле и, подняв морду к юной охотнице, приветственно завыл. Четверо людей и леший низко поклонились богине. Выпрямившись, волхв взглянул ей в лицо и спокойно произнёс:
— Я злых не звал. И чересчур молодых тоже. Мы на таких зверей охотимся, каких ты в этом мире уже не застала.
— Зато в нижнем мире я и на них охочусь. Я там зимой бываю, вместе с тётей Мораной. Она просила тебе, Ардагаст, помогать.
— То-то мне весь поход на охоте везёт, — улыбнулся Ардагаст. — Довольна ли нашими жертвами, богиня?
— Довольна. И вами самими тоже. Давно я таких охотников в этих лесах не видела. С вами только Волх с дружиной сравняется.
И тут из-за валуна раздался женский голос:
— Слазь с камня, егоза. Его здесь для меня поставили, когда ни тебя, ни родителей твоих, Перуна с Летницей-громовницей, ещё не было.
Пожав плечами, Девана соскользнула с валуна и принялась возиться с собаками. А вместо неё на камне появилась статная женщина средних лет, совершенно нагая, с пышными распущенными волосами. Ни большой живот, ни крупные груди не делали её полное здоровья тело уродливым. В руке она держала турий рог. Люди и леший опустились на колени и благоговейно простёрли руки к Матери Зверей, а волк повалился перед ней на спину, подставляя незащищённое брюхо, словно перед самым сильным вожаком.
— Для вас я, верно, на лешачиху похожа? — окинула взглядом собравшихся богиня.
— Да такую лешачиху можно разве в добром сне увидеть! — восхищённо произнёс Шишок.
— Знаю я, как вы, лешие, за людскими бабами и девками бегаете, — усмехнулась богиня, повела рукой и приняла вид столь же полной жизни, но более стройной женщины в зелёном платье и расшитом жемчугом кокошнике. В руке её по-прежнему был турий рог.
Хилиарх чувствовал себя если не богом, то героем. Увидеть сразу двух богинь, Кибелу и Артемиду! Актеон за меньшее поплатился жизнью. Он, правда, увидел Хозяйку Зверей купавшейся...
— Мать Лада, ты знаешь, в Черной земле живут медведь с медведицей, дети Великого Медведя. С их помощью Чернобор держит людей в страхе. Скажи, как их одолеть вашему избраннику? Ведь он не Громович и не имеет грозового оружия, — почтительно сказал Вышата.
— И пусть не просит его у Перуна. Отец не любит помогать избранникам дяди Даждьбога, — вмешалась Девана.
— Силу Грома можно одолеть силой Солнца. Грозового зверя победит солнечный. Ты ведь умеешь оборачиваться лютым зверем? — спросила Лада волхва.
— Умею, но не сыном Великого Льва. Этого не умел даже Лихослав. Не умеют этого и жрецы Митры, хотя они сохранили многое из мудрости пещерных колдунов.
— Зато это умеют мои жрицы. Мужчинам такого умения лучше не доверять, — торжествующе улыбнулась Лада. — Но тебе, пожалуй, можно. Научит тебя та, которую ты оставил в Чёртовом лесу. Ищи её в моем доме в столице Черной земли.
— Скажи ещё, владычица, где логово тех медведей? — спросил Вышата.
— Этого не знаю даже я. И Перун гонялся за ними с молниями, но логова не нашёл. Чернобор, а скорее, сам Чернобог защитил его сильными чарами. Ничего, эти звери сами на вас выйдут, если пойдёте в Чёрную землю.
Сказав это, Мать Зверей оборотилась белой оленихой с большими, ярко сияющими золотыми рогами, оттолкнулась серебряными копытами от камня и полетела к небу.
— Даже мои собаки не смогли тогда найти логова, — развела руками Девана. — И всё равно я тебе, Ардагаст, помогу. Ты — великий охотник.
Она взобралась на камень — и ещё одна золоторогая олениха поскакала в небо вслед за старшей.
Следом пронеслись три пса. Ардагаст потёр затылок:
— Обнадёжила, спасибо. Значит, они на меня медведей выманить хотят. Охотился я в Бактрии на тигра с приманкой. Привяжешь ягнёнка, а сам сидишь в засаде. Вот только убить зверя я ягнёнку не поручал.
— Вот тебе и светлые боги всемогущие, — протянул Неждан.
— Всемогущих богов нет, — покачал головой Вышата. — Ни светлых, ни тёмных. Думаете, боги с небес глазеют на наши подвиги, будто римляне на гладиаторов? Нет, мы вместе с ними бьёмся за этот мир. Если бы не мы, воины светлых богов, бесы давно бы завладели средним миром и пошли приступом на небо, как в начале времён.
— А там, на юге, ещё рассуждают о едином всемогущем и всеблагом Боге, создателе прекрасного мира. Эти философы никогда не бывали ни в ваших лесах, ни в римских трущобах за Тибром, — сказал Хилиарх. — А я скорее поверю тем, кто учит, что земной мир создал злой и глупый бог... Поверил бы, если бы не наш поход.
— Да разве мог Род-Белбог создать леших-людоедов, упырей, чертей! — вскинулся Неждан. — Или стал бы их хоть терпеть по своей воле?
— А сотвори мир Чернобог, откуда бы в нём взялись мы? Мы, что уже крепко насолили чернобожьему племени, а насолим ещё больше, если живы будем, клянусь Перуновой стрелой и даждьбожьим золотом! — задорно рассмеялся Ардагаст.
Шишок задумчиво почесал островерхую голову:
— Мы вот, лешие, от тех чертей пошли, что в лес упали, когда их светлые боги с неба гнали. И люди нас нечистью зовут. А только что я, к примеру, плохого людям сделал? Ну, пугал да путал ради шутки. Да ещё наказывал тех, кто ни леса, ни меня, его хозяина, уважить не хотел. А теперь вместе с вами нечисть бью. И Серячок мой её вон как гоняет, хоть первого волка сам Чернобог сотворил. Выходит, не всевластен Пекельный-то даже и над своим творением.
