там состояние, найду какую-нибудь девку, да вернусь сюда, куплю в этих краях домик с землёй, и буду спокойно выращивать злаки всякие. А может и в Культ Джа переплыву, Микаа'ля говорит, мол, земля у них плодородная и дешёвая и что, мол, лучшего места крестьянину в Творцовском мире не найти.
- Получается, всё уже знают о том, что ты собираешься уходить? - не зная, что ответить, спросил я.
- Ну, все наши знают, думаю. Так или иначе точно слышали.
Чернижка высморкал остатки рыдательных соплей и потушил бычок папиросы о землю.
- Я не хочу умирать, Серогрусть, понимаешь? Я наконец-то всеми фибрами метал-души не хочу умирать. Я жить хочу. Жить и исследовать этот мир. Надоело прозябать в Войске, но и обратно на рудники я тоже не вернусь.
К нам подошёл Тёмногонь.
- Чувачки, там уже Сердочресло лажается о вашем затяжном перекуре. Вы бы поторопились, а то и мне прилетит.
Мы встали с бревна. Перед тем, как мы с Чернижкой разошлись по нашим назначенным обязанностям, он, будто чтобы закрепить эту информацию для самого себя, бросил мне на прощание:
- Я просто хочу жить.
Орды Бессмертия тоже всё это время шли зигзагами, сжигая населённые пункты то в Братстве Мёртвого Вольфрама, то в Племени Тяжёлой Стали. Сначала наша армия собиралась их встретить в землях Братства, но Кощей уже добрался до укреплённого племенного города Горящий Череп, разорил его, и уже целенаправленно шествовал к тракту Кривая Коза — Великий Металград. Мы двинулись на север и собирались их встретить с южного фланга. Развернуть, удержать и направить такую гигантскую армию было безумно сложно, поэтому перед выступлением предводители через голосование выбрали одного из своих и нарекли его «Воздаятелем Склепа» Объединенной Войсковой армии. Он стал временным предводителем предводителей, первым среди равных. Вот так, меньше чем за час, творится история, поворотный момент всего Войскового устройства. Имя первому Воздаятелю Склепа было Саббат Набат. На том и порешили. Да и повёл Саббат Воздаятель войска святые, Войска Метала, крушить силу нечистую, хвалу да славу предлагать воителям бравым, и всё в этом духе.
Чем дальше мы продвигались, тем сильнее бил в ноздри смердящий запах. Запах гнили, запах нечистот. Запах смерти. Вот уже вдали вырисовывался зеленоватый туманный оттенок, предвестник скрещённых орудий жизни и смерти. А ещё дальше, в этом грязном тумане, показался продвигающийся рой. Небо начинало сгущаться особым тёмным отливом. Скоро оно выстрелит пронзительными звуками. Тяжёлыми звуками метала.
У Хорава тряслись колени, но всё же держался он хорошо, ведь на его месте, в таком положении, с такой нетренированностью, я бы уже выпрыгнул из повозки и побежал прочь. У остальных из нашей братии взгляд с каждым метром становился всё более пустым, всё более отстранённым, всё сильнее устремляющимся вдаль. Животный страх овладевал нами, мы не хотели умирать, но защитная реакция нашей опытной психики действовала без какого-либо принуждения. Мы помнили, что изуродованные или пустые глазницы нежити парализуют окончательно, поэтому настраиваться нужно было сейчас. Рой вдалеке заметил наше приближение. Он прекратил свой полёт, суетливо покопошился на месте и двинулся в нашу сторону. Через некоторое время в самом начале армии послышалось несколько глухих выстрелов. Новобранцы заметно занервничали. Мы, воители-ветераны, бесприсутственными глазами взглянули друг на друга, морально подготовив. Ещё через некоторое время у дороги предстало несколько трупов воителей с простреленной головой. Это не случайные попадания со стороны кощеевой орды. В беглецов выстрелили наши воители-стражники, дабы предотвратить смуту. Экстренная, так сказать, децимация. Новобранцы занервничали ещё сильнее. Хорав начал дёргаться. Дубобит посмотрел ему прямо в глаза и с убедительной просьбой легонько помотал головой. Шествие свернуло с дороги направо и двинулось в поле. Силуэты нежити начали проявляться, несуразные, отвратительные и ужасающие даже с такого далёкого расстояния. В повозках начались волнения, и вот уже в нашей один из новобранцев встаёт, успевая даже закинуть одну ногу на скамейку. Тут же, не медля, его хватают три воителя и Тёмногонь, затягивая обратно в повозку. Мы же незаметно следим за Хоравом, не спуская с него глаз, которые якобы направлены куда-то в сторону. Одним точным движением он разворачивается на месте. Дубобит, я, Злыня и Черногоре вскакиваем и хватаем его за что попалось, но он во всю силу сопротивляется.
- Сядь. - грозно и властно закричал Дубобит. - Сядь, тебя застрелят.
Но Хорав уже ничего не слышал, страх обуял его разум, и теперь в голове у него лишь крутились мысли о побеге. Дубобит повторял одно и то же всё громче и громче. Воитель-стражник в повозке справа, сидящий рядом с возничим, уже нацелил мечёвку на Хорава и готовился сделать то, чего ему сейчас совсем не хотелось. Черногоре быстро бросил взгляд на воителя-стражника и, не раздумывая, влепил Хораву кулаком в челюсть. Его тело размякло, а взгляд поплыл. Мы затянули его обратно в повозку и усадили на скамью. Я и Злыня, сидящие по обе стороны от него, придерживали нашего всё ещё живого металлиста. Воитель-стражник напряжённо выдохнул и опустил оружие.
Повозки сбавили темп и вскоре остановились. Армия начала выгружаться. По всей длине будущей шеренги оружейники начали выставлять провизию, состоящую из патронов для мечёвок, более мелких и малочисленных патронов для секачета, груздей осколочных гранат, а также деталей, повязок и готовых шприцев адреналина для экстренной первой помощи. Выстроились мы в три широченные шеренги. Первая шеренга, конечно же, состояла из племенных воителей, вооружённых мечёвками, и наёмников, в основном с мечёвками, но кое-где среди них проглядывались иностранные винтовки и мушкеты, а ещё реже оружие ближнего боя. Второй ряд начинался и заканчивался воителями, в основном Братства, на стальконях, а между ними, пачками друг за другом стояли то братья, то жреческие воители. Братья уже лакали максимально ядрёную скульку, которая сначала вызывала рвотный позыв, а затем лёгкие визуальные галлюцинации, повышала реакцию и снижала эмоциональный и болевой порог, усталость. Жрецы сели в медитативную позу и начали синхронно раскачиваться, а их вороны взмывали ввысь и садились то на левое, то на правое плечо. В третьем ряду выставляли пять экосинтезаторов, находящихся далеко друг от друга вдоль всей шеренги. Над каждым из них работали шесть оружейников, один из которых рассчитывал расстояние выстрела с погрешностью на ветер, двое других ходили от снарядной повозки к оставшимся трём оружейникам и передавали им снаряд, состоящий из слитого шестьдесят одного длинного взрывного патрона чёрно-бело-серо-зелёно-коричнево-красного цветов, которые уже заряжали им махину. Армия
