Чандален промолчал. Птичий Человек спустился с возвышения и встал рядом с ним, напротив Ричарда.
— Расскажи, что тебе открыла плоть нашего врага ? Что ты увидел?
Ричард сунул ему под нос кусок мяса:
— Этот человек был сыном вождя!
Старейшины дружно ахнули. Птичий Человек не сводил с Ричарда глаз.
— Ты уверен? Убийство сына вождя — тяжкое оскорбление, Даже для самозащиты. У меня нет сына, но если бы был... — Птичий Человек вскинул бровь. — Этого достаточно, чтобы начать войну.
— Да, я знаю, — торопливо кивнул Ричард. — Так было задумано. Не знаю уж почему, но бантаки вообразили, что Племя Тины им угрожает. Чтобы удостовериться, они послали к нам сына вождя. Они рассуждали так: если он будет убит, значит, они правы. Когда он не вернулся, а голова его оказалась на столбе, они решили ударить первыми. — Он вновь потряс перед старейшинами куском мяса. — Этот человек по какой-то причине затаил в своем сердце зло. Он хотел, чтобы война началась. Он напал на нас, зная, что будет убит. Он желал этого, чтобы начать войну. Он знал, что потом его соплеменники начнут убивать людей Тины. Неужели вам непонятно? Звуки празднества разносятся далеко, они слышат их и знают, что мы не готовы к битве. Они идут! Сейчас!
Старейшины опасливо отошли на шаг. Птичий Человек повернулся к Чандалену:
— Ричард-С-Характером увидел беду, вкусив плоть врага. Любой из твоих воинов стоит десяти. Нельзя позволить бантикам убивать наших людей. Остановите их, пока они не дошли до деревни.
Чандален взглянул на Ричарда, потом опять на Птичьего Человека.
— Мы проверим, было ли истинным его видение. Я поведу своих людей на восток. Если бантаки идут, мы остановим их.
— Нет! — воскликнул Ричард, когда Кэлен перевела. — Они придут с севера.
— С севера? — Чандален снисходительно взглянул на него. — Бантаки живут на востоке, а не на севере. С востока они и придут.
— Они понимают, что мы будем ждать их с востока. Они считают, что Племя Тины хочет их перебить, и приняли меры. Они хотят совершить обходной маневр и ударить с севера.
Чандален скрестил на груди руки:
— Бантаки — не воины. Они ничего не знают о тактике. Если они собираются напасть на нас, как ты говоришь, то просто пойдут самой короткой дорогой. Тем более что, по твоим же словам, слышат наш праздник и знают, что мы не готовы. У них нет причин заходить в обход и нападать с севера. Это лишняя трата времени.
Ричард поглядел на него:
— Они придут с севера.
— Это часть твоего видения? — спросил Птичий Человек. — Ты понял это, когда ел мясо?
Ричард вздохнул и опустил глаза.
— Нет. Я видел только идущих воинов. — Он провел рукой по волосам. — Но я знаю, что это правда. Не могу объяснить почему, но я знаю. Они идут с севера.
Птичий Человек повернулся к Чандалену:
— Может, нам следует разделить людей? Половину послать на восток, а половину — на север?
Чандален покачал головой:
— Нет. Если видение говорит правду, нам понадобятся все воины. Атаковав их неожиданно и всеми силами, мы положим этому конец. Но если нас будет мало, а их, как утверждает Ричард-С-Характером, много, мы можем потерпеть поражение. Наши женщины и дети будут убиты, хижины — сожжены. Этого нельзя допустить.
Птичий Человек кивнул:
— Духи предупредили нас, Чандален, и твоя обязанность — защитить наше племя. Поскольку видение умолчало о том, откуда именно придет враг, я предоставляю судить об этом тебе. Ты самый опытный воин из нас, и я доверяю твоей интуиции. — Он нахмурился и строго добавил:
— Но я полагаюсь на твой боевой опыт, а не на личные пристрастия, Чандален.
Чандален остался невозмутим.
— Бантаки придут с востока, — сказал он и, бросив взгляд на Ричарда, добавил:
— Если придут вообще.
Ричард положил руку ему на плечо:
— Прошу тебя, послушай. — Голос его был тихим, и в нем явственно угадывалась тревога. — Я знаю, что не вызываю в тебе симпатии, и, возможно, для этого есть основания. Возможно, я действительно приношу нашему племени одни несчастья. Но сейчас на племя идет беда. И она идет с севера. Я прошу тебя, умоляю — поверь мне. От этого зависит судьба нашего племени. Ты можешь меня ненавидеть, но почему из-за твоей ненависти должны умирать другие? — Он вытащил из ножен Меч Истины и протянул его Чандалену рукоятью вперед. — Я отдаю тебе свой меч. Веди воинов на север. А если я ошибаюсь и бантаки идут с востока, возвращайся и убей меня им.
Чандален взглянул на меч, потом на Ричарда и усмехнулся:
— Меня не обманешь. Я не позволю погубить мой народ ради того, чтобы иметь повод убить тебя. Я иду на восток. — Он повернулся и скрылся в толпе, на ходу отдавая команды своим людям. Ричард посмотрел ему вслед и медленно убрал меч в ножны.
— Этот человек — глупец! — воскликнула Кэлен. Ричард покачал головой:
— Нет, он всего лишь делает то, что считает нужным. Ему важнее защитить свое племя, чем покончить со мной. Если бы мне понадобился человек, который защищал бы в бою мою спину, я хотел бы, чтобы это был Чандален. Несмотря на то что он ненавидит меня. Он не глупец — глупец это я, потому что оказался не в состоянии его убедить. — Он повернулся к ней. — Я должен идти на север. Я должен остановить их.
Кэлен огляделась.
— Здесь осталось еще много охотников. Мы можем взять их всех и...
— Нет, — перебил ее Ричард. — Их слишком мало. Кроме того, понадобятся люди, чтобы защищать деревню, если я потерплю неудачу. Пусть старейшины продолжают празднество. Сборище должно состояться. Оно для нас слишком важно. Я пойду один. Я — Искатель. Может быть, мне удастся остановить бантаков. Надеюсь, они рассудят, что один человек не представляет собой угрозы, и согласятся меня выслушать.
— Хорошо. Подожди здесь, я скоро вернусь.
— Куда ты?
— Я должна надеть платье Исповедницы.
— Ты со мной не пойдешь!
— Пойду. Ты не знаешь их языка.
— Кэлен, я не допущу...
— Ричард! — Она схватила его за ворот. — Я — Мать-Исповедница. У меня под носом готова начаться война, и ты считаешь, что я буду молчать? Жди здесь!
Она отпустила его и торопливо ушла. Мать-Исповедница не собиралась обсуждать свои приказы. Они должны выполняться безоговорочно. По пути ей стало стыдно за свою вспышку, но ее взбесило, что Чандален не захотел прислушаться к словам Ричарда.
Кроме того, она злилась и на бантаков. Она не раз бывала у них в селении и всегда считала бантаков мирными и здравомыслящими людьми. Впрочем, что бы там ни случилось, войны она не допустит. Ее призвание — предотвращать войны, а не смотреть, как они начинаются. Ответственность за это лежит на ней, а не на Ричарде.
