Риск велик, думал Эрлайн. Если Маррод погибнет, он потеряет великолепного исполнителя, и благоволение одана, которое дороже жизни этого проходимца. Зато в случае успеха Орэн обещал отдать в правление любой из городов Далорна! За такую награду стоит рискнуть.
— Ты отправишься к нашему врагу, одану Эванну, — Эрлайн взглянул на телохранителя, желая увидеть его реакцию, но Маррод был невозмутим, и советник продолжил:
— Нужен человек, который сможет внушить Эванну доверие. Знатного рода. И достаточно известный.
— С чего ты взял, что я смогу завоевать доверие Эванна? — спросил Маррод.
— Эванн, как и Орэн, ценит и любит хороших воинов. Представ перед ним, ты скажешь, что решил перейти на его сторону, так как Орэн не сдержал обещания и не наградил тебя. У Эванна есть здесь шпионы, и они подтвердят твои слова. Ты скажешь, что решил сражаться на его стороне, потому что Орэн не ценит такого воина, как ты. Он не наградил тебя за победу над лучшим из телохранителей и за победу на турнире, а лишь пригласил на пир. Кстати, на пир ты не пойдешь, а слух о твоем отказе разнесется по дворцу. Это прямое оскорбление одану, за которое можно заплатить головой.
— Хороший довод.
— Одан знает о моем плане и потребует схватить тебя, и ни у кого не останется сомнений в твоем «предательстве». Но ты будешь уже далеко. Явившись в лагерь Эванна, ты… убьешь его. Думаю, ты справишься.
— Вы так все продумали, — криво усмехнулся Маррод. — Скажи, советник: а много ли оданов убивали?
— Никого, — признал Эрлайн, — но ведь ты…
— Великий воин. Я знаю. Но не великий дурак.
— Ты сможешь, я уверен!
— Убить одана легко, — прервал эмона Маррод, — а вот уйти после этого живым… Вы придумываете свои планы, а я рискую головой!
— Маррод, награда…
— Награды я еще не видел.
Эрлайн сжал губы: этот нигрид невыносим!
— Кроме оданессы, наследников у Эванна нет, — терпеливо пояснил он. — После его смерти армия останется без руководства, и мы легко одержим победу.
— Хитро. А что, если Эванн не поверит мне? Что тогда?
— Поверит. Помимо всех слухов, есть еще кое‑что. Ты передашь ему это, — Эрлайн протянул свиток из отлично выделанной кожи. — Здесь карта оданства с расположением крепостей, башен и дорог, а главное, с указанием количества воинов, их охраняющих. Здесь моя личная печать. Скажешь Эванну, что я готов перейти на его сторону и принять его войско в своем эмонгире.
Маррод думал. Риск велик. Но план Эрлайна совпадал с заданием Совета. Война между Далорном и Гурданом на руку Эльденору. Убийство одана внесет в страну арнов еще больший раздор.
Эрлайн с волнением глядел на воина. От его ответа зависело многое, в первую очередь положение при дворе. Если все сложится удачно, статус советника возрастет, а злые языки надолго замолчат! И главное — право владеть целым городом! Это огромная власть и большое богатство!
— Ты ведь сможешь сделать это? Для тебя нет невозможного, Маррод!
Маррод не отвечал. Пусть поупрашивает, постарается…
— Я не думал, что ты испугаешься…
— Никогда не говори так! — угрожающе произнес воин, мгновенно схватив советника за одежду. Эрлайн никогда бы не позволил с собой так обращаться, но… они одни, и позора никто не видит. Во–вторых, ответить он не может — Маррод убивает быстрее, чем его противник достает меч. И наконец, цель насколько лакома, что ради нее он простит и не такое…
— Ладно, будет тебе, будет, — криво улыбаясь, примирительно пробормотал придворный, тщетно пытаясь отцепить железные пальцы Маррода. Наконец, воин отпустил советника. Наступила гнетущая тишина.
— Я слышал, Эванн успешно продвигается в наши земли. Говорят, его армия сильна и может побить Орэна, — проронил Маррод, и советник облегченно вздохнул. Он не отказался — а ведь знает, на что идет!
— Наши пограничные отряды измучены набегами морронов, а границы Далорна чернолицые не беспокоят. Интересно, почему?
— Уж, наверно, не потому, что Эванн договорился с морронами, — усмехнулся Маррод.
— Договориться можно с кем угодно, если знаешь, что предложить, — усмехнулся советник. — Разумеется, нет. Думаю, у него тайный союз с Эшнаром, и горцы пообещали помочь, если морроны вторгнутся в Далорн. Но до зимы далеко, а Кхин полноводен: морроны вряд ли решатся на удар. И все же: почему он так рискует? Из‑за дочери? Орэн предлагал ему выкуп…
— Это ярость, — сказал Маррод.
— Что?
— Ярость! Тебе этого не понять, эмон. Чтобы решиться на смертельный риск, человек должен потерять все.
Эрлайн приподнял бровь. Он и впрямь не понимал:
— Эванн ничего не потерял. У него целое оданство, подданные, власть и богатство.
— Этого бывает мало. Если он поставил на карту все, значит, дочь — это то, что он ценит по–настоящему. Из‑за нее он ввязался в войну.
— Глупо, — заметил советник.
— Я его понимаю.
— Да? — снисходительно усмехнулся Эрлайн. — Но ты не одан, ты и эмон ненастоящий. Как можешь ты понять…
Наткнувшись на тяжелый взгляд Маррода, советник умолк. Иногда наедине с ним Эрлайн чувствовал подсознательный и необъяснимый ужас, советнику казалось, что этот человек способен сделать что‑то ужасное… по отношению к нему, и в душе жалел, что повстречал этого проходимца, сделал эмоном и своим доверенным. Но безвыходных ситуаций нет…
— Хорошо. Скажи одану: я согласен. Я выполню его приказ, — сказал Маррод. — Оставить войско соперника без главы — хорошая идея.
Эрлайн мысленно улыбнулся. Наглец не знает второй части плана. Если Эванн умрет, ни малейшая тень не должна пасть на одана, ведь Элана — его невеста. И если Марроду удастся избежать гибели, о его судьбе должен позаботиться Эрлайн. Они с оданом прекрасно поняли друг друга…
— Сделай это, Маррод, и получишь то, что желаешь! — перегнувшись через стол, прошептал советник. — Слово одана!
Эльд спокойно кивнул, словно речь шла не об убийстве, но о легкой прогулке перед сном.
— И еще, — проговорил Эрлайн, испытывающе глядя на воина. — Ты слышал об убийстве Стирга? О том, что там произошло?
— Слухи ходят разные, — уклончиво ответил Маррод. — А мне все равно.
— Так вот, я знаю больше, чем остальные. Ты ведь слышал о Стирге?
— Слышал.
— Он был великий фагир! О его способностях ходили легенды. Одан встречался с фагирами, и те пришли к мнению, что в убийстве замешаны эльды.
— Вот как, — проговорил Маррод. Воин улыбнулся, и улыбка походила на оскал.
— Ты что‑то сказал?
— Ничего, продолжай. Как это случилось?
— Убийца проник в храм незамеченным, перебил охрану и отрубил Стиргу голову, выставив ее на площади Таллия — вот и все, что мы знаем. Убийцу никто не видел, кроме тех, кого он убил. Ясно, что никто из арнов не осмелится сделать такое, а эльды уже угрожали нам. Я тоже думаю: это дело их рук.
