Лучше бы Силла и остальные поторопились. Вокруг дома пели птицы, и от этого звука у меня по коже бегали мурашки. И хотя до заката солнца оставалось еще время, низко летящие облака создавали ощущение сумерек. Я огляделся: передо мной был дом, а позади — колючий кустарник. У меня было ощущение, будто я угодил в западню. Вздохнув, я открыл шкатулку с ингредиентами, вынул перо и проткнул себе палец, на котором тут же выступила кровь. Задняя дверь дома резко распахнулась, ударив о стену.
Во внутреннем дворе появилась Силла.
— Привет, — сказала она.
Облегченно вздохнув, я устремился к ней. Ее волосы были полностью скрыты ярко-красным платком. Я поцеловал ее. Она, должно быть, ожидала чего-то еще, поскольку, застонав, обхватила руками мои бедра.
— Ты в порядке? — спросила она. Ее губы находились в дюйме от моего рта.
— Готов приступить к задуманному, — ответил я и снова поцеловал ее.
Она с силой прижалась губами к моим губам, но почти сразу отступила на шаг:
— Тогда приступим. Где Риз?
Кивком головы я указал в сторону кустов:
— На кладбище. Он сказал, что скоро вернется.
— Пойдем за ним.
Силла взяла меня за руку и повела к плотной стене кустов. Так же, как тем вечером после праздника, она точно знала, куда ступать, чтобы избежать острых шипов. Я, закрыв глаза, позволил ей вести себя. Когда мы приблизились к стене, я помог ей перебраться через нее. Стоя на вершине холма, Силла сделала глубокий вдох и обвела взглядом кладбище. Я перелез стену и встал рядом с ней. Я никогда до этого не обращал внимания на всю панораму. Разные по цвету и форме надгробия, разбросанные в пространстве между нами и дальней стеной, за которой начинался лес, казались игрушками. Несколько одиноко стоявших деревьев склонились над небольшой группой массивных каменных крестов и надгробий. Их ветви склонялись в южную сторону — видимо, приняли такое положение из-за ветра.
С этого ракурса место казалось очень мрачным и печальным.
— Я его вижу, — сказала Силла.
Я не шевелился. Я тоже мог рассмотреть Риза, стоявшего почти в центре кладбища, где были похоронены их родители. Пройдя несколько шагов, Силла заметила, что я не следую за ней.
— Ник?
Я, сощурившись, посмотрел на нее:
— Может, мне лучше подождать здесь? Я не хочу… ну… прерывать.
Сейчас Риз, вполне вероятно, говорил с родителями, и это было очень личным действом, в которое я не хотел вмешиваться.
Лицо Силлы сразу помрачнело, и несколько секунд она выглядела так же печально, как и все на кладбище. На фоне буйных зарослей высокой, уже пожелтевшей травы и разбросанных среди них мраморных надгробий ярким красным пятном выделялся ее платок.
— Ну хорошо, — пробормотала она. — Я скоро вернусь.
Она пошла вперед. Я окликнул ее:
— Силла?
Негромко засмеявшись, она снова обернулась:
— Да?
— Будь осторожной.
Она кивнула, вняв моему предостережению. Я поднял голову и с тревогой посмотрел на небо.
СИЛЛАВсе кладбище купалось в серо-розовом свете, испускаемом отраженными от низко висящих облаков закатными солнечными лучами. Это время стало моим любимым с того момента, как я впервые открыла книгу заклинаний и вернула к жизни опавший увядший листок. Минуты, когда природа затаилась, ожидая наступления темноты, были самыми подходящими для занятий магией.
Я медленно приблизилась к Ризу, стараясь не потревожить его. Мне хотелось увидеть его возле родительских могил. Ведь прежде он никогда не приходил сюда по своей воле, я знала это. Поэтому я осторожно ступала, стараясь не наступать на сухую листву и траву.
Брат стоял, немного наклонившись и низко опустив голову. Локтями он почти касался коленей, а его руки безвольно висели. Увидев его ссутулившиеся плечи и закрытые глаза, я сразу почувствовала, как сжалось от жалости сердце. Я никогда не видела его таким беззащитным и уязвимым: склоненным и неподвижным, подобным статуе печального ангела. Я тихонько стояла, пристально глядя на брата и борясь со слезами, выступившими на глазах.
Нежный ветерок щекотал мне лицо и раскачивал ветви деревьев. Лягушки и цикады, казалось, распевались, готовясь устроить ночной концерт. В воздухе ощущалась сырость — верный признак того, что ночью будет дождь. Риз все еще не двигался. Волосы его растрепались.
— Риз? — осторожно окликнула его я, положив руку на большой каменный крест возле меня.
Он выпрямил плечи и посмотрел на меня:
— Привет. Ну что, пора?
Я кивнула, подошла к нему, взяла его за руку и сжала ее.
— Тебе надо побриться, — тихо заметила я.
— Спасибо, что напомнила, Сил, — ответил он, скривившись.
— Мама не одобрила бы твой неряшливый вид.
Я склонила голову на грудь, боясь, что не выдержу взгляда его печальных глаз.
— Она наверняка не пришла бы в восторг и от твоей прически, — усмехнулся Риз и бесцеремонно притянул меня к себе. — Когда все это кончится, может, нам вообще стоит уехать.
— Уехать из Йелилана? — уточнила я, сцепив пальцы рук за его спиной.
— Да. Мне надо учиться в колледже, а ты поедешь со мной.
— Я не хочу жить ни в Манхэттене, ни в Канзасе. Ни в Малом яблоке,[33] — капризным тоном протянула я, представив себе, будто этот разговор мы ведем за столом в нашей кухне, а мама с отцом нас слушают. Мама ласково треплет меня за волосы и журит за то, что я подшучиваю над братом, а отец улыбается, не отрываясь от проверки домашних заданий по латыни.
Но Риз не распознал в моем ответе шутки. Он вздохнул. Я водила руками по его выступающим ребрам.
— А мне не обязательно поступать в Канзасский университет. Мы можем поехать куда угодно. Туда, где ты тоже будешь счастлива. Куда-нибудь, где будет возможность благополучно и с хорошими знаниями закончить выпускной класс, а главное, подальше от всего этого. И начать новую жизнь.
Я подумала о Нике. Я была согласна ехать в любое место, где нам с ним можно было бы целоваться. По в мае он заканчивает школу и отправляется на поиски матери. Я понятия не имела, какое будущее у наших отношений и какими бы я хотела их видеть. Уткнувшись лицом в плечо Риза, я предложила:
— Может, поедем в Чикаго? У Джуди там все еще есть квартира.
— А почему нет? Мало ли мест. Поедем в любое место, где нет всего этого.
Сердитый тон, которым ответил мне брат, заставил меня посмотреть в его лицо, а для этого мне пришлось отодвинуться. Он опустил глаза, и мое сердце сжалось, когда я заметила слезы, в которых отражалось солнце. Риз почти сразу отвернулся.
— Здесь все умерло, Силла, — прошептал он.
