Владислава Мека - Закон Неписанный

— Да, способ неплохой, я тоже пользуюсь им, чтобы выбраться с Земли — заметил Кастл.

— Что, каждый раз? — наверное, глаза у меня стали круглыми, как блюца.

— Ну да — пожал плечами он.

— Теперь понятно, отчего ты такой псих — в меня полетел кусок запеканки, но я привычно увернулась.

— Ладно, ты честно выполнила свою часть уговора. Моя очередь. С ребенком Агнии полный порядок, Остров его принял. А что касается твоего муженька, магия, которой Агния притупляла его способность видеть очевидное, хотя, как по мне, он и без магии ничего бы не заметил. Короче, магия спала как только твоя сестрица слегла. Эльф уже около двух суток разыскивает тебя по всему миру, но пока безрезультатно, впрочем результата он не добьется в любом случае. Я бы посоветовал ему смириться и продолжать жить, как ни в чем не бывало — осушив одним глотком пол графина вина, подвел итог Кастл.

Интересно, значит, Лэадонис начал поиск… Посмотрим к чему это его приведет и приведет ли вообще?

Странно это — первые шаги. По сути, у всех они бывают, но никто не помнит, как делал свои первые шаги. Мне же выпал такой случай. Я делала свои «первыевторые» шаги. Больно, неуверенно и страшно упасть, но я делала эти шаги.

Вначале в воде. Тайком, стараясь, чтобы служанки не заметили моих акробатических фокусов. Потом в спальне. Сотни раз падая и столько же раз поднимаясь, я делала свои первые шаги.

С каждым днем поступь становилась уверенней и легче. Я чувствовала, как мне все больше требуется ходить. И если, вначале три — четыре шага, хватало, чтобы я оставшийся день валялась в постели с болями, то спустя пару тройку месяцев, я полдня размеренно гуляла по спальне. И молилась, лишь бы Кастл задержался подольше на своей «работе».

Сегодня было особенно невыносимо, убийца объявил, что весь день проведет дома. А это значит, что я весь день буду изображать немощную калеку. Черт! Ведь именно сегодня я хотела впервые пройтись пешком не по спальне, а по песку, что золотом переливался на побережье. Но убийца опять все испоганил, сам того не подозревая.

— Чем хочешь заняться после завтрака? — чинно поинтересовался Кастл, виртуозно орудую вилкой… и ножом.

— Чем? Не знаю — изобразила я полное безразличие ко всему.

Мне не сложно лицедействовать, в конце концов я уже много лет играю одну и ту же роль изо дня в день. Да и Кастл, как и любой мужчина никогда не поймет женщин. Единственное, что ему остается — это задавать наводящие вопросы.

— Как всегда. Скажи, почему ты такая? — отложил вилку и пристально посмотрел на меня убийца, ну-ну, его взгляд на меня не действует, нашел чем пугать.

— Какая? — наклонила я голову, делано полюбопытствовав.

— Такая… Равнодушная?

— Тебе кажется — и не капли лжи.

— Кажется? То есть, вот это поведение «мне на все плевать» мне только кажется?

— Наверное. Мне же не наплевать — макая в джем булочку и надкусывая ароматную выпечку, вяло возразила я.

— И на что же тебе не наплевать?

— К примеру, сегодня на меня пытались напялить платье лимонного цвета, но оно мне не понравилось и я одела вот это темненькое. Мне не наплевать как я выгляжу.

— А то, что происходит вокруг, тебе тоже не наплевать? — усмехнулся Кастл, но судя по стиснутой в его руке чашке с кофе, он был далек от веселья.

— Что ты хочешь мне рассказать, но не знаешь, как это сделать? — мы уже это проходили, он злиться потому, что есть что сказать, но говорить за «просто так» не желает, а я не настаиваю.

— Твою сестрицу похоронили вчера — сообщил мне не актуальную новость Кастл.

— И что? — незаинтересованность игралась легко, несмотря на то, что я вчера от души нарыдалась, пока принимала ванную и меня никто не мог видеть.

«Прекрасную» новость мне сообщили весьма оригинально. Запиской. Та самая ведьма Тиата, мы с ней не то чтобы подружились, но приятельски общались время от времени и она зная повадки Кастла, решила меня сама известить. Особая благодарность ей за это. Не знаю, сдержалась бы, если бы впервые услышала эту новость от Кастла… за завтраком.

— Поражаюсь твоему безразличию. Она же твой близнец, как можно так спокойно реагировать на смерть родной сестры? — значит, ему захотелось посмотреть, как я буду страдать по бедняжке.

— Дорогой, разве ты не видел, какие у нас с Агнией «родственные» отношения? С чего бы мне убиваться по этой сумасшедшей, пытавшийся уничтожить меня? Я настолько похожа на мазохистку? — еще бы, я форменная мазохистка, не иначе. Ведь вчера я искренне скорбела. Да и сегодня особой радостью не светилась.

— Интересно, и вот такая, как ты еще и смеет меня в чем-то попрекать? Да мы идеальная пара — сам себя уговаривает, что ли?

— Смеешься? Какая мы пара? Брось, я — нормальная, а ты — чокнутый ублюдок, убивающий все, что движется и при этом ни капли по этому поводу не сожалеющий — совершенно спокойно ответила, хотя слова, которые прозвучали в полнейшей тишине спокойными не казались.

— Я столь безнадежен, на твой взгляд? — усмехнулся Кастл.

— И никаких возражений? — удивилась я, это было что-то новенькое.

— Какие могут быть возражения? Мы оба знаем, что сказанное тобой ложью никак не является. Для тебя, по крайней мере — все же уточнил он.

— А кто-то считает иначе? — вот так новость.

— Да, найдется немало людей, что будут считать иначе. Да и о чем я? Оглянсь — развел руками убийца, будто пейзаж, что окружал меня мог резко измениться — этот мир не такой, как ты себе его представляешь. Думаешь, я держу тебя в тюрьме? Думаешь, это клетка? Если так, то ты глубоко заблуждаешься. Этот остров я сделал специально для той, с кем захочу быть до последнего вздоха, для той, кому захочу создать сказку в поганой реальности, но ты по-прежнему отрицаешь очевидное.

— Хорошая речь, только, знаешь, Кастл, любимых не держат на цепях приковав к себе, их не заставляют быть рядом и не впихивают в свою мечту — это не сказка, это кошмар, в котором я живу. Не задумывался? — я не улыбалась, это судорога свела мне губы.

Как он может? Как может думать, что что-то создает? Он — разрушитель, человек, что прикасаясь к чему-либо рушит это. А я? Я дура, которая думала, что способна тягаться с монстром. Дура, которая по ночам, когда он спит мечтает о мести, что не суждено свершиться. Вот и все. Смешно, но почему-то смеяться не хочется.