— Не очень. Мы все по очереди заглядывали к тебе, чтобы убедиться, что все в порядке.
— Все? А кто еще?
— Гиринт. Оба Источника. Маги. Ким мгновенно села в кровати.
— А ты сама-то как себя чувствуешь? Нормально? Джаэль кивнула:
— Никто из нас не смог зайти так далеко, как ты. Источники были истощены до предела, но сейчас уже поправляются и набираются сил. Пока их снова не осушат до дна…
Ким мучил вопрос об охоте, и она умоляюще посмотрела на Джаэль. Рыжеволосая Жрица мгновенно все поняла и сама рассказала об изгнании волков и о белом кабане, напавшем на Кевина.
— Особенно серьезных ранений никто из них, к счастью, не получил, — закончила она свой рассказ. — Хотя жизнь Кевина висела на волоске.
Ким только головой покачала.
— Я рада, что не видела этого! — Она глубоко вздохнула. — Айлерон, кажется, сказал, что я что-то все же успела передать вам. Что это было, Джаэль?
— Котел Кат Миголя, — ответила жрица. И, поскольку Ким ждала разъяснений, прибавила; — Маги говорят, что с его помощью Метран и создает зиму там, на острове Кадер Седат. И из-за моря насылает ее на нас.
Ким не отвечала, пытаясь усвоить то, что только что сообщила ей Джаэль. А усвоив, не ощутила ничего, кроме отчаяния.
— Значит, все было напрасно? И мы ничего с этим сделать не сможем? Ведь зимой мы не сможем попасть туда!
— Да, это было неплохо задумано! — прошептала Джаэль, и горькая усмешка на ее устах не смогла скрыть охватившего ее ужаса.
— Но что же нам делать? Джаэль вздрогнула:
— А сегодня делать почти ничего и нельзя. Разве ты ничего не чувствуешь?
И только после ее слов Ким действительно поняла, что с ней творится что-то неладное.
— Я думала, это просто последствия перенапряжения, — потрясение прошептала она. Жрица покачала головой.
— Нет, это Майдаладан. Он настигает нас, женщин, несколько позже, чем мужчин, и, по-моему, воспринимается нами скорее как беспокойство, а не плотское вожделение. Но сейчас уже и солнце почти зашло, наступает вечер, а потому…
Ким посмотрела на нее в упор:
— Ты тоже выйдешь из Храма?
Джаэль резко вскочила и быстро отошла от ее кровати. Ким решила, что чем-то обидела ее, но уже через несколько секунд жрица снова повернулась к ней и попросила прощения за столь бурную вспышку эмоций, во второй раз несказанно удивив этим Ким.
— Старые обиды вспомнились, — пояснила Джаэль и уже спокойно продолжала: — Я, конечно, выйду к праздничному обеду, но после него сразу вернусь в Храм. Серые жрицы сегодня имеют право выйти на улицу и отдаться любому мужчине, который их захочет. А красные жрицы Мормы не выходят из Храма никогда, хотя это скорее обычай, а не закон. — Она помолчала, явно колеблясь, но все же закончила: — Только Верховная жрица носит белые одежды; и ей запрещено как участие в Майдаладане, так и физическая близость с мужчиной в любое другое время года.
— И на то есть серьезная причина? — спросила Ким.
— Тебе бы следовало ее знать, — равнодушно откликнулась Джаэль.
И покопавшись в памяти, там, где обитала ее вторая душа, душа Исанны, Ким действительно нашла ответ на свой вопрос.
— Да, теперь я понимаю, — тихо сказала она. — А это очень трудно?
Некоторое время Джаэль не отвечала. Потом сказала:
— Я прошла все ступени — от прислужницы в коричневом до жрицы в красном. А потом надела белые одежды…
— Но серого ты не носила! — сказала Ким, что-то припомнив. — Как и Исанна. — И быстро спросила, почувствовав, как напряглась ее собеседница при упоминании об Исанне: — Неужели ты так ее ненавидишь? И только из-за того, что она ушла с Радертом?
Она, в общем-то, не ожидала, что Джаэль ей ответит. Но сегодня действительно был странный день, и Джаэль сказала:
— Когда-то — да, я ненавидела ее всей душой. Теперь настали иные, куда более тяжелые времена. Возможно, вся моя ненависть сейчас направлена на того, кто обитает на севере.
Обе долго молчали. Молчание нарушила Джаэль.
— Знаешь, я хотела тебе сказать… — она говорила неуверенно, слегка запинаясь, — что вчера ночью ты совершила настоящий подвиг! Что бы из этого ни вышло.
Ким вздрогнула, но ответила почти сразу:
— Я была не одна: мне помогали. Но рассказать я об этом могу только тебе и Лорину. И еще, наверное, Айлерону, потому что совсем не уверена, что из этого выйдет. Здесь, видимо, нужно действовать очень осторожно…
— Кто же тебе помогал? — резко спросила Джаэль.
— Параико, — ответила Ким. — Великаны все еще живы. Но они медленно умирают в осажденном Кат Мигеле.
Джаэль так и села, охваченная крайним волнением.
— О Дана, о наша Матерь! — выдохнула она. — И что же мы будем делать? Ким покачала головой.
— Я не знаю пока… Мы, наверное, должны посоветоваться. Но только не сегодня, да сегодня, по-моему, и нельзя, верно? Как ты и говорила, сегодня вообще ничего важного предпринимать не стоит.
Джаэль презрительно усмехнулась:
— Скажи это жрицам в сером — они ведь целый год ждали этой ночи! Ким улыбнулась.
— Ну еще бы! Но ты ведь прекрасно поняла меня. Кроме того, нам надо поговорить и о Дариене.
— Сейчас с ним Пуйл, — быстро сказала Джаэль.
— Я знаю. Видимо, он прав, что отправился туда, но мне очень жаль, что его здесь сейчас нет. Джаэль снова нетерпеливо вскочила.
— Сейчас мне придется уйти: скоро все это начнется. Я рада, что ты уже лучше себя чувствуешь.
— Спасибо тебе, — сказала Ким. — За все. А можно мне заглянуть к Гиринту и Источникам? Просто поздороваться. Где они?
И снова щеки Джаэль вспыхнули от смущения.
— Мы уложили их в моих собственных покоях. Мы полагали, что там им будет спокойнее; да и не все жрицы покидают Храм, когда там есть мужчины.
Несмотря на всю серьезность ситуации, Ким не смогла удержаться от смеха.
— Ну, Джаэль, — сказала она, — так ты, оказывается, заполучила сразу троих мужчин! Поистине Гуин Истрат еще не видала такого!
И услышала, как Верховная жрица смеется — впервые за все это время Ким слышала смех Джаэль.
А потом она осталась одна и, несмотря на свои благие намерения, снова погрузилась в сон. Обыкновенный сон, без связи с магическими силами, без вещих видений и откровений — просто глубокий сон человека, который перерасходовал свои душевные и физические силы и понимает, что впереди ему еще предстоит много дел.
Разбудили ее колокола. Она слышала в коридоре шорох длинных серых одеяний и быстрые шаги множества женщин, их шепот и почти беззвучный смех. А вскоре все снова стихло.
Она лежала, теперь уже окончательно проснувшись, и думала о множестве вещей сразу. Вскоре, поскольку был все-таки Майдаладан, мысли ее вернулись ко вчерашнему разговору с Лорином, и, взвесив все и еще некоторое время полежав неподвижно, она поднялась с постели, умылась и надела свое собственное длинное одеяние Ясновидящей — прямо на голое тело. Затем прошла по коридору, кольцом опоясывавшему святилище, и остановилась, прислушиваясь, у той двери, из-под которой выбивалась полоска неяркого света. В Гуин Истрат царил Майдаладан. Она постучалась и, когда он открыл дверь, решительно шагнула через порог.
