— А где остальные? — спросил Блейк.
— Мы прячемся в старой церкви на Блэкфрайарз. Можете к нам присоединиться. У нас полно всякого добра. Будем вместе пить, есть и веселиться, а завтра…
— А завтра ты, может быть, умрешь, и зачем тебе тогда сокровища? — спросил Аврам, крепче прижимая юношу к земле.
— Ты что, судья, что ли? — зло спросил юноша.
— Кому судья, кому присяжный заседатель, а кому и палач — дело вкуса. Для тебя я врата, через которые ты пройдешь к свободе. Так как думаешь, кто я?
— Аврам, хватит загадывать ему загадки, — вмешался Блейк. — Отпусти его. Он нам ничего не сделает.
— Зато я сделаю, — раздался голос у них за спиной и щелчок передернутого затвора. — Беда не приходит одна, — проговорил человек и приставил пистолет к виску Блейка. — Освободи его, — приказал он Авраму, — или мозги твоего друга, если они у него есть, повиснут на его сюртуке.
Краем глаза Блейк видел фигуры двух мужчин. Один приставлял пистолет к его виску, а второй озирался по сторонам.
— Освободить? — спокойно переспросил Аврам, поднимая юношу в воздух и ставя на ноги. — Можно быть рабом и тем не менее свободным, можно быть нищим, но весь мир будет лежать у твоих ног. Но вот свободны ли вы?
— Вот чудак! Говорит прямо как Шекспир, а я держу его друга на мушке, — сказал вор, и его товарищи засмеялись. Юноша схватил Аврама за грудки и прижал к двери.
— Не стоит этого делать, — проговорил Блейк и попытался отодвинуться от дула. — С ним нельзя так обращаться. Мой друг — ангел, а они этого не любят.
— Слыхали? Он ангел и «не стоит этого делать», — передразнил Блейка тот, у которого был пистолет. Воры снова засмеялись. — Как ты изящно выражаешься, прямо как те денди из Воксхолла, которых мы с таким удовольствием ограбили. Итак, джентльмены, как вы поняли, мы сбежали из Ньюгейтса в некоторой спешке, так что нам нужна ваша одежда, сапоги и, конечно, кошельки. Так что раздевайтесь, дорогие ангелочки.
— Если мы вам отдадим все, что вы требуете, вы все равно не успеете насладиться добычей. Ваши души будут гореть в аду, а кости рассыпятся в прах. Так что убери пистолет и иди отсюда. — Аврам выпрямился и одним пальцем оттолкнул вора, прижимавшего его к двери.
— А где ваше оружие, которым вы могли бы отправить нас в ад? Насколько я понял, пистолет только у меня, — уверенно сказал вор, глядя Авраму прямо в глаза. — Снимайте одежду, и я, может быть, не убью вас. А не хотите, так я с удовольствием лишу вас и одежды, и жизни.
— Вы не понимаете, — торопливо вмешался Блейк. — Он правда ангел, и он может остановить безумие, охватившее город.
— Нам это безумие совсем не мешает. Оно дало нам свободу и еще даст все, что нам понадобится, чтобы начать новую жизнь. Что бы ни случилось, мы разбогатеем. Отдавайте что велено, или я вас обоих убью. — Грабитель отпустил Блейка и приставил пистолет ко лбу Аврама. — Выбирайте: хотите жить или нет?
— В душе ты уже решил мою судьбу, а я твою, — ответил ангел и взялся за пистолет. Металл раскалился и обжег руку грабителя. — Давай, жми на курок, посмотришь, что будет. Стреляй!
Грабитель выпустил пистолет из рук и отступил под арку магазина.
Вдруг раздался резкий щелчок, похожий на удар кнута. Аврам не шелохнулся, но вор скорчился от боли, упал перед ним на колени, и на его морщинистом лице застыло удивление.
Ангел посмотрел на его сжатый кулак, а потом перевел взгляд на двух других грабителей.
— Хотите разделить его участь? — спросил он, приподняв бровь.
— Ты убил его! — вскричал один из них.
— Нет пока, но убил бы, если бы понадобилось. Забирайте его и уходите отсюда. И никому не говорите, что произошло, или я приду за вами. — Аврам отошел от дома, у которого все еще стоял.
— Никакой ты не ангел, — сказал другой грабитель, доставая из-за пояса длинный кухонный нож.
Не говоря ни слова, Аврам повернулся к нему и вытянул руку. Грабитель бросился к нему и порезал кончик указательного пальца.
— Ага, кровь! Как у любого смертного! — закричал он, занося руку для нового удара.
— Только ты от нее сгоришь, как соломенный тюфяк, — ответил Аврам и взмахнул рукой.
— Две капли густой, как кларет, крови упали на грязную белую рубашку грабителя.
Пятнышки зашипели, повалил густой синий дым. Грабитель уронил нож и запрыгал, тщетно пытаясь погасить пламя, которое поселилось у него в груди. Его вопли эхом перекатывались по переулку. Огонь объял его, дым валил из его рта, как из трубы.
Наконец человек превратился в неузнаваемый обгоревший труп.
— Покойся с миром, — сказал ангел, когда от трупа отлетела душа.
Пока Блейк смотрел на пламя, ему вспомнился «Неморенсис» и его золотые буквы, сияющие в свете камина. Блейку казалось, что он уже видел это место и этот камин. Аврам был прав: книга звала его.
— Надо идти, — позвал Аврам, отворачиваясь от пламени. Блейк молча побрел к реке, низко опустив голову. — Они с самого начала хотели убить нас. Но сегодня ты не должен умереть.
— Ты можешь читать мысли людей? — спросил Блейк.
— Иногда, прежде чем они их выскажут.
— И ты знаешь, о чем я сейчас думаю?
Аврам со смехом обнял его за плечи:
— Я знаю, что ты ведешь меня к реке, и вижу, что скоро наш поиск закончится и наши дороги разойдутся. Насколько я понимаю, то, что мы ищем, находится в книжном магазине на Лондонском мосту. Камин, который ты видел, находится именно там. К тому же где еще, как не в книжном магазине, прятать книгу?
— Твоя кровь взрывается, как порох… — задумчиво проговорил Блейк.
— Конечно. Я ангел, а значит — воин.
Глава 27
Summis Desiderantes[21]
Лондон поглотила зловещая тишина, как будто весь город накрыли огромным колоколом. Сильный ветер неожиданно прекратился, и пожар на севере Лондона начал тоже стихать — очевидно, пламени не хватало свежего воздуха, который обычно приносил ветер.
Блейк хотел вытереть пот с ладони, но с удивлением заметил, что пот высох и превратился в белые кристаллики соли. На его брови тоже налипли кристаллики соли, соль забилась в морщины на лице, из-за соли потрескались губы.
Аврам посмотрел на своего напарника и смахнул соль с лица Блейка своей мягкой ладонью. Кожа ангела светилась в отблеске пожара на севере.
— Я высох, как вобла, — сказал Блейк, облизывая губы. — Наверное, эти куски льда что-то изменили в атмосфере.
Он, сгорбившись, шел в тени пустых зданий. Впереди была видна арка, которая выходила на мост, она была покрыта белой соленой пылью и резко выделялась на фоне темного неба. Он чувствовал, что книга зовет его, что она даже шепчет его имя. Его охватило волнение, такое сильное, что к горлу подступила тошнота.
